Юрий Коваль - Суер
- Ага! - закричали мы с капитаном. - Хренов пришел!
- Вот это дверь! - восхищался мичман. - Яйца! "Айгешат"! Вот уж бодрость так бодрость!
Мы хлебнули, съели по яйцу.
- Ну а теперь, мичман, ваша очередь ожидать нас за открытой дверью!
- Идет! Считайте до десяти и валите вон в ту квартиру напротив.
Честно прикрыв глаза, мы с капитаном досчитали до десяти и вошли в дверь, за которой таился Хренов. Он лежал на травке и, когда увидел нас, засиял от радости.
- А вот и вы! - закричал он. - А я-то вас давненько поджидаю! Скорее выкладывайте, что принесли.
- Погодите, в чем дело? - сказал я. - Мы вас встречали по-честному, а у вас даже стол не накрыт.
- А зачем его накрывать? Я же знаю, что у вас есть остатки "Айгешата".
- Мы его допили по дороге, - мрачно сказал я.
- Да как же это вы успели? - расстроился мичман. - Надо было до трех считать.
Мичман поник, прилив бодрости сменился отливом.
- Все, - сказал он, - больше я ни в какую открытую дверь не пойду.
Он уселся на песочек на берегу, а мы с капитаном все-таки прошли еще несколько дверей, и за каждой нас ничто не ожидало, кроме травы и мелких цветочков, океанской дали и прохладного ветерка.
- А это куда важней, чем "Айгешат" с яйцами, - пояснял капитан.
- Я с вами согласен, сэр, - говорил я, - но остатки "Айгешата" все равно Хренову не отдам.
- Давай сами дольем его за какой-нибудь дверью.
И мы вошли в очередную дверь и чудесно позавтракали, овеваемые ветром и отделенные от мичмана десятками открытых дверей.
- Мы совсем забыли про окна, - сказал Суер-Выер, допивая последний глоток крепленого напитка. - Надо бы заглянуть хотя бы в одно окно, посмотреть, что там, за окном. Все-таки интересно.
- Высоковато, сэр. Никак не дотянуться.
- Давай-ка я заберусь к тебе на плечи.
И капитан забрался ко мне на плечи, заглянул в окно.
- Ну, что вы там видите, сэр? - кряхтя, спрашивал я. -o Много-много интересного, - рассказывал капитан.
- Я вижу камин, в котором пылает полено, вазы с цветами, бифштекс с луком и девушку с персиками.
- Ну а девушка-то, что она делает?
- Улыбается, на бифштекс приглашает.
- Так залезайте в окно, сэр, а мне потом какую-нибудь веревку кинете.
- Подсади еще немного.
Капитан подтянулся, повис на подоконнике и скрылся в глубинах окна.
Я, конечно, чрезвычайно опасался, что достойный сэр свалится по другую сторону подоконника и расшибется о землю. Но подобного не произошло.
Сэр Суер-Выер исчез, а окно по-прежнему висело в воздухе, и колыхались его занавесочки.
Некоторое время я растерянно стоял под окном, осознавая исчезновение капитана.
Вдруг из окна высунулась рука и кинула мне веревочную лестницу.
И я полез по этому трапу наверх *.
Глава XLIV. Ступеньки и персики
Поднявшись ступенек на десять, я хотел уж заглянуть в окно, приподнял голову. Боже! Что это?!
Окно осталось на том же расстоянии от меня, что и прежде.
Я шагнул еще наверх и заметил, что с каждым моим шагом из окна вываливается новая ступенька. Тяжестью своего шага я вытягиваю ее.
Бодрость моя внезапно закончилась, и прибавилось в душе
пустоты.
- Сэр! - закричал я. - Придержите ступеньки! Вываливаются.
Ответа не последовало.
- Сэр! Капитан! Забейте там какой-нибудь гвоздь, чтобы они не вываливались.
Занавески шуршали, простые ситцевые занавесочки с подзорами и кружевами.
- Мне надоели эти игрушки, сэр! - закричал я. - Спускаюсь вниз к Хренову!
Я глянул вниз и - о Господь милосердный! - очень и очень высоко болтался я над землей, причем по-прежнему стоял на первой ступеньке.
А внизу, далеко-далеко-далеко, лежал остров со всеми своими косяками, где-то в канавке дремал Хренов, я видел насквозь океан, его потайные бездны и прибрежные пляжи, плантации медуз и кораллов, на горизонте торчали мачты нашего "Лавра". На фок-мачте курил матрос Вампиров.
- Эгей! - закричал я. - Эге-гей! Хренов! Вампиров!
Э-эээээээ-й!
Ни Хренов, ни Вампиров меня не заметили.
Зато неожиданно приметила злостная чайка. Какая-то рябая и клочковатая, с каменным лицом, она накинулась на меня и стала терзать мою печень.
Я врезал ей под ребра. Кувыркаясь, чайка отпала в океан.
На крик чайки из окна высунулся Суер-Выер.
- Ну ты чего там? - спросил он. - Завис, что ли?
- Так точно, уважаемый сэр, завис.
- Да ты лезь наверх.
- Ступеньки вываливаются, сэр, из окна.
- Какие ступеньки?
- Да вот эти, сэр, на которых я стою.
