Петр Краснов - Ложь
Местами оно написано, как выражался Чехов, “по старинке”, в формах и тонах, давно забытых нынешней русской литературой, которая, порой в ущерб вескости глубины и содержательности рассказа, дошла, с легкой руки того же Чехова, до замечательной кропотливой выразительности в технике.
П.Н. Краснов говорит много прямой и жесткой правды, за что, надо сказать, его роман уже успел вызвать негодование в некоторых сферах. Нельзя обличать даже и задним числом неприглядные язвы»[3].
…Приход к власти в Германии правительства Гитлера, 30 января 1933 года, был воспринят Красновым, впрочем, как и многими право-ориентированными русскими эмигрантами, с энтузиазмом. Значительная часть российских изгнанников была дезориентирована и обманута антибольшевистской риторикой гитлеровцев, многие вступили на путь активного сотрудничества с пропагандистскими и разведывательными органами Рейха[4]. По мнению историка С. Дробязко, «союз с Гитлером воспринимался многими из казачьих вождей не как выбор наименьшего зла, а как возвращение к традиционным приоритетам российской политики, имея в виду эпоху “Священного Союза”»[5]. Такой подход отчасти разделял и Краснов.
В 1947 году он признавался, что «Эмигрантские круги за границей, в том числе и лично я, встретили нападение гитлеровской Германии на Советский Союз довольно восторженно. Тогда господствовало среди нас мнение: хоть с чертом, но против большевиков…»[6].
В сентябре 1943 года Краснов был назначен начальником Главного управления казачьих войск Имперского министерства по делам оккупированных восточных территорий. Словом и делом он принимал непосредственное участие в войне Германии против Советского Союза, в формировании казачьих частей, участвовал в создании «Казачьего стана».
В одном из своих воззваний генерал писал: «…Услышал Господь молитвы наши!.. Пришло, чего ждали казаки! Пришло удостоверение Германской власти признания казачьих заслуг перед миром; обещание защиты и покровительства Вождя Германского народа Адольфа Гитлера!.. Война с коммунизмом не кончена. Нужно уничтожить коммунизм везде, где он может помешать нам получить то, что дается теперь…»[7].
В мае 1945 года Краснов сдался в плен англичанам, и в австрийском городе Лиенце 28 мая 1945 года вместе с 2,4 тысячи казачьих офицеров был передан советской военной администрации. Дальше была Москва, Бутырская тюрьма и уже упомянутый судебный процесс 1947 года…
Итак, к моменту создания романа «Ложь» Краснов уже давно являлся убежденным сторонником уничтожения советской власти с помощью внешних сил, под которыми он подразумевал, в первую очередь, гитлеровский Рейх. Поскольку фабула романа тесно связана с современной Краснову повседневностью эмигрантской жизни, мысли и чаяния самого автора неизбежно нашли отражение и в сюжете его произведения. В этом смысле, можно констатировать, что военной коллаборации Краснова в данном случае предшествовала «литературная коллаборация», ведь на страницах романа густо присутствуют образы, как будто скалькированные с клише геббельсовской пропаганды…
Роман «Ложь» композиционно состоит из четырех частей. В центре повествования – судьба белого генерала Акантова и его дочери, Лизы. Каждому из этих двух главных героев предстоит пройти собственный скорбный путь, в одном случае закончившейся советским судом, приговором и казнью, в другом – обретением веры, любви и Отечества.
Правда, это Отечество «загадочным образом» оказывается неразрывно связано с нацистским Рейхом. Так, Лиза почему-то постоянно «путает» Германию и будущую Россию, а то и вовсе подменяет одно – другим: «Права была Лиза в своем жестоком приговоре: России не было. Не было у Лизы Отечества. Но когда бесшумно проносился мимо пароход “Бремен”, и увидала Лиза черную свастику на белом фоне на алом полотнище флага, – знак вечного движения, непрерывного прогресса, ощутила, как теплая волна залила ее сердце… Родина!».
Сюжет построен, в целом, линейно: так, события первой части происходят в Германии, где Лиза провела все свое детство и юность, второй – во Франции, в Париже, куда забирает Лизу ее отец, генерал Акантов, третья часть начинается с путешествия Лизы в Нью-Йорк, «на заработки»… В структуре присутствуют и многочисленные экспозиции, отсылающие нас, в первую очередь, к событиям Гражданской войны, в ходе которых Акантов знакомится с одним из наиболее отталкивающих персонажей романа – певицей Магдой Могилевской, прообразом которой была знаменитая Надежда Плевицкая.
