Роман Волков - Сказ и сказка
- Что ты, бабушка, такую вязанищу хворосту волокешь?
Усадил бабку в свою повозку, и ну лошадку погонять. Долго ли коротко, заехали в самую чащобу. Глядь, посередь болот изба на курьих ногах стоит. Бабка и проговорит:
- Ну, Спиря, проходи ко мне в хоромы, - зашли они, та ему и сует калитушку льняную: - Зелье это не простое, заветное. Нюхнешь с четверть иголочки, будешь силою с медведя. Нюхнешь с пол-иголочки, будешь силою с два медведя. Нюхнешь сам-треть, будешь, как три косолапых.
- А коли всю иголочку?
- А в том тебе, Спирюшка, нужды нет. Ты - богатырь святорусский - и без зелья могуч. Коли уж числом ворог станет одолевать, то и нюхни пол-иголочки. А что боле - тебе не поможет, да и во вред пойдет.
Прокрался ночью Спиридон в стан тараканский. Видит: на шатре одежа сушится. Взял, стянул и напялил на себя, вот и вся недолга. А потом давай похаживать по лагерю и в котлы зелье сыпать. А коли кто спросит: что, мол, делаешь, Спиря поглядит, ежели щуплый, уложит на сыру землю, а коли багатур, али мурза, ответит: соль кладу, чтоб позабористей было. Как видит -зелья на донышке осталось, взял да и снюхал. Отсчитал, когда сердце пять раз стукнет, да и ворвался в шатер к тмутараканскому хану: Ах, ты собака - таракашка! Да и раз ему палицей промеж ушей! А потом выскочил да давай махать мечом червленым: махнет направо - положит улочку, налево - переулочек. Кого не убил, те сами полопались, как жабы надутые от зелья яговского.
Тут князю ласковому славу поют,
А Спиридону Илиевичу хвалу воздают.
И на том былинушка и закончилась...
Когда я проснулся, то почувствовал на лице холод чьей-то руки. Рука была грязно-белая, и на ней блестело обручальное кольцо, как будто его кто-то надраил песочком. В ложбинке между большим и указательным пальцами были выколоты парашютик и буквы ВДВ. Я чихнул, изо рта полетел песок. Дернувшись, как медведь в берлоге, я ощутил под спиной пустоту и неуклюже просел, растопырив ноги. В глаза влупило солнце. Я встал и, прорвав песчаную преграду, рухнул на бок, подоткнув под себя руки.
Чесалась ступня под сапогом. Протянув руку, я залез в сапог. И, протянув руку, почесал мокрый песок. Я сгреб песок в пригоршню и поднес к лицу. Соленые морские песчинки застряли между зубов.
Нога дерева до половины покрашена известкой. Это чтобы зайцы не погрызли. Бабуля делает мне заячьи ушки ладонями и улыбается. Я булькаю, как дельфин. Когда Ирина поцеловала побеленный ствол дерева, на нем запечатлелся след ее губ.
Я закончил школу с золотой медалью...
Я пополз к приближающимся людям...
Мы стоим за столиком. Пакет с былиной повешен на крючок. Трещим о чем-то незначительном, посматриваем на вокзальные часы. Мы взяли большую сушеную рыбу и пару кружек пива. Нам смешно. Взгляд тыкается в двух неуместно унылых людей за соседним столиком. Они разговаривают.
- Я узнавал, поезд опаздывает немножко.
- Сколько нам ехать?
- Через полтора суток будем.
- Саш, а может быть, это не он?
- Да и я думаю, зря деньги только катаем. Наш Илюха шустрый. Зря, что ли, командир его писал - лучший солдат в батальоне. Мать, да ты-то хоть не хнычь. Помнишь, когда из дома уезжали, Иринка говорила: сердцем знаю, не он.
Я пополз к приближающимся людям в военной форме.
- Луук, эназа аншутед шит!
Они подходят, опережая мое ползение. Негр смеется:
- Асланбек, гыв ми йо сабля, айл шоу ю э рашн миллер!
Меня поднимают за подбородок:
- Ты кто, одноножка?
- Илья...
- Что за Илья?
- Русский солдат...
2001
Сермяжная сказка
В некотором царстве, в некотором государстве жили-были король с королевишной. И была у них дочка Доллечка. Жили они в огромном пятиэтажном дворце. И крестьян своих они любили.
И крестьяне их тоже любили. Выпьют, бывало, немножко, и давай короля с королевой качать на руках. Качают и песни поют.
Наше царство лучше всех,
Всюду шутки, танцы, смех.
Для родного короля
Не жалеем ничего.
Вином чаши наполняй
И не жизнь у нас, а рай.
Иногда, конечно, роняли. Ну, выпимши. А король с королевой на землю упадут и смеются. Не обижались то есть.
Но вы только не подумайте, что они только и делали, что пили. Работа у них кипела: и молотят, и сеют, и жнут, а кузнецы куют, плюют, да песенки попевают. И в будние дни чтоб ни-ни, капли в рот не брать. Если только самую малость, перед едой, для аппетита.
Бывало, король иногда выйдет на поле, рубаху снимет и косит в одних подштанниках. Только корона на солнышке играет. Идет, косой - ысь, гысь! трава только в разные стороны и ложится.