- А ты что, разве на ступеньках стоишь?
- Как же так, сэр, вы же сами мне их выбросили.
- Я выбросил? Ничего я не выбрасывал.
- А на чем же я тогда повис?
- Сам не понимаю, - сказал Суер, приглядываясь. - Ты и вправду на чем-то висишь, а что это такое? Не пойму. Клевер, что ли?
- Какой еще к черту клевер? Это веревочная лестница!
- Да? - удивился Суер. - Странно. Очень уж похоже на клевер.
- Дорогой сэр! - взмолился я. - Положение отчаянное. Погибаю над бездной. Протяните мне чего-нибудь, руку какую-нибудь или буксирный канат.
- Чего ты на этот клевер залез, никак не пойму. А помочь-то я тебе никак не могу. Дело в том, что я нахожусь в четвертом измерении, а ты все еще в третьем. Я до тебя, извини, даже доплюнуть не могу. Измерения разные.
- Но вы хоть попробуйте, сэр!
- Ну, из измерения в измерение плевать я, конечно, не стану. Попробую бросить тебе персик.
- Бросайте скорее, сэр!
Капитан вынул из-за пазухи персик с красным пушистым лбом, обнюхал его и кинул ко мне. Пролетев с полметра, дивный лобастый плод всосался обратно в окно.
- Ты чего это там персиками кидаешься? - послышался из окна сердитый женский голос. - Будешь кидаться - вышвырну к чертовой матери из нашего измерения.
- Кто это там, сэр? - прошептал я.
- Да эта самая девушка с персиками.
- И что она делает?
- Персики ест, - махнул мне рукой капитан. - Ты повиси пока, потерпи, сейчас что-нибудь придумаем. Главное, чтоб клевер не обломился.
- Какой еще к черту клевер! Ну ладно, клевер так клевер. Пускай. А персиков-то у вас еще много?
- Полное корыто. И два ведра. - И капитан исчез за
занавеской.
Тускло цеплялся я за веревочный трап, раздумывая, а не отпустить ли его в конце концов? Когда-никогда, а отпускать придется...
- Многие личности в четвертом измерении теряют лицо, - послышалось меж тем из окна, - их портит легкая жизнь, вседоступность и ненаказуемость, шалые деньги... Но я, к примеру, не потеряла. Я и в предыдущих трех измерениях занималась этим же делом, то есть ела персики.
- Но возникает вопрос: где вы достаете такую прорву персиков? спрашивал капитан.
- Персики имеются здесь в изобилии. Стоит только ударить кувалдой по зубилу, и персики - передо мной.
- А бутылочку вермута можете ударить?
- Да это полная чепуха, - засмеялась девушка. - Вам белого или красного?
- И того, и другого.
Послышалось мелодичное постукиванье, потом грохот, топот, мыльный лоп, и по восторженным крикам капитана: "Вот это кувалдочка!" - я понял, что желаемое превратилось там у них в действительность.
- Кэп, загибаюсь...
- Слушай, - сказала девушка с персиками, - кто это там за окном все время скулит?
- Да это там один мой друг болтается.
- А зачем?
- Пытается в четвертое измерение залезть, но ни хрена у него не выходит.
Тут из окна высунулись очаровательные космы.
- Эй ты, - крикнула девушка, - ты чего это на столбе сидишь?
- Разве на столбе уже? - удивился капитан, высовываясь рядом. - Он же был на клевере.
Капитан пригляделся повнимательней.
- Да нет, - сказал он, - вроде бы по-прежнему на клевере.
- На каком еще клевере? - спросила девушка.
- Ну, на том, что под осиной растет, - туманно пояснил капитан. o
- Откуда же тогда столб?
- Какой столб?
- Да вот этот, телеграфный?
- Дамы и господа! - взмолился я. - Уважаемые други из четвертого измерения! Хрен с ним, со столбом и с клевером, втащите же меня в четвертое измерение, я сильно продрог на ветру, да и чайки, засранки, клюются.
- Тут нужны хорошие клещи, - сказала девушка, вытянула наружу кузнечные клещи-хваталки, протянула ко мне и... Невиданные брызги мыслей вылетели из-под моих надбровных дуг.
Под блеск, под клекот, под свист и улюлюканье этих брызг я и всосался в четвертое измерение.
Глава XLV. Стол из четвертого измерения
Сыр и колбаса, вермут красный и белый в графинчиках, свежие огурчики, отварная картошка, свиная тушенка - Бог весть чего только не стояло на столе в четвертом измерении! Стол этот напоминал немного и рабочее место слесаря-лекальщика с завода "Красный пролетарий". Я уж не говорю о разных молотках и гаечных ключах, повсюду на столе на этом валялись кривые гвозди, шайбы и пассатижи, тиски, отвертки. .В консервных же банках явно отмачивались в керосине ржавые болты и гайки.
А сам стол был и круглым, и зеркальным, прямоугольным и письменным, ромбовидным, трехсотшестидесятиградусным, и черт его знает, где он оканчивался и сколько у него было ножек. Вы будете смеяться, но одна его створка, накрытая крахмальной скатертью, стояла боком, ну как стена на полу, и я смело ставил на нее фужер с вермутом, и напиток не проливался.
