Шломо Вульф - На чужом месте
Мы сделали бесплатними поезда и самолгты, чтобы трудящиеся и пенсионеры могли по два месяца в году загорать на юге, как эта красотка в свогм УкупальникеФ.
И наши дети - счастливые пионеры. Вы хотите превратить их в голодных и озлоблгнных малолетних преступников-беспризорных Гарлема при живых родителяхнаркоманах и пьяницах. В детей, которым нечего будет к зрелости вспомнить из своего детства и нечего ждать от будущего... Мы единственная страна в мире, где нет наркоманов, так как за производство и продажу наркотиков, мы помещаем виновных в специальные лагеря, где их наркотиками же доводим до скотского состояния, чтобы они перед смертью через пару месяцев осознали, что грозило бы их клиентам без Упалачей из МГБФ. Вы хотите вернуть наше общество к законам джунглей, к власти наживы? К поголовному бандитизму, воровству, проституции, пьянству и наркомании? Вы хотите, чтобы все дружные сегодня советские нации были спровоцированы националистами на отделение от Союза в духе вашей борьбы за Усамоопределение наций вплоть до отделенияФ? Но как только этот лозунг материализуется, чернь немедленно почует давно ею забытый запах крови, пьянящий националистов. Она начнгт в своих республиках резать и жечь русских, чтобы отделиться и предоставить своим паханам право грабить соседние народы. Россия наполнится десятками миллионов нищих этнических беженцев. Чем вы с Матвеем будете их кормить? Где поселять? Как объяснять, почему их не защитили? Я такого будущего своей Родине не желаю. А поэтому, даже если вы с Матвеем - наивные демагоги, то мне вас не жалко давить самым жестоким образом в защиту всех советских народов. Ибо те, кто вас, спортсменов и комсомольцев, сбил с верного пути и натравил на нас и народ, хорошо знают, что делают, для чего и ради кого направлена ваша подрывная деятельность, ваши такие красивые лозунги. Моя служба - защита народа от дурных пособников зарубежной мрази, которой дозарезу нужно наше ослабление, разорение и последующее неизбежное разложение изнутри, ибо извне им с нами не справиться... Впрочем, тебе всг это говорить бесполезно: ты весь в свогм фанатизме. До твоего каменного сердца мне болью моего сердца не достучаться. А потому я поставлю вопрос прямо и жестоко: кого ты предпочитаешь видеть в хорошо тебе знакомом кабинете полковника Доренко - в моих беспощадных руках - активного антикоммуниста Матвея, твоего братишку, или эту, как ты говоришь, невинную секретуточку? Ведь есть же хоть какая-то совесть даже у Уборцов с бериевской тиранией?" Или я в тебе ошибся? И вот эта красотка будет за эту ошибку расплачиваться свой загорелой кожей? И, кстати, быстро расскажет, отчего она именно тебя развлекает. И от кого узнала, почему ты у нас такой сейчас красивый и ловкий. Но я ег, с твоей помощью, еще надеюсь спасти." "Я могу подумать? Хотя бы неделю..." "Надеешься, что Матвей успеет лечь на дно? Ладно... Не зря все удивляются, что я на такой службе сохранил такое золотое сердце. Ты-то у нас без ног далеко не убежишь. А ей вообще бегать пока незачем, так? Телефона у тебя нет, квартира блокирована. Предупредить ег ты не сможешь. Кормить тебя будут мои люди, а потому - даю тебе твои две недели... Ага, вот к ней кто-то пришгл, раз она одевается. Миша, - крикнул он в мобильный телефон. - Кто к серетарше там пожаловал?" "Да тот же. Драбин, ег начальник отдела." "Ага, новоиспечгнный лауреат-орденоносец. Тоже с некоторыми странностями товарищ. Организует звонки от нас, о которых мы и не подозреваем, на себя не совсем похож после командировки в Арктику. Он у нас в жгсткой разработке. Вот ты, Егор, меня чуть в слезу не вогнал с невиновностью твоей стриптизгрки! Никак до тебя не дойдет, что мы - Органы. У нас горячие сердца, но чистые руки. Мы свято блюдгм права советских граждан. У нас невиновных не преследуют. У нас невиновных, сотни миллионов невиновных! защищают от таких как ты с Матвеем. Но когда у красотки в приятелях ты с этим почти наверняка псевдо-Драбиным, то есть о чгм подумать, при всгм восхищении ег прелестями. Не так ли, борец за демократию?Ф
***
"Это и есть те самые люди, мисс Полонски?" - спросил с порога высокий респектабельный господин, которого старая леди привела в свою квартиру. Он пристально посмотрел на нахохлившихся Валерия и Майю. Потом решительно подал Валерию руку и крепко пожал его вялую безвольную ладонь. "Фридман, коротко представился он, почтительно поцеловав руку у ошеломлгнной Майи. Ничего не надо мне говорить. Вам надо срочно бежать. И я вам попробую помочь." "Куда? - безнадгжно спросила Майя.- Где нас не достанет МГБ и не депортирует в СССР?"
