Николай Некрасов - Том 9. Три страны света
— С… с Климовой! — весело отвечала Полинька.
— Имя и отечество?
— Палагея Ивановна.
— Вы замужем?
И горбун насторожил уши.
— Нет, — беззаботно отвечала Полинька.
Горбун пристально посмотрел на нее, будто желая удостовериться, правду ли она говорит.
— С папенькой или с маменькой изволите жить?
— Нет-с…
— Так, может быть, — перебил горбун, — с тетенькой?
— У меня никого нет родных, — грустно отвечала девушка.
— С кем же изволите жить?.. молодой девушке надо…
— Я живу одна, на своей квартире, и трудами достаю себе хлеб, — быстро возразила Полинька, опасаясь, чтоб он не сделал о ней невыгодного заключения.
— Так вы сирота круглая, можно сказать?
— Да, — со вздохом отвечала Полинька.
— Далеко изволите жить?
— Нет, близко, то есть… довольно далеко…
Во время разговора горбун так проницательно смотрел на Полиньку, что она начинала уже чувствовать невольную неловкость и очень обрадовалась, когда горбун, наконец, спросил:
— А сколько вы желаете? я, знаете, обеднел немного в последнее время.
— Мне нужно двести пятьдесят рублей, — отвечала Полинька, краснея.
— Не могу такой суммы! — возразил горбун, но, увидев слезы, блеснувшие в глазах девушки, прибавил, не сводя с нее глаз: — вещиц-то маловато!
— У меня ничего больше нет! я все принесла! — отчаянным голосом отвечала Полинька.
— Нет ли еще чего? колечка? — с тихой усмешкой спросил горбун и, лукаво прищурив глаза, посмотрел на тоненький пальчик девушки, украшенный колечком с небольшим опалом. Она быстро схватилась за свое колечко, будто испугавшись, чтоб у ней его не отняли, и долго и печально смотрела на него: слезы блеснули в ее черных продолговатых глазах… Горбун жадно наблюдал лицо девушки, беспрестанно менявшееся. Вдруг оно приняло выражение твердой решимости. Поспешно сняв шляпку, Полинька с удивительным проворством выдернула из ушей небольшие серьги, кинула их к ложкам и стала снимать кольцо, но так медленно, что, казалось у ней недоставало сил. Наконец кольцо было снято; Полинька поднесла его к губам, но, увидав язвительную улыбку горбуна, следившего за каждым ее движением, быстро переменила намерение: не поцеловав дорогого колечка, она присоединила его к прочим вещам.
— Теперь я все отдала! — проговорила взволнованная девушка нетвердым голосом и закрыла лицо руками.
Горбун не обращал внимания на приращение вещей: он жадно смотрел на Полиньку, на ее черную роскошную косу, тяготившую, казалось, маленькую головку, на чудную шейку, которой белизну разительней оттеняли крошечные уши, сильно раскрасневшиеся и сквозившие. Лицо горбуна вдруг просияло веселостью и добротой.
— Я вам дам денег, — сказал он ласково.
Как быстро приняла руки Полинька, и какая чудная, радостная улыбка осветила ее раскрасневшееся личико и глаза, еще полные слез!
— …только скажите мне, — продолжал горбун, — на что вам деньги? Вы молоды: может быть, на прихоти, на тряпки?.. а?
— О, нет, мне нужны деньги не на пустяки!
— Эх, хе, хе! Все так говорят, когда деньги нужны. Извините, но я вам сейчас расскажу, какую со мной штуку сыграли. Вот так же приходит раз одна дама, или девица, бог ее знает… ну-с… и просит денег под залог вещей. Вещи такие дрянные, да жаль стало: плачет, говорит: нужда! Хорошо, я и дал. Срок проходит; жду, жду… нет, не идет моя должница… хе, хе, хе! Раз встречаюсь с ней на улицей говорю: «Возьмите же ваши вещи: пора деньги отдать». А она смеется… «Вольно же вам, говорит, брать вещи, которые вдвое дешевле стоят!» Вот-с, как впросак попался! хе, хе, хе!
Заливаясь своим тоненьким и звонким смехом, горбун щурился и пристально смотрел на Полиньку. Щеки девушки вспыхнули, и все лицо приняло напряженное выражение; в глазах сверкнуло негодование.
— Я знаю, — поспешил прибавить горбун, — что вы так не поступите; но вы молоды, сирота… без родителей.
— Пожалуйста, не думайте обо мне… я трудами достаю хлеб…
— А зачем же вам столько денег? — перебил горбун. — Я вас спрашиваю, как отец, как брат…
В голосе его звучало столько нежности и участия, что Полинька доверчиво сказала:
— Я занимаю для своего жениха.
— Ай, ай, ай! — И лицо Бориса Антоныча все скорчилось. — Вот так я и думал! Как можно доверять деньги молодым людям? Верно, проигрался?
