Антон Чехов - Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения т 4-7
{04103}
УТОПЛЕННИК
(СЦЕНКА) На набережной большой, судоходной реки суматоха, какая обыкновенно бывает в летние полудни. Нагрузка и разгрузка барок в разгаре. Слышатся, не переставая, ругань и шипенье пароходов. - Тирли... тирли... - стонут блоки-лебедки. В воздухе стоит запах вяленой рыбы и дегтя... К агенту общества пароходства "Щелкопер", сидящему на берегу у самой воды и поджидающему грузоотправителя, подходит приземистая фигура, с страшно испитым, опухшим лицом, в рваном пиджаке и латаных полосатых брюках. На голове ее полинявшая фуражка с полупившимся козырьком и с пятном, оставшимся от когда-то бывшей кокарды... Галстух сполз с воротничка и ерзает по шее... - Виват господину купцу! - хрипит фигура, делая под козырек. - Живьо! Не желаете ли, ваше высокостепенство, утопленника посмотреть? - А где утопленник? - спрашивает агент. - В действительности утопленника не существует, но я могу вам его представить. Прыжок в воду и - пред вами гибель утопающего человека? Картина не столь печальная, сколько ироническая в смысле своих комедийных свойств... Позвольте, господин купец, представить! - Я не купец. - Виноват... Миль пардон... Нынче и купцы стали ходить в партикулярном, так что сам Ной не сумел бы отделить чистых от нечистых. Но тем лучше, что вы интеллигент... Мы поймем друг друга... Я тоже из благородных... Обер-офицерский сын и в свое время был представлен к чину XIV класса... Итак, милорд, артист художеств предлагает вам свои услуги... Один прыжок в воду, и перед вами картина. - Нет, благодарю вас...
{04104}
- Если вас тревожат соображения материального свойства, то спешу вас успокоить... С вас я возьму недорого... За утопление себя в сапогах - два рубля, без сапог - только рубль... - Почему же такая разница! - Потому что сапоги составляют самую дорогую часть одежды и сушить их весьма трудно. Ergo, вы позволяете заработать? - Нет, я не купец и не люблю таких сильных ощущений... - Гм... Вы, насколько я понимаю вас, вероятно, незнакомы с сущностью дела... Вы думаете, что я предлагаю вам нечто грубое, невежественное, но тут кроме юмористического и сатирического ничего не будет-с... Вы лишний раз улыбнетесь и - только... Ведь смешно видеть, как человек плавает в одежде и борется с волнами! И к тому же... дадите заработать. - А вы бы, чем утопленников изображать, делом бы занялись. - Делом... Каким же делом? Благородного занятия мне не дадут, благодаря склонности моей к алкоголизму, да и протекция необходима-с, а за простое, чернорабочее ремесло мешает мне взяться мое благородство. - А вы наплюйте на ваше благородство. - То есть как же это наплевать? - спрашивает фигура, гордо поднимая голову и усмехаясь. - Если птица понимает, что она птица, то как же благородному человеку не понимать своего звания? Я хоть и беден, оборван, нищ, но я горррд... Кровью своей горд! - Однако гордость не мешает вам плавать в одежде... - Краснею! Ваше замечание имеет свою долю горькой истины. Сейчас видно просвещенного человека! Но прежде, чем бросать камнем в грешника, вы должны выслушать... Точно, между нами есть много субъектов, которые, забыв свое достоинство, позволяют невежественным купцам мазать себе голову горчицей, мазаться в бане сажей и изображать дьявола, одеваться в бабье платье и выделывать непристойности, но я... я далек от всего этого! Сколько бы мне купец ни давал денег, я не позволю вымазать свою голову горчицей и другим, хотя бы благородным, веществом. В изображении же утопленника я не вижу ничего позорного... Вода предмет мокрый, чистый. От окунутая не запачкаешься, а напротив, еще
{04105}
чище станешь. И медицина не против этого... Впрочем, если вы не согласны, то я могу взять и дешевле... Извольте, я за рубль в сапогах... - Нет, не нужно... - Почему же-с? - Не нужно, вот и всё... - Поглядели бы, как я захлебываюсь... Лучше меня по всей реке никто не умеет тонуть... Ежели б господа доктора убедились, как я делаю мертвое лицо, они бы меня возвысили... Извольте, я с вас только шесть гривен возьму! Почин дороже денег... С другого бы я и трех рублей не взял, но по лицу замечаю, что вы хороший господин. С ученых я беру дешевле... - Оставьте меня, пожалуйста! - Как знаете!.. Вольному воля, спасенному рай, только напрасно вы не соглашаетесь... В другой раз захотите и десять рублей дать, да не найдете утопленника... Фигура садится на берегу повыше агента и, громко сопя, начинает рыться в карманах... - Гм... чёррт... - бормочет она. - Где ж это мой табак? Знать, на пристани забыл... Заспорил с офицером о политике и куда-то сгоряча портсигар сунул... Нынче в Англии перемена министерства... Чудят люди! Позвольте, ваше высокоблагородие, папироску! Агент подает фигуре папиросу. В это время на берегу показывается грузоотправитель-купец, которого поджидает агент. Фигура вскакивает, прячет папиросу в рукав и делает под козырек. - Виват, ваше степенство!- хрипит он. - Живьо! - Ааа... Это вы! - говорит агент купцу. - Долгонько заставили ждать себя! А тут без вас вот этот ферт меня замучил! Лезет со своими представлениями! Предлагает за шесть гривен утопленника представить... - Шесть гривен? Ну это, брат, облопаешься, - говорит купец. - Красная цена четвертак. Вчерась нам тридцать человек на реке кораблекрушение представляли и всего-навсего пятерку взяли, а ты... ишь ты! Шесть гривен! Так и быть, бери три гривенника! Фигура надувает щеки и презрительно усмехается. - Три гривенника... Нынче кочан капусты эту цену стоит, а вы хотите утопленника... Жирно будет... - Ну, не надо... Некогда с тобой тут...
