Белла Улановская - Сила топонимики
В пристанционных бараках кое-где стали появляться огоньки в окнах. Из труб потянулись вверх дымки. Скотные дворы обозначались мутными квадратными окошечками под самой крышей, доярки в скрипучих валенках прокладывали первые тропинки, хозяева задавали корм скотине, топились печи, станционные рабочие рассаживались в жарко натопленных углем вагонах местного рабочего поезда, отправлялись в узловую на работу.
Равнодушной Родине не было дела до своих сыновей.
Сколько им еще спать. Где у них пересадка.
Вскоре захлопали двери купе, стали вытаскивать в коридор казенное имущество, ящики, тюки, мешки. Поезд приближался к какой-то станции.
Выгрузились быстро.
На перроне началось построение. Начальники со списками бегали вдоль состава.
Проводница то показывалась на площадке, то скрывалась в вагоне.
- Кто-то спит на верхней полке, - сказала она мне. - Забыли своего.
- Да не может быть! Может, просто пассажир?
- Я посмотрела. Точно, ихний. Не знаю, что делать. Пойду еще попробую разбудить.
Да не может быть, чтобы никто из товарищей не разбудил его! Так и оставили мирно спать на верхней полке!
В это время с ревом "ГДЕ ОН?" на площадку ворвался какой-то начальник с помятой мордой, отпихнув проводницу, он бросился в вагон.
- Задержать отправление! - распорядился он.
Проводница покорно развернула красный флаг.
Мы услыхали грохот, что-то упало, началась возня; по-видимому, сбросив жертву на пол, он принялся за избиение. При этом он не переставая орал. Избави Бог еще когда-нибудь услыхать такой крик.
В непрерывном потоке брани отдельные слова можно было различить: Raus! Schnell!!
Что это вдруг такое послышалось? Не может быть. Наваждение какое-то.
- На выход! Живо!
- Только ботинки надену, - услыхали мы слабое возражение.
- Босиком по снегу, падла, пойдешь.
Не прошло и минуты, как солдатик был вытолкан из вагона, конвоир гнал его перед собой, награждая ударами в спину; на бегу парень как-то умудрился влезть в один ботинок, второй оставался у него в руке.
Мы с проводницей стояли на площадке. Она все еще держала красный флаг.
- Эй, парень, не робей! - крикнула я.
Он повернул к нам свое лицо. Оно было недоуменное, как у человека, только что снявшего очки. Он улыбнулся нам растерянной чудесной улыбкой.
Был дан сигнал к отправлению. Поезд тронулся.
Под Новый год часть нижегородского танкового полка, наспех укомплектованная, была брошена на штурм Грозного. Вскоре все мы узнали о трагическом финале этой операции. Танки оказались в ловушке в густо застроенных городских кварталах.
А что ферма, над воротами которой красовалось название родного города ее строителей? Стоит? Разорили? Разобрали крышу, растащили на кирпичи стены, разобрали пол, жирную землю вычерпали ведрами для огородов. Но всякий раз, куда бы вы ни шли, вам, объясняя дорогу, укажут ориентир: вот пройдешь Вторые Мортусы, там будет болотичко, но ты туда не сворачивай, иди прямо, увидишь на горе моложу (как быстро вырос этот молодой лесок)- это и будет Ферма Грозный.
По великим законам топонимики это место всегда будет называться Грозный.