Но обычно король с крестьянами не работал: король все-таки. Он делами государственными занимался. А помимо того, спиртное он контролировал. Первый весь этаж у него были цеха. Первый цех - пивной, второй - винный, третий медовушный, а четвертый - безалкогольный, квасовый. И ходит там король с министрами, заливают, выливают, накладывают что куда нужно. Королева банки закручивает, а принцесса подписывает, чтоб вино не перепутать. А король с министрами своими ходит и ложкой вино пробуют. "Это вот - хорошее, это тоже, а здесь вот сахарку не хватает". Ну а если вино не очень хорошее получалось, людей угощать неудобно, то уж самим приходилось его утилизировать. Такое, конечно, редко бывало, но метко. Дня по три из дворца шум, гам, песни! А крестьяне ходят да приговаривают с улыбочкой: "Видать, нынче не удалось винцо у государя".
А с зимой у них вот как было. Соберутся все взрослые на собрание и обсуждают. Один, например, говорит: "Хочу зиму четыре месяца. Устал я что-то". А другой говорит: "А я вот зиму не люблю. И трех дней хватит. Дети вон баб полепят, праздник Зимы отпразднуем - и хорош". Ну, сколько людей, столько и мнений. Все напишут на бумажечке - и в шапку. А дети отдельно собирались. Тоже придумают там чего и приносят. Только их четыре голоса за один считался. Потом сложат все да поделят. Сколько выйдет, столько и зима будет. Колдун (он тоже там голосовал) - трах! бах! - и наколдует зимы сколько надо.
Хотя иногда случались и проколы. Колдун, например, переберет винца и давай фокусы показывать. Ему-то что: хлоп-топ, шварк! - и посередь лета зима! Все давай на него ругаться: что ж ты, мол, делаешь, ирод этакий! Пшеница только заколосилась, а тут снежок - все коту под хвост! Тот им: да, опростоволосился, исправлю. И наколдует всем полные закрома зерна. С виду вроде хорошее, ровненькое, а на вкус - не то. Пресное. Потому что по'том не полито.
Зимой никто не работал, отдыхали все. Припасы доедали. А король ко всем в гости ходил. Когда один, когда с семьей. Придут, к дому подойдут, постучатся. Хозяин спрашивает: "Кто?", хотя знает, что король пришел. Тот в ответ: "Я". Ну его и впускают. Войдут, ноги вытрут о половичок, им тапочки дают. Потом хозяин за стол приглашает. Ну все садятся, в тарелки положат мясца, плюшек, ватрушек. А король потом из пакета достает, газетку отворачивает и ставит полторашечку. Хозяин, как положено, три раза откажется, а потом из шкапа стопочки вынимает.
Все знали, что король больно уж сало любил копчененькое. Вот ему отрежут хлебца горяченького, сала на него положат шматочек, аж хлеб весь жиром и пропитывается. Потом поставят на стол чугунок картошки огняной, сметаной вся улита и укропчиком посыпана с петрушечкой. Ну, сидят они, выпивают, общаются - король с главой семьи о хозяйственных делах, жена с королевой о рецептах всяких, огурчиках-магурчиках, вареньях-соленьях. А потом видят: бутылочка-то ополовинилась. Король сынка хозяйского подзывает и говорит: "Мужик! (а тому-то двенадцать лет) Сгоняй-ка бодрячком ко мне во дворец. Как войдешь, с правой стороны, на верхней полке - там в газетку завернуто. Ты возьми и принеси". И еще из кармана петушка оранжевого сосучего на палочке достанет. "На-ка, за ноги". Тот принесет, довольный, чай, во дворец не каждый день ходишь, и отдаст королю. А бутылочка первая и закончилась. Только все пригорюнились, а царь газетку разворачивает - раз! и на стол ставит. Все, конечно, для приличия удивляются, а сами только стаканчики подставляют.
А потом допьют, доедят, женщины со стола убирают, а мужчины на завалинке сидят, покуривают и про погоду гутарят. А у ног собака лежит, и хозяин гладит ее. Как докурят, все уберутся и идут гостей провожать. Идут, Медведицу ищут и смеются. И все королевство радуется.
А первый выходной в зиму был у них праздник Зимы. Было у них здание специальное, длиннющее, называлось Зимняя Изба. Столы там были и скамьи с петухами резными. С утра все начинали на столы еду таскать. Кто что мог самое лучшее, главное-то не количество, а качество. А как все соберутся, король приходит и на каждый стол по две трехлитровые банки вина ставит. Потом все покушают сначала и начинают выпивать. И так хорошо-хорошо.
Там разговоры идут за столом, поговорят все сначала, а потом начинается торжественная часть. Выходит король на сцену, на табуреточку садится. Колдун королевский выходит и в рупор говорит: "Шуточная импровизация. Как на нашем поле взвеселилось что ли. Исполняет Ансамбль народной музыки". И тут все садятся: у короля - бас-балалайка, у королевы - мандолина, у принцессы домбра. А сзади министры вставали: у министра винных дел - бутылкофон, у министра пивного производства - пищалка, у министра медовушных изделий ложки, а у министра кваса и прочего - две кастрюльные крышки. А колдун на стиральной доске играл, да так здорово, что ему сольные партии доверяли. Квасовый министр вообще играть не умел. Ему играть даже доверяли из приличия. Как даст своими крышками не в лад, невпопад, всех аж перекоробит.