{04106}
- Так и быть уж, для почину... Только вы не рассказывайте купцам, что я так дешево взял. Фигура снимает сапоги и, нахмурившись, задрав вверх подбородок, подходит к воде и делает неловкий прыжок... Слышится звук падения тяжелого тела в воду... Всплывши наверх, фигура нелепо размахивает руками, болтает ногами и старается изобразить на лице своем испуг... Но вместо испуга получается дрожь от холода... - Тони! Тони! - кричит купец. - Будет плавать, тони!.. Фигура мигает глазами и, растопырив руки, погружается с головой. В этом и заключается всё представление. "Утонув", фигура вылезает из воды и, получив свои три гривенника, мокрая и дрожащая от холода, продолжает свой путь по берегу.
{04107}
РЕКЛАМА
Нет более пожаров! Огнегасительные средства Бабаева и Гардена составляют славу нашего времени. Доказательством их идеальной огнеупорности может служить следующее. Спичечный фабрикант Лапшин вымазал ими свои "шведские" спички, не загорающиеся, как известно, даже при поднесении их к горящей свече. Горелки пушкаревских свеч обмазаны именно этими веществами. Театральные барышники, содержатели ссудных касс, аблакаты из-под Иверской никогда не сгорают от стыда только потому, что покрыты бабае-гарденовским веществом. Чтобы не показаться голословными, мы рекомендуем почтеннейшей публике приобрести новоизобретенные средства и намазать ими: вспыльчивых людей, прогорающих антрепренеров, сердца влюбчивых людей, вспыхивающих дочек и пламенеющих маменек, горячие головы наших юных земцев, людей, пламенеющих на службе усердием, клонящимся к явному вреду.
{04108}
СВИСТУНЫ
Алексей Федорович Восьмеркин водил по своей усадьбе приехавшего к нему погостить брата - магистра и показывал ему свое хозяйство. Оба только что позавтракали и были слегка навеселе. - Это, братец ты мой, кузница... - пояснял Восьмеркин. - На этой виселице лошадей подковывают... А вот это, братец ты мой, баня... Тут в бане длинный диван стоит, а под диваном индейки сидят в решетах на яйцах... Как взглянешь на диван, так и вспомнишь толикая многая... Баню только зимой топлю... Важная, брат, штукенция! Только русский человек и мог выдумать баню! За один час на верхней полочке столько переживешь, чего итальянцу или немцу в сто лет не пережить... Лежишь, как в пекле, а тут Авдотья тебя веником, веником, чики-чики... чики-чики... Встанешь, выпьешь холодного квасу и опять чики-чики... Слезешь потом с полки, как сатана красный... А вот это людская... Тут мои вольнонаемники... Зайдем? Помещик и магистр нагнулись и вошли в похилившуюся, нештукатуренную развалюшку с продавленной крышей и разбитым окном. При входе их обдало запахом варева. В людской обедали... Мужики и бабы сидели за длинным столом и большими ложками ели гороховую похлебку. Увидев господ, они перестали жевать и поднялись. - Вот они, мои... - начал Восьмеркин, окидывая глазами обедающих. - Хлеб да соль, ребята! - Алалаблблбл... - Вот они! Русь, братец ты мой! Настоящая Русь! Народ на подбор! И что за народ! Какому, прости господи, скоту немцу или французу сравняться? Супротив нашего народа всё то свиньи, тля! - Ну не говори... - залепетал магистр, закуривая для чистоты воздуха сигару. - У всякого народа свое историческое прошлое... свое будущее...
