Лев Гинзбург - Избранное
Вот "дело", которому служил Эйхман...
...Процесс - вереница эпизодов. 23 июня разбирали массовые расстрелы в Польше, 27-го - коснулись судьбы детей из чешской деревни Лидице: Эйхман удушил их газом близ польского города Хелмно. Судья Моше Ландау взвешивает обстоятельства: действительно ли в Хелмно, или Эйхман отправил их в Познань, как утверждает свидетельница г-жа Фрейберг?
А "дело Эйхмана" тем временем идет своим чередом. В Кёльне 350 тысяч человек тоже вспоминают о Лидице. Это "судетские немцы", которых собрал министр Зеебом на ежегодную встречу. Они требуют "права на самоопределение". В их манифесте, принятом в мае 1961 года, "самоопределение" истолковывается так: "Нам нужна родина без чехов и коммунистов".
Пока еще не совсем ясно, как авторы манифеста практически думают осуществить "очищение" Чехословакии от чехов: может быть, детей Лидице снова придется вывозить в Хелмно?
Судей в Иерусалиме не интересуют, однако, ни г-н Зеебом, ни дальнейшая участь жителей Лидице. Председатель суда Ландау и прокурор Гаузнер говорят, что они рассматривают "только личные преступления Эйхмана".
То, что происходило на суде, тоже может быть включено в комплекс, именуемый "делом Эйхмана".
В журнале "Дер Шпигель" помещена фотография. Друг против друга сидят два государственных старика: Бен-Гурион, премьер-министр Израиля, и Аденауэр - западногерманский канцлер.
В 1944 году в Будапеште Эйхман предложил Брандту - представителю еврейской общины - обменять миллион евреев на десять тысяч грузовиков и несколько тонн хозяйственного мыла.
В 1951 году в Австрии эсэсовец Климрод предложил добровольцам, занятым поисками Эйхмана, продать Эйхмана "евреям" за пять миллионов долларов.
В 1961 году "государственные старики" договорились о главном: Израиль при разборе "дела Эйхмана" обязуется не затрагивать интересов ФРГ.
Журнал "Дер Шпигель" приводит слова Бен-Гуриона:
"Речь идет не о том, чтобы наказать Эйхмана. Для него нет наказания. Странно, что некоторые усматривают в этом процессе мотивы мести... Я принципиально возражаю против смертной казни".
В "деле Эйхмана", в котором грязи не меньше, чем крови, такая торговля вполне допустима. Три месяца суда вызвали в мире тревогу и разочарование. Ждали разоблачений, ежился в Бонне г-н Глобке, опасался неприятных последствий "главнокомандующий" Ферч. Каждый понимал, что такой процесс не может ограничиться одними эмоциями. Эйхман был не один - вскроются связи, опять начнут ворошить: и ты сжигал, и ты, оказывается, душил газом, и ты...
В Иерусалим на процесс стекались свидетели. Их осталось немного, гораздо меньше, чем палачей, которые их мучили. Они везли с собой не только воспоминания - была еще неутоленная потребность в справедливости. Прошло шестнадцать лет - все ли выводы сделаны, нет ли новых очагов смерти? Или выпустили их в сорок пятом году из лагерей, вымыли в бане - идите теперь по домам, ждите, пока за вами не придут снова...
Начался суд. Напряженно вслушивались свидетели, публика, мир в перечень имен, упоминаемых прокурором: Гитлер, Гиммлер, Геринг, Геббельс и - Эйхман. "Мертвые души".
На процессе Эйхмана прошлое переплелось с настоящим, многое вызывало ассоциации. Свидетель Бакан говорил о том, как жили в лагерях: "Смерть стала нашим образом жизни". И на Иерусалимском процессе смерть - основное содержание. Все "действующие лица" умерли - те, кто убивал, и те, кого убивали. И подсудимый в своем стеклянном гробу-клетке похож на мертвеца.
Обнаружились мемуары Эйхмана - 716 страниц с приложением длинного списка сообщников - от Гитлера до Глобке, от Гиммлера до предателей-сионистов. Трудно сказать, для чего Эйхман составлял этот список, - может быть, скучая в Аргентине, он выписывал дорогие сердцу имена? Израильский суд принял к рассмотрению всего 83 страницы, остальные 633 отверг вместе со списком.
Журнал "Гаолам Газе" пояснил:
"Понятно, что разоблачение этих преступников на процессе Эйхмана могло бы испортить отношения между Израилем и Западной Германией, а может быть, между Израилем и США, так как это повредило бы престижу НАТО и затруднило вопрос о вооружении Западной Германии".
Бен-Гурион сдержал слово - нашел "взаимоприемлемый путь". Политика!
Эйхман, занимаясь "еврейским вопросом", тоже считал себя политиком, он заявил суду:
- Я искал решения, которое бы устроило как евреев, так и немцев.