— Нет, ему нужно ехать отсюда.
— Надолго? — спросил горбун и внимательно посмотрел на печальную Полиньку.
— Не знаю, может быть, и надолго, — отвечала она с грустью.
— Вот ведь молодость-то! Право, мне жаль вас: долго ли до беды! ну а кто вступится за вас?.. И братца нет? а?
— Нет никого, — с досадой отвечала Полинька.
— Вот я тоже знал одну девицу-сироту. Жених присватался — хорошо; вот и собрался он к своим родным просить позволенья жениться. А она — молода была — сдуру денег ему и вещей надавала. Ну-с, уехал он; она ждет: ни слуху, ни духу, — жених сгиб да пропал! Бедная девушка похудела; партии хорошие были, всем отказывала: знаете, все верила его клятвам. Хе, хе, хе! Через год или больше, бог их знает, они встретились на улице; она к нему на шею; с радости плачет…
«Что вам угодно? кто вы такие?»
«Как! ты меня не узнал?» — спрашивает она своего жениха.
«Я вас не знаю…»
«Я твоя невеста…»
«Я давно женат на другой…» — Хе, хе, хе! — тихим смехом окончил горбун свой рассказ, который, впрочем, не произвел на Полиньку особенного впечатления. Твердо уверенная в Каютине, она весело сказала:
— Ну, он не станет меня обманывать: напишет, если полюбит другую.
— Да, вот вы так рассуждаете! Ну, хорошо, он вас так любит, что сам не женится; ну, так его силою женят… хе, хе, хе! Человек молодой, как раз встретит товарищей, погуляют, оберут да так подведут, что на другое утро просыпается, а жена сбоку… хе, хе, хе! какая-нибудь сестрица приятеля… хе, хе, хе!
В лице Полиньки выразился испуг: она вспомнила ветреный характер своего жениха, его слабость кутить и дружиться со всеми, и предсказания горбуна смутили ее. А горбун смеялся громче обыкновенного, будто радуясь, что испугал девушку.
— Ну-с, — сказал он, потирая руки, — из уважения к Надежде Сергеевне я готов вам дать ту сумму, какую вы желаете. Вот извольте видеть: ваши вещи я беру во сто пятидесяти рублях, а в остальных… прошу покорно, так, знаете, на память, напишите, что, дескать, взяли у такого-то взаймы сто рублей ассигнациями… хе, хе, хе!
Горбун подошел к столу и приготовил все нужное для письма.
Когда Полинька проворно написала, что он продиктовал ей, горбун сказал:
— Теперь извольте имя и фамилию подписать.
Когда и фамилия была подписана, горбун медленно сложил и спрятал расписку в карман, тихо посмеиваясь. Полинька спокойно стояла перед ним, а он, заложив руки назад, насмешливо смотрел ей в лицо. Наконец его насмешливый и проницательный взгляд смутил ее.
— Ну-с, — сказал он тогда, — вы изволили дать мне расписку?
— Да, — отвечала Полинька, не понимая, что он хочет сказать своим вопросом.
— А деньги получили? хе, хе, хе!
— Нет.
— Вот молодость! — воскликнул горбун, недовольный добродушием девушки. — Денег не получили, — прибавил он резко, — а расписку мне отдали; ну, как я вам не отдам теперь денег, а?
И лицо его приняло такое решительное выражение, что Полинька побледнела.
— Как можно? — возразила она с испугом.
— Как можно?.. вот я вам покажу, как можно!..
Он гордо поднял голову и грубо проговорил:
— Я не могу, сударыня, дать вам взаймы; извольте прежде заплатить по старой расписке… хе, хе, хе!
Заключив свою грозную речь тихим и гармоническим смехом, горбун придал своему лицу такое добродушное выражение, что Полинька тоже весело улыбнулась.
— Вот видите, какая вы ветреная, Палагея Ивановна! — заметил горбун с особенным ударением на ее имени. — Извольте подождать: я сейчас принесу деньги… Погодите, сейчас!
Он ушел с озабоченным видом. Полинька, утомленная разнородными ощущениями, села и, нетерпеливо ожидая его возвращения, печально смотрела на красную полоску, будто на память оставленную колечком на ее пальце. —
— Вот-с и я! — произнес горбун, остановясь перед ней и подавая деньги.
Полинька протянула к ним руку, но горбун сказал:
— Позвольте! Где расписка?
— У вас в кармане, — шутливо отвечала Полинька.
— Хе, хе, хе! ну, так извольте взять ее. — Он подал ей расписку и продолжал: — Теперь протяните вашу ручку… вот так, хорошо… Вот деньги, а вот расписка.
Они обменялись.
— Вот так нужно обходиться с деньгами, — заключил горбун.
Полинька поблагодарила его и хотела спрятать деньги. Горбун остановил ее.
— По-по-позвольте! Так вы получили деньги?
