Федор Сологуб - Том 5. Литургия мне

Приди, открой свой лик!
Тебе — цветы, Тебе — огни,
Тебе — согласный клик.
На подвиг нас соедини.

Кто ты, светлый? кто ты, дивный?
Жрец ли, жертва или царь?
Ты услышал вопль призывный.
Для тебя готов алтарь.

Кто же Ты? Скажи нам ныне
Имя дивное Твое.
Чем кадить Твоей святыне?
Как прославить бытие?

Я прихожу в тумане ночи.
Я приходил и в блеске дня.
Вы отвращали очи,
Не узнавали Меня.
Во всем, что воля и дыханье,
На всех просторах бытия,
Струя деянья и желанья,
Являюсь вечно только Я.
Роса ли падает на землю,
Звучат ли птичьи голоса, —
Я все мгновенное объемлю,
Я — птичий голос, Я — роса.
Звеня волной иль тучкой тая,
Огонь иль замысел тая,
Превосходя иль ниспадая,
Все — Я. И все, что есть, то — Я.

Ты пришел в наш круг.
Ты в простой одежде.
Посреди подруг
Ты такой же, как и прежде.
Знаем мы Тебя,
Отрок непорочный.
Нас, как прежде, воз любя,
Ты пришел к нам жертвой полуночной.
Одна из дев подает Отроку нож. Отрок подходит к
алтарю и возлагает нож на алтарь.

Нежен Ты и мал.
Не закрыто тело.
Сам Ты нож священный взял,
К алтарю подходишь смело.
Если кровь Твоя
В час ночной прольется,
Тише ропота ручья
Стон Твой пронесется.
Отрок! Ты для нас.
Упадешь Ты скоро.
Для чего в полночный час
Ты вознес слова укора?

Опять покорен Я,
Свершающий игру.
Открыта грудь Моя.
Живу. Иду. Умру.
Закон Моей игры
Исполню до конца.
Я создал все миры,
Но сам Я без венца.
Бессилен Я и мал.
Блаженная игра!
Кто тайну разгадал?
Пора. Прийти пора.

Отрок нежный и прекрасный!
Ты ли агнец непорочный,
Под ножом безгласный,
Здесь, в великий час полночный,
Искупающий страданья
Омраченного созданья,
Зло и лживость бытия?

Я.

Отрок милый и смиренный!
Ты ли жрец ночных служений?
И в дыму святых курений
Погрузишь ли нож священный
В боль трепещущего тела,
Приобщивши наше дело
К вечным мукам бытия?

Я.

Ты беден, прост и мал.
Пред нами Ты смиренно стал.
Но взор Твой — власть.
И мы хотим
К ногам Твоим
Упасть.
Твой кроткий голос тих,
Роса блестит в кудрях Твоих,
Твоя жемчужная роса.
Слились алмазы в звездный строй.
Венец над дивной головой
Твои простерли небеса.
Цветок ночной в Твоей руке.
Туман клубится на реке.
Дымится жертвенный алтарь.
Туман соткал Тебе хитон.
Ты дивной ризой облачен.
Ты — Царь.
То не тюльпан в руке Твоей, —
Дрожит в ней чаша бытия.
Скажи нам, Ты ли — Царь царей?

Я.

Так, Я — Агнец, Жрец и Царь.
Все опять свершу Я ныне.
Сам на жертвенный алтарь
Я взойду к Моей святыне.
Забывали вы Меня
В тусклом свете злого дня.
Сам Я поднял ваше бремя.
Указал Я вам пути, —
И в огне Меня найти
Наступило время.
Перед вами Я стою,
Пламенеющий любовью,
Вашу кровь пролью,
И смешаю кровь Мою
С вашей кровью.

Совьется мир, как дым.
Огонь покончит с ним.
Слова пророка вещи.
Но Я вовеки невредим.
Прикосновением Моим
Я освящаю вещи.
Несите же ко Мне,
Что надо для свершенья дела.
Мое святится святостию тела,
Чужое все сгорит в огне.

Я освящу Моим прикосновеньем
Вино и хлеб, венец и нож
И зачарую тайной и забвеньем
Все, в чем порок и ложь.

Одежду пыльную вам надо
Совлечь с Меня.
Пылай вокруг Меня, ограда
Священного огня!

Огни небесные, торжественно горите,
Миры к мирам соединя!
А вы приблизьтесь, сестры, облеките
Одеждой светлою Меня.
Девы надевают на Отрока белую одежду, такую
же, как у всех участников таинства. И надевают
одежды на дев приношения.

Благословляю легкость тканей.
В обычной ткани полотна
Основа тяжкая страданий
С надеждой переплетена.

Мы зажгли огни кругом.
Оградились мы огнем.
В небесах огни над нами, —
И в сплетеньи дружных рук
В тесный мы сошлися круг,
Озаренные огнями.
Ты, огонь, сожжешь, сожжешь
Все, что было, пыль и ложь
Суетного дня.
Чрез огонь из зыбкой тьмы
Шли мы. Отрок милый, мы
Вышли из огня.

Я принесла Тебе венец.
Его ковал златокузнец.
Он золотой. Он в камнях весь.
Ты тяжесть камней светлых взвесь.
Ты улыбнись на их игру.
Утешь улыбкою сестру.

Алмазный враг Дракона,
Гроза Драконовых очей,
В вещаньях вещего закона
Дробящий слитность злых лучей, —
Святыней дивного венчанья
Я вновь тебя благословил
И освятил твои мерцанья
И вечный трепет вражьих крыл.
В бездонно-голубом эфире
Шестиконечная звезда,
Ты на лазоревом сапфире
Отпечатлелась навсегда.
Я освятил твоих мерцаний
Двойную, сладостную весть, —
В лучах святых очарований
Число таинственное шесть.
Огонь и кровь в стекле рубина.
Ты — чудотворная хвала.
Тебя родная плоти глина
В огне плененном родила.
В кровавом пламени строенья
Запечатлев Мою любовь,
Благословляю в час хваленья
Твою пророческую кровь.
Горишь ты, светлый и зеленый,
Мой первозданный изумруд.
Мои пророческие стоны
В твоих надеждах не умрут.
Весенним чистым откровеньем
Ты твердость камня озарял.
Моим земным благословеньем
Светись, таинственный кристалл.

Наточил я острый нож.
Ты на сталь его дохнешь.
Рукоять его возьмешь
В освящающую руку, —
И кого ни изберешь
На пронзающую муку,
Будет свято острие,
И Твое иль не Твое
Нож пронижет тело, —
Будет свято дело.
Отдает нож Отроку.