В нудных его показаниях все же проскальзывают иногда разоблачительные факты - он вкладывал их без "злого умысла", вопреки линии суда, то ли из-за своей бюрократической дотошности, то ли случайно. Так он выдал Глобке рассказал про его функции в министерстве внутренних дел и о том, что Глобке "расширил полномочия" подведомственного Эйхману отдела; назвал среди участников ликвидации бельгийских евреев Вернера фон Баргена, нынешнего посла ФРГ в Ираке; вспомнил Курта Бехера, Крумея, ныне здравствующих.
Суду все равно - он занимался "только Эйхманом" и теми, кого уже нет.
"Если процесс кончится тем, что вся ответственность будет возложена на одного Эйхмана, то он принесет больше вреда, чем пользы..." - сказал парижский профессор Жан Гелевич...
...Рассказывал свидетель из лагеря Собибур:
- Один эсэсовец дал своей собаке кличку - Mensch - Человек, нас же называл собаками. Он говорил псу: "А ну-ка, Человек, перегрызи этим собакам глотку!"
Пес, возведенный в сан человека, кидался на людей, которым жилось тогда хуже собак.
Вот элементарная демагогия фашизма: убедить пса в том, что он человек, и натравить на тех, кого лишили даже самого права называться людьми.
12 мая 1961 года газета "Дейче зольдатенцейтунг" поместила статью "Нет! - Альберту Эйнштейну". Там напечатано:
"Мы решительно выступаем против Альберта Эйнштейна - человека, действия которого, говоря словами федерального канцлера, были бесчестными, человека, который... предал свое отечество, свое немецкое происхождение, который совершал самые бесчеловечные поступки..."
В 1961 году западногерманские расисты вновь лишают великого Эйнштейна звания человека и гражданина Германии, и в том же номере газеты они пространно пишут о "человеке" Эйхмане, который, разумеется, заблуждался, однако...
Псы, как видим, недурно устроились. У них есть сила, власть, своя пресса, "лучшая в мире" демократия и "лучшие в мире" автомобили, они нагло кичатся своим благосостоянием, благополучием. Одним лишь они недовольны: что-то слишком долго их не спускают с цепи. Когда же наконец?..
Впрочем, иногда они говорят о мире и даже ловят военных преступников.
Однажды вечером в Западной Германии арестовали эсэсовского генерала.
Это был Эрих фон дем Бах-Зелевски, подручный Гиммлера, основатель Освенцима, палач Варшавы и первый кандидат на должность начальника полиции безопасности города Москвы. После войны он хвалился, что оказал "услугу" приговоренному к смерти Герингу: сунул ему в куске мыла ампулу с цианистым калием. Во всяком случае, так фон дем Бах рассказывал американским журналистам.
Много лет он жил на свободе, не таился, не менял фамилии. В исторических архивах, доступных каждому, хранились документы: переписка фон дем Баха с Эйхманом относительно депортаций в Польше, рапорт главного врача СС доктора Гравица о состоянии здоровья фон дем Баха в бытность его "высшим командиром СС на центральном участке восточного фронта". Доктор Гравиц докладывал Гиммлеру, что фон дем Бах-Зелевски "особенно тяжело страдает от призраков, в связи с производимыми под его руководством расстрелами евреев и в связи с другими... переживаниями на востоке". Несколько папок содержало показания свидетелей о том, как фон дем Бах взорвал и уничтожил Варшаву.
Все это давно уже перестало кого-либо интересовать в Западной Германии, есть там люди и не с такими "заслугами", тем не менее однажды вечером на фон дем Баха надели наручники, привели к прокурору и предложили рассказать "всю правду".
Фон дем Бах начал с основания Освенцима, потом заговорил об Эйхмане, о расстрелах...
Его перебили.
- Мы ждем от вас показаний по существу, господин фон дем Бах-Зелевски! - строго сказал прокурор. - Пустяками вам не отделаться! Где вы были в июле тридцать четвертого года, во время так называемого "путча Рема"?
В июле 1934 года фон дем Бах вместе с двумя эсэсовцами прибыл в имение к графу Антону фон Хохберг-Бухвальду, старому члену нацистской партии. Графа они тогда пристрелили - Гитлер обновил "боевые ряды".
С тех пор прошло двадцать шесть лет. Как могли узнать, догадаться?
Фон дем Бах понял, что погиб. Все могут простить - Освенцим, "центральный участок восточного фронта", Варшаву. Но графа ему не простят никогда.
Пришлось давать показания "по существу".
Фон дем Баха приговорили к четырем с половиной годам тюрьмы. Нынешней весной о нем вспомнили: израильский суд пригласил его на процесс Эйхмана, свидетелем защиты...
![Лидия Гинзбург - Агентство Пинкертона [Сборник]](/uploads/posts/books/13908/13908.jpg)