Эдуард Караш - И да убоится жена
- Ширинчик, а ведь мы впервые за четыре года вместе в ресторане, на людях.
- О да, это надо отметить...
Ужин получился отменный ("смотри - москвичи, а готовят тоже вкусно"), вино заказали азербайджанское - Чинар, музыка звучала негромко, певица оказалась с приятным голосом и незатасканным репертуаром, а может быть, всё это так воспринималось потому, что они были молоды и счастливы...
Ширинбек проводил Марину "домой", впрочем она не пустила его дальше выхода из метро Октябрьская, - в ней зазвучали отголоски "мании преследования", но он незаметно для неё всё же проследил её путь до самых дверей гостиницы и уже спокойно вернулся к себе.
Назавтра с утра Марина прошла регистрацию в Доме Политпросвещения на Цветном бульваре, где проходила конференция, и полный день участвовала в её работе, познакомилась и обменялась адресами с несколькими коллегами из числа докладчиков, запаслась новой методической литературой и брошюрами с тезисами докладов, которые не рассчитывала услышать "вживую" . Она спешила впитать всё полезное для работы, чтобы последующие дни посвятить только развлечениям и любви.
Ширинбек примерно так же трудился в своей области. Он с интересом обследовал павильоны нефти и газа, набрал там целую кучу брошюр и проспектов по основным проблемам нефтегазодобычи, особенно, морской, заодно уговорил дежурную проставить в путёвке лишний штампик о посещении, без даты; на выставке детской книги приобрёл несколько прекрасно изданных красочных книжек для своих и Марининых детей. Здесь же на ВДНХ он и пообедал (3 блюда за 1руб. 15коп.), погулял и к шести часам вернулся в гостиницу ожидать Марину.
Просмотрел свежие газеты, включил телевизор - по одному каналу шла передача, посвящённая Дню Независимости Индии, по другому - кукольный мультик. Терпения на обе передачи хватило минут на пять. Поднял телефонную трубку, но тут же вернул обратно - надо же узнать порядок выхода на междугороднюю станцию. Ага, здесь... ну, конечно, восьмёрка... теперь код Баку ... и номер дяди Мирали... Когда же, наконец, прогресс докатится до их микрорайона... телефонную станцию уже который год строят, тоже мне, Великая Китайская Стена... Перед отъездом они с Гюлей договорились, что при необходимости срочных сообщений передавать их дяде, как единственному в семье обладателю телефона.
Трубка отозвалась приятным дядиным баритоном:
- Алло, я вас слушаю... - дядя Мирали мог бы стать певцом, а не инженером, если бы, правда, обладал музыкальным слухом, которого аллах лишил его начисто.
- Салам, дядя, это я. Как там дела?
- А-а, Ширинчик, салам, салам. Я вчера ждал твоего звонка. У нас всё в порядке. Работу ты задал жене и матери - бегать по телефонным будкам, выяснять у меня, как ты в столице гастролируешь. Скоро будут звонить, что им прикажешь доложить? - Ширинбек услышал довольный дядин смешок, - в работе ты там погряз или в загулах?
Разница в возрасте между ними составляла около двадцати лет, и с годами, естественно, стиралась, поэтому они относились друг к другу скорей, как братья, чем как дядя и племянник. Мирали - убеждённый холостяк, знал толк в московских гулянках, так как именно его, не связанного семейными узами и высококлассного специалиста, чаще других руководство института направляло в командировки на всех этапах согласований и утверждений проектно-сметной документации.
- Во-первых, извини за вчера, не успел - пока добрался, регистрировался, устраивался, потом нечаянно заснул, проснулся в одиннадцать, по-бакински - двенадцать, не хотел беспокоить... А сегодня с утра в работе, конечно, вот только пришёл, прикинул, что ты уже дома, и звоню. В общем, успокой женщин, всё нормально.
- Ты знаешь, Гюля вчера три раза звонила, последний раз около двенадцати. Повезло тебе с женой, хорошая она... Так что поаккуратней там, понял?
- Да-а, понял... Ладно, дядя, у нас тут автоматы междугородние в холле, люди ждут, - соврал Ширинбек, - ну пока, я буду звонить ещё...
Он вспомнил ещё об одной нерешённой проблеме и вышел в коридор. За столом дежурной с вязаньем в руках сидела вчерашняя "Катерина", женщина лет под пятьдесят. Рабочее место коридорной надзирательницы, между дверьми лифта и лестницей на этаж, было устроено с явным стратегическим прицелом ни один живой объект от мухи до человека не должен был проникнуть на территорию этажа без ведома гостиничных служб, особенно после одиннадцати вечера. Ширинбек присел на стул по противоположную сторону столика, женщина вопросительно глянула на него поверх очков, держащихся на кончике вздёрнутого носа. При этом спицы, поблескивающие в её руках, продолжали свой торопливый клёв с продвижением по кромке голубого узорчатого полотнища.