УТуда, естественно, где нет ни МГБ, ни СССР. Но не к вам на родину, в Российскую федерацию. И не в Соедингнные Штаты России, гражданином которых являюсь я и где мне категорически запрещено самовольно путешествовать по мирам и измерениям..." "Но это же всг фантастика! - задохнулся Валерий. Какие миры, какие русские штаты! А в Российской федерации нас ждут..." "В том-то и дело, что там-то вас никто не ждет, там надо натурализоваться самостоятельно, так как мои тамошние знакомые могут меня выдать. Итак, вы оба евреи, так?" "У меня только дедушка... - сказала Майя. - Он погиб при депортации 1953 года." "Я говорил о вас со своими друзьями в Израиле..." "Только не Израель! - закричал Драбин. - Я там был, там такие подонки! Почище советских..." "Да нет же, - поморщился Фридман. - Израиль это не НДР Израель. Израиль - независимое Еврейское государство, демократическая страна, каких в вашем мире сохрангнного сталинизма, пожалуй, вообще нет! Тут все, так или иначе, замараны деспотией. Потому с вами так обошлись в вашей Англии, но не могли бы поступить подобным образом в обоих других известных мне мирах. Верно, мисс Полонски?" Старушка радостно кивнула: "Израиль - сказочная страна. Там очень хорошо. Если, конечно, есть работа и деньги. Но я полагаю, дорогой Арон, - тихо добавила старая леди, - что вы совсем запутали наших и без того запуганных друзей. Можно я им всг объясню за вас? Так вот, доктор Фридман родился в том же мире, в котором мы находимся сегодня, но на решающем для вашего еврейского народа этапе этот мир разделился на два измерения, что часто бывает в множественных мирах. Путешествовать по ним дано только вместе с топологами-конверсистами, каким и является мистер Фридман. Так вот, в его измерении Сталин умер не десятого июня, как в вашем, а пятого марта 1953 года, как раз на Пурим. То есть в том мире Всевышний защитил евреев, а в вашем почему-то нет. Сталин там умер до апрельских антиеврейских процессов и майской массовой депортации евреев, которой подвергся бы и сам Фридман. После смерти тирана Берия, как тонкий интриган, в расчгте на свою будущую власть и понимание Запада, прекратил подготовку к процессам, реабилитировал Уврачей-убийц" и вообще готовил страну к вашему варианту развития. Но он был арестован Хрущевым и его сподвижниками и совершенно справедливо казнгн за все его злодеяния. Новое руководство партии раскрыло преступления сталинизма, дало толчок некоторой либерализации режима, который затем зашгл в экономический тупик и рухнул, уступив место вроде бы демократической Российской Федерации и прочим подобным режимам союзных республик распавшегося СССР. Но вместо демократии там вышла чудовищная система власти уголовных преступников из недобитых коммунистов. Фридман и его семья, избежавшая депортации, вынуждена была всг-таки эмигрировать в проамериканский процветающий Израиль. Там Арон сделал свог открытие возможности путешествия по мирам. Но не был востребован местной научной элитой и стал искать применения своего открытия частным образом - на благо просто своей семьи. Он попытался попасть в Санкт-Петербург пушкинской эпохи, чтобы выменять там, скажем, магнитофоны на золото. Но что-то в его построениях не сработало, и он попал в неизвестное ему измерение, в Петроград конца двадцатого века - в столицу могучих демократических Соедингнных Штатов России, не знавших Октябрьской революции. Разрываясь между не принявшим его любимым Израилем и пригласившими его же СШР, он принял подданство последних без права помогать Израилю... Вы следите за моей мыслью?" "С трудом, но слежу, - ошеломлгнно ответил Валерий. Продолжайте, пожалуйста." "Мы с Ароном и его милой женой познакомились когда-то в Париже, стали друзьями. Узнав об истории махолгта, я связалась с ним, и он, чтобы помочь всг тому же еще любимому им Израилю, попросил меня свести меня с вами. Он не может взять вас в СШР. Не столько потому, что махолгт там не нужен: у них решена проблема антигравитации для движения по воздуху, сколько по той причине, что ему запрещены путешествия по мирам без санкции самого Президента. Помогая вам, он очень рискует." "Это мои проблемы, - прервал старушку Фридман. - Земля не может не вращаться, птица не может не летать, тополог не может не путешествовать по мирам. Я подозреваю, что и наш Департамент федеральной безопасности знает о моих фокусах, но Президент, с помощью моего высокопоставленного друга, князя Мухина, решил закрывать на это глаза, коль скоро я не связываю свои усилия собственно с СШР." "Хорошо, - подал голос Валерий, пришибленный этим потоком несуразностей, особенно небрежным таким появлением современного русского князя на сцене и без того театра абсурда. - Что же от нас требуется для... такого переселения?"