Эти экспозиции, вкупе с часто меняющимся переносом места действия, несколько разгружают затянувшуюся завязку. Кроме того, именно в них Краснов обретает возможность продемонстрировать то, в чем он действительно чрезвычайно силен, как писатель: а именно сцены боев и военного быта. Иногда автор явно злоупотребляет такими катализаторами, как диалоги, – увы, часто вовсе неестественные.
Кульминация и развязка отнесены Красновым в заключительную, четвертую часть. Кульминационным моментом романа является решительный разрыв Акантова с масонской ложей, в которую он оказался втянут с помощью лжи и обмана. Соответственно, развязка разделена между двумя главными героями. В случае с Акантовым – это суд и казнь, в случае Лизы – осознание (наконец-то!), что ее Родина – это все же не гитлеровская Германия, а – пусть грядущая – Россия.
В романе присутствуют как бы две силы. К положительной автор относит всех честных и ищущих русских эмигрантов, не готовых смириться со своим положением (Лиза, Акантов, Верховцевы), а также… сочувствующих им нацистов. Отрицательный пласт, объединяемый в одно общее понятие «ложь», вырисован гораздо более подробно и тщательно. Здесь – и масоны, и евреи, и большевики со своей агентурой, и эмигранты, позабывшие о том, что они русские, купившись на материальные блага.
Краснов не жалеет красок, чтобы «заклеймить» эту «ложь», рядящуюся в разные маски: отрицательные персонажи предстают то под личиной либералов, то прикрываются показной «русскостью», чтобы вызвать у дезориентированных изгнанников ностальгические чувства и заманить их в ловушку, то одевают на себя таинственные франкмасонские знаки:
«Круглое, полное, сальное лицо Лапина скривилось в презрительной усмешке…»;
«Пижурин и на человека не походил. Какое-то человекообразное чудовище из Уэльсовского романа. Человек будущего, сорокового века, мозгляк, с огромным черепом, искривленный подагрой и ревматизмом, потерявший зрение, силу ног и рук, полупаралитик, сохранивший во всей остроте большой циничный ум и все влечения тела…»;
«Это Магдалина Могилевская, а не Дуся Королева… Это та “красная матушка”, предательница и убийца… Как она, однако, стара… Акантов видел дряблые щека, у шеи под челюстью были заметны следы швов после операции омолаживания… Она вся ложь…».
Испытывая ненависть и презрение ко всему советскому (в оригинальном наборе романа словосочетания «красная армия», «союз советских социалистических республик» и т.д. пишутся исключительно со строчных букв; в то же время слово «русский» – всегда, даже в таких сочетаниях, как «русская водка», «русский кабак», – только с прописных), автор не устает выказывать восхищение национал-социалистами, даже и в тех случаях, когда они предстают во всей своей расистской прямолинейности.
Вот, что говорит, к примеру, одному из героев Курт Бургермейстер, первый возлюбленный Лизы: «Ты понимаешь, Игорь, что нужна жертва, и я готов на жертву. Я проверил себя: я люблю Лизхен, но я не могу на ней жениться, и я, вероятно, вообще никогда не женюсь. И, если я женюсь, то на немке. Этого требует чистота расы. Я больше всего, и только, люблю Германию и партию. И я должен для них пожертвовать своим личным чувством». Игорь, а вместе с ним, надо думать и автор, делает из сказанного следующий вывод: «Так, вот… мы считали Курта “шляпой”, а он оказался сильнее нас всех…».
Оторопь вызывает и такая «презентация» одного из берлинских знакомых Лизы: «Ральф Сенендорф, милая Лиза, специалист по ядовитым газам. Он хочет изобрести такой газ, чтобы он действовал по всему земному шару, но только на неарийцев, – пустить такой газ, и в одно мгновение все жиды подохнут».
Разумеется, сегодня все это может просто шокировать читателя.
При всем сказанном, что-то не позволяет нам механически обозначить роман просто как заурядную поделку, изготовленную в угоду «имперскому министерству правды». Ведь помимо распространенных и поныне примитивно-расистских представлений, антисемитских предрассудков и штампов, здесь есть и безусловные литературные достоинства, и небезынтересный сюжет, и переплетение реальных и вымышленных событий, и чрезвычайно любопытные описания – включая бытовые – давным-давно исчезнувшего довоенного мира. Кроме того, роман можно назвать важным историческим источником, ведь Краснов подробно излагает здесь мотивацию тех эмигрантов, которые чуть позднее – с началом войны Германии против СССР – надели немецкие мундиры…
