Сергей Лукницкий - Возвращение Лени
Вероятно, этот высший партийный орган контролировал и процесс застывания сверхматериала, потому что едва только директор, еще только обнаружил сбой программы в горячем цехе своего предприятия, как тотчас же раздался звонок по АТС-2 (вертушке) и заведующий оборонным отделом ЦК спросил:
- Ну что?
Директор завода привстал со своего кресла, и было у него такое ощущение, что кресло, не отклеившись от зада, привстало вместе с ним.
- Застывает, товарищ генерал-полковник, - в сердцах, но осторожно крикнул директор, совершенно не думая о том, что в партийных инстанциях напоминать о чинах и званиях не принято.
Но генерал-полковник не клюнул на то, что у директора задержались в памяти его многочисленные звезды
- Что будем делать? - мягко спросил он.
- Сеть одно предложение, товарищ заведующий отделом, - сказал директор завода, прекрасно понимая, что не скажи он так, предложение и притом весьма конкретное немедленно поступит с другой стороны провода. - Отольем из этого материала памятник вождю мирового пролетариата Владимиру Ильичу Ленину, - и сделал паузу.
И, конечно, выиграл. Потому что заведующему оборонным отделом крыть было нечем. В стране, где идеология главенствует над всем остальным, другого, лучшего, даже вообразить себе было невозможно.
Да, дорогостоящий материал пропадает, да, придется на несколько копеек завтра повышать цены на сырье, да, все плохо и придется докладывать о временных трудностях секретарю ЦК, но есть во всем произнесенном и положительные моменты. Если директор завода готов уже использовать металл во благо монументальной пропаганды, это значит, что с идеологией в области дела обстоят не плохо. Идеологический отдел будет доволен, а он по статусу выше оборонного.
И, продолжая беседу с директором завода, беседу, становящуюся с каждым словом все ненужнее, заведующий отделом нажал на большом пульте у своего стола кнопку, одну единственную кнопку, маленькую, но каких возле стола было штук сто, вознамерившись немедленно же переговорить по этому вопросу с секретарем обкома партии, и пока там срабатывала автоматика, потихонечку и тактично завершить разговор с руководителем предприятия.
Руководитель предприятия возник в этом мире из того же чрева, что и заведующий отделом ЦК, но при этом был он моложе, мобильней и расторопней, чем его собрат в Москве, поэтому он тоже на своем пульте нажал кнопку, но это была самая большая кнопка. Радиоимпульс четыре километра от завода до обкома преодолел быстрее, чем четыре тысячи от Старой площади, директор соединился поэтому с обкомом почти немедленно и голос первого секретаря услышал раньше.
- У нас запорота "Дельта-2М", - веско сказал он первому секретарю, прекрасно понимая, что хозяином ситуации тут является он. - Москва дала команду отлить из этого материала памятник.
Первый секретарь поддакнул. Он не был уверенным в себе человеком, поэтому даже неписаное слово Москвы было для него законом, и он быстро свернул разговор, тем более, как показала красная лампочка индикатора, на проводе была сама Москва.
Разговор с Москвой ничего нового не открыл первому секретарю. Он только еще раз подтвердил готовность отливать из запоротого материала памятник вождю, и произвольно, "с потолка", назначил дату для этого мероприятия.
Все три абонента остались довольны. А секретарь обкома - больше других: на открытие приедет кто-то из Москвы, а это важно, - заметят.
Кроме того, в подчиненном не ошибся: директор завода предупредил о звонке из ЦК пусть за минуту, но успел дать информацию, и его, секретаря обкома, не подставил...
2.
Дело не клеилось, хотя уже было возбуждено. Задержанный в аэропорту субъект с наркотиками оказался всею лишь "шестеркой" и поэтому ничего пояснить не мог.
Тем не менее дело существовало и требовало расследования. Расследовать его поручили московскому полковнику Нестерову, который взял с собой в этот огромный областной город кофр с различной документацией, сумочку со своими вещами и два чемодана дамского барахла.
Эти два чемодана его не очень тяготили, потому что в этот же город ехала с ним вместе его славная жена, согласившаяся провести время с несчастным мужем, взявшимся за распутывание очередной загадки.
Расположились супруги в большой гостинице, в приличном номере, и пока Анна Михайловна занималась свиванием временного гнездышка, Нестеров знакомился с делом.
Он пришел в прокуратуру города и после недолгих приветствий уселся читать материалы в том же кабинете, где колдовал над своими растворами и химикатами прокурор-криминалист.
