Влад. Азов - Теплая компания (Те, с кем мы воюем). Сборник
Немецкая открытка. 1914 г.
Российская открытка времен Первой мировой войны
Немецкая открытка времен Первой мировой войны
Рисунок И. Билибина. Новый Сатирикон. 1914. № 31
Турецкая открытка 1914 г.
Обложка журнала Lustige Blätter. 1914. № 9
Обложка журнала Lustige Blätter. 1914. № 17
Рисунок из французского журнала Excelsior. 1910
Рисунок из французского журнала Excelsior. 1910
Рисунок из французского журнала Excelsior 1910
Германский плакат 1915 г.
Художник В. И. Гулак (Мухомор) Киев. Изд-во «Разсвет»
Комментарии
Книга «Тёплая компания. Те, с кем мы воюем» вышла в Петрограде в 1915 году. Тексты, включённые в её состав, были написаны наиболее известными сотрудниками журнала «Новый Сатирикон», по всей вероятности, в марте-апреле того же года. В их интонациях ощущается победная эйфория, овладевшая русским обществом после взятия Перемышля 9 (22) марта (это событие, по-видимому, имеет в виду А. Бухов, когда пишет о России, «омывшей уже наиболее укреплённые пункты» Австро-Венгрии). И вовсе ещё нет растерянного недоумения, переходящего в бессильный гнев и скорбь, – тех чувств, которые будут отзываться в российской патриотической литературе и публицистике с конца мая, когда германо-австрийские войска прорвут фронт на Сане и Днестре, когда будут оставлены Перемышль и Львов, и миру будет явлена трагедия Великого отступления русской армии.
Таким образом, книга эта рождена настроениями первых семи-восьми месяцев Мировой войны. Что же это были за настроения? Во всех воюющих странах – и в России в немалой степени – начало великой бойни сопровождалось массовой истерикой, именуемой «патриотическим подъёмом». Степень истинного патриотизма разных общественных классов и отдельных лиц будет вскоре измерена на заваленных трупами полях сражений, в сырых траншеях, завшивленных лазаретах, во всеуничтожающем вихре революции. Но в первые месяцы войны голоса, воспевающие величие народа, царя и отечества российского, равно как и брань и насмешки в адрес врагов, звучали назойливо громко, и тем громче, чем дальше владельцы оных голосов находились от линии фронта.
Никто из сатириконцев – авторов этого сборника, насколько нам известно, не бывал вблизи передовой (за исключением, возможно, Тэффи). Но не внести свою ноту в звучание общего патриотического хора они, конечно же, не могли. Читая сейчас эти рождённые тыловым победным угаром строки, нужно иметь в виду несколько обстоятельств.
Во-первых, мы присутствуем при рождении нового для русской литературы жанра: государственно-пропагандистско-агитационной сатиры. Очень скоро, в годы Гражданской войны, а наипаче после её завершения, этот жанр разовьётся, разветвится на множество направлений, включая листовки, плакаты, фельетоны, стихи, песни и даже романы. Для сатириконцев этот род литературной деятельности нов, они опираются на свой прежний опыт мирной юмористики, хотя и пытаются всеми силами выглядеть грозными бичевателями вражеских стран и народов. Чтобы правильно воспринять книгу, нужно помнить, что она представляет собой акт политической агитации и пропаганды.
Во-вторых, книга выстроена на пародийной основе. В её структуре и стилистике постоянно пародируются гимназические учебники географии с их «изобилует», «омывается», «разделяется», с подзаголовками вроде: «Климат», «Народонаселение», «Города», «Промышленность и торговля». Пародийно обыгрываются обывательски-расхожие представления об описываемых странах, особенно в главах о Венгрии и Турции.
В-третьих, книга написана накануне крутого перелома в ходе мировой истории. Завершался первый год Мировой войны. Всё яснее становилось, что война эта – небывалое и чудовищное явление. Масштабы разрушений и потерь многократно превосходили всё то, что можно было себе представить ранее. А самое главное – война приобретала безнадёжно затяжной характер, разрасталась во времени и пространстве.
Усиленно раздуваемое военное пламя выходило из-под человеческого контроля; всё заметнее в нём появлялись образы апокалипсиса. Когда сатириконцы точили свои перья об угловатые образы карикатурных врагов, к реке Ипр уже подвозили баллоны со смертоносным газом; в небо поднимались аэропланы с бомбами на борту; в Англии испытывалось секретное оружие под кодовым наименованием «танк». Способы уничтожения человека и всего живого совершенствовались, и не только в техническом исполнении, но и в душах людей. Пройдёт всего два года, и Россия забьётся в страшных судорогах насилия, злобы и разрушения, и это будет названо словом «революция». Революционный вихрь раскидает авторов этой книги по разным странам, по разным мирам.