- Добрый вечер, Екатерина... извините, не знаю, как вас по батюшке.. смотрю - что-то красивое вяжете...
- По батюшке - Петровна, - отозвалась она, польщённая обращением и похвалой красивого молодого человека. Да и разговор у него, хоть и с Кавказа, видать, но не то, что у некоторых ихних "моя твоя не понимает", а красивое вяжу - так невестушка внучка подарила нам с дедом, вот к осени одеяльце будет, голубенькое.
- О, поздравляю, такая молодая бабушка...
Екатерина Петровна сняла очки и поправила выбившуюся прядку волос:
- Дык это второй, а у дочки девочке уже четвёртый годик пошёл, победно доложила она, - вот как оно...
- Ну, это вообще здурово. Знаете, у меня мама тоже вяжет. Только она больше любит крючком. Вот в следующий раз приеду зимой, покажу вам мамины свитера да джемпера.
- Приезжай, милок, приезжай, - спицы, чуть притормозившие было, снова замелькали, быстро набирая очередной ряд петель.
- А что это Вы, Екатерина Петровна, всегда ночами дежурите? Утомительно, наверно... Да и зарплате вашей не позавидуешь...
- Нет, мы со сменщицей по неделям меняемся - вот до этой пятницы я в ночь выхожу, а с понедельника она, а в выходные дни горничные по очереди. А насчёт зарплаты чего уж говорить, но обходимся. А ночью даже спокойнее. Выезжают и поселяются больше днём, вечером реже, а под утро и голову приклонить удаётся на пару часиков. Нам , главное, чтобы в номерах на ночь эти не оставались... ну, как тебе сказать, - она понизила голос, - ну, девки гулящие, прости Господи, липнут тут к вашему брату. Да вот с тобой вчера приходила блондиночка, что-то я её раньше здесь не видела. Хорошо ушла вовремя...
- Обижаете, Екатерина Петровна, это жена моя, правда незаконная старики наши религиозные согласия не дают, вот и приходится в поездке мыкаться. Она сюда на учительскую конференцию приехала, а я её одну не хотел отпускать - любим мы друг друга очень. Вот она скоро придёт сюда, так я вам её паспорт покажу с бакинской пропиской, чтоб не сомневались... Так Вы уж нас "после одиннадцати" не тормошите, пожалуйста. А это вот на подарочки внукам, - он с улыбкой подсунул под вязанье двадцатипятирублёвку.
Екатерина Петровна укоризненно покачала головой, но оценила "откровенность":
- Ну, разве что жена... И паспорт покажешь с пропиской... Я же понимаю - ваше дело молодое...
- Спасибо, Екатерина Петровна, - он наклонился к ней, - а может, здесь внучка соорудим нашим старикам, смирятся...
- Да ну тебя, иди уж... Да, а как звать-то тебя?
- Ширинбек, в переводе - Сладкий правитель, её - Святая Мария, или Марина...
"Святая Мария" появилась в десятом часу. Ширинбеку уже давно не сиделось в номере, и он встречал её на улице перед гостиницей, когда она выскочила из подошедшего такси и бросилась к нему:
- Ты беспокоился, Ширинчик? Теперь всё в порядке, просто пришлось три раза звонить свекрови, пока она, наконец, сообщила, что её сыночек звонил из аэропорта, едет за детьми, и поблагодарила меня за такую заботу. А я вчера забыла взять номер твоего телефона...
- Да ничего, Золотко, ты здесь - и ладно. Больше не будешь по сторонам оглядываться? Ты знаешь, я, кажется, договорился с дежурной по этажу, чтобы нас на ночь не разлучали, только обещал твоим паспортом доказать, что ты не местная потаскушка...
- А какая?
- А никакая, а моя гражданская жена. А нашу легенду я тебе потом расскажу. Пошли ужинать, а то у тебя глаза голодные, - он прикоснулся губами к её векам, - и холодные...
- Так что, сначала согреваться будем или кормиться? - Марина хитро прищурилась.
- Кормиться, кормиться, бегом в ресторан...
- Ну смотри, как бы на сытый желудок спать не потянуло. Учти - я тебя будить не буду...
Они посмеялись и, обнявшись, прошли через холл в ресторанный зал.
Последующие три дня им потом вспоминались, как дни, переполненные счастьем.
Взявшись за руки, они бродили по нескончаемым залам Дома художника, любуясь работами представителей классической школы живописи, поражаясь многообразию представленных жанров, осмысливая и пытаясь понять новые направления, предлагаемые современными авторами. Побывали и в Музее изобразительных искусств им. Пушкина, и в Художественной галерее на Кузнецком мосту.