Криминалист недавно побывал в Москве и поэтому Нестеров принужден был постоянно отрываться отдела и давать криминалисту пояснения из жизни столицы. В конце концов это ему надоело, и он сам стал зшавать вопросы, пока не надоел в свою очередь криминалисту.
Криминалист занялся делом, ибо, наконец, разговор перешел на наркоманию, достал вещественные доказательства преступления и показал их Нестерову. Нестеров не долго думая послюнявил палец, прикоснулся к белому порошку, представленному ему криминалистом, и совершенно машинально этот палец лизнул.
В ту же секунду он почувствовал прилив энергии и стал действовать.
Сперва расследование у него не клеилось, но после полизанного пальца все изменилось. Мозг стал работать интенсивней, и Нестеров, чтобы ничто его не отвлекало, даже вышел на площадь, где почти тотчас же увидел толпу своих соотечественников, страждущих в ожидании пива.
Раздумывая, что с ним происходит, он тоже встал в очередь, но вскоре какой-то субъект кивнул ему и тотчас же поднес кружку, так что Нестерову ничего не оставалось, как с благодарностью улыбнуться и начать пить.
Поздно, но все равно какой-то звоночек сработал в голове Нестерова.
Никакой субъект просто так пиво не поднесет, а тут он опять подошел и еще с кружками.
На этот раз субъект показался Нестерову странным. На нем был костюм из золотистого с металлическим отливом материала, которого не только в области, но и в столице он никогда не видел. В этом Нестеров, часто имевший служебные контакты с торговлей, мог не сомневаться: костюм был из материала, из которого скорее делают космические скафандры для приключенческих фильмов. Вследствие этого Нестеров, не выдержав и забыв про свое расследование, оприходуя к этому времени третью кружку, стал внимательно приглядываться к своему визави.
Тот оказался словоохотливым, причем говорил, четко выговаривая все звуки, и через несколько минут разомлевший на солнце полковник уже знал, что перед ним не какой-нибудь областной начальник из общества "Знание", а обыкновенный инопланетянин, прибывший сюда, на нашу бренную Землю для того, чтобы помочь землянам пестовать нравственность.
- Ну, хорошо, - сказал Нестеров, понимая, что удивляться было бы бессмысленно, - если вы действительно инопланетянин, знающий очень много, иными словами, все, что содержится в головах всех землян, то, быть может, вы с легкостью поможете решить и мою проблему: она как раз заключается в том, что я не знаю того, что должен бы знать.
- Буду рад, - сказал инопланетянин так просто, как будто он собирался поднять упавший зонт или платок.
- Скажите мне, - спросил, подумав, Нестеров. - кто промышляет наркотиками в этой области?
Инопланетянин переспросил:
- А что такое наркотики?
- Это то, что воздействует на мозг химически, или биологически, или...
Но продолжить не успел.
- Знаю, это лекарства, которые земляне применяют не по назначению, драго.
- Пусть драго, - согласился Нестеров.
- Если вам нужен поименный список, то буду скоро готов. Мне только надо сосредоточиться.
- Да, - сказал Нестеров, - имена всех, кто имеет отношение к преступному бизнесу.
- Бизнесу? Это когда задраго что-то отдают?
- Вот именно.
- Включая представителей властей, которые что-то отдают за драго?
- Да, - сказал следователь, которого этот разговор стал забавлять.
- Нет ничего проще, - сказал инопланетянин, - необходимые вам имена уже в моем кейсе.
И с этими словами он открыл блестящий чемоданчик и вытащил оттуда толстую пачку листов, сделанных из какого-то странного, белого, похожего на бумагу материала. На них были написаны в самом деле имена по крайней мере трех тысяч человек. К тому же это были не просто имена, но изображения этих людей.
- Ого, - сказал Нестеров.
- Здесь все, кто покупал или обменивал драго за деньги в последнюю неделю.
- Именно драго? Если мы только правильно друг друга поняли.
- Конечно.
- Но ведь сюда могли попасть и действительно больные люди, для которых наркотик - лекарство.
- Вы просили всех.
Нестеров допил пиво, поблагодарил, взял пачку подмышку и откланялся. Слишком это было невероятно, но с таким списочком он нашел хорошую работу оперативникам.
Прогуливаясь по улице, Нестеров вспоминал разговор с незнакомцем или скорее ощущение от этого разговора и решил, что он сходит с ума.