Всего этого сатириконовцы пока ещё не знают.
Влад. Азов
Германия (Введение к познанию оной)
Эпиграф. Этот стишок как пример шуточного творчества Н. В. Гоголя приводит К. П. Ободовский со слов общественного деятеля, славянофила И. Ф. Золотарёва: «Оригинальность Гоголя в выборе костюмов доходила иногда просто до смешного. Так, когда он был в Гамбурге, то заказал себе всё платье из тика, и когда ему указывали на то, что он делает себя смешным, писатель возражал: „Что же тут смешного: дёшево, моется и удобно“. Между прочим, сделав себе упомянутый костюм, он написал четверостишие:
Счастлив тот, кто сшил себе
В Гамбурге штанишки.
Благодарен он судьбе
За свои делишки.
Четверостишие это он повторял потом целую неделю» (Ободовский К. П. Рассказы о Гоголе // Исторический вестник. Т. 51. СПб., 1893. С. 37).
…загадочная страна, которая с 1871 года называется Германией. На политической карте Европы единое государство Германия появилось в январе 1871 г. До середины XIX в. Германия состояла из нескольких крупных и десятков мелких полуфеодальных государств. В 1850–1860-х годах под руководством канцлера Бисмарка Пруссия захватила лидерство в германском мире. Процесс объединения Германии начался с образования в 1866 г. (после победы Пруссии над Австрией) Северогерманского Союза под главенством Пруссии. В результате военного разгрома Франции во Франко-Прусской войне в августе-сентябре 1870 г. последние независимые государства южной Германии (Бавария, Вюртемберг, Баден) присоединились к Союзу. 18 января 1871 г. в оккупированном Версале князья – правители государств Союза провозгласили короля Пруссии Вильгельма I императором (кайзером) Германии. Объединённая Германия стала официально именоваться Германским рейхом (империей). В её состав вошли все земли с преобладающим немецким населением кроме Австрии и швейцарско-немецких кантонов.
Бетман-Гольвег – Теобальд фон Бетман-Гольвег (1856–1921), германский политический деятель, рейхсканцлер Германской империи и министр-президент Пруссии в 1909–1917 гг. Во время балканского кризиса в июле 1914 г. безоговорочно поддержал Австро-Венгрию в конфликте с Сербией. Был одним из инициаторов вторжения в Бельгию (вопреки договору о её нейтралитете) и сторонником немедленного объявления войны России. Оставил пространные мемуары, в которых всячески оправдывал свои действия, способствовавшие развязыванию Первой мировой войны.
Пурталес – граф Фридрих фон Пурталес (1853–1928), германский дипломат, в 1907–1914 гг. посол Германии в России. 19 июля (1 августа) 1914 г. вручил министру иностранных дел Российской империи С. Д. Сазонову ноту об объявлении Германией войны России.
7 немцев из каждой сотни составляют кадры германского шпионажа. Ко времени написания этого сатирического очерка, весной-летом 1915 г., на фоне нарастающих потерь и крупных неудач русской армии, по всей России широко распространяются слухи о вездесущих немецких шпионах. Разведка и диверсионная деятельность, действительно, были хорошо налажены немцами и австрийцами, особенно в прифронтовой полосе. Однако общественно-политическая неустроенность российского общества способствовала раздуванию шпиономании до степени общенациональной истерии. Чем объяснить все наши беды и потери? Конечно же, деятельностью шпионов, которые проникли всюду, вплоть до высших военных и государственных сфер. Эти настроения поддерживали и использовали в своих интересах некоторые оппозиционные политики (например, А. И. Гучков) и военачальники – в первую очередь, Верховный главнокомандующий русской армией в 1914–1915 гг. великий князь Николай Николаевич. По его воле еврейское население прифронтовых областей было обвинено в шпионском содействии неприятелю и подвергнуто насильственному выселению. В шпионаже подозревали едва ли не поголовно поляков, финнов, немцев-колонистов, остзейских немцев и всех, носящих немецкие фамилии. Большой резонанс в обществе имели «шпионские» дела, доведённые и не доведённые до суда и приговора: дело жандармского полковника Мясоедова, дело военного чиновника Крылова, дело компании «Зингер», дело фирмы «К. Шпан и сыновья», дела гофмейстеров императорского двора барона Экеспарре и барона Пилар-фон-Пильхау. От этих последних взоры заинтересованной общественности, естественно, поднимались к высшим придворно-правительственным сферам. Некоторые из этих дел имели под собою реальное основание, некоторые были искусственно раздуты; одни обвинения доказаны, другие повисли в воздухе.
