Якоб Штелин - Подлинные анекдоты из жизни Петра Великого слышанные от знатных особ в Москве и Санкт-Петербурге
46. Первый хороший портрет Петра Великого
Государь Петр I знал что по недостатку хороших живописцев и медальеров его на рублях изображаем был дурно и совсем на него не походил. Он часто над тем шутил. На втором своем путешествии в Голландию и Францию, проезжая через Ниренберг, остановился он там на несколько дней, чтобы осмотреть Ниренбергские мануфактуры и посетить многих тамошних художников. Между сими художниками нашел он славного портретного живописца Купецкого, которому приказал нарисовать грудной портрет свой в профиль, и немедленно отправил оный с нарочным курьером в Петербург в Монетную Канцелярию с повелением вырезать по сему рисунку штемпели для рублей, полтинников и медалей. И так в следующем 1718 году, вышла первая Российская монета с совершенно. похожим изображением Петра. Великого, сделанным по хорошему рисунку.[56]
47. Петр Великий находился в опасности быть умерщвленным от одного раскольника.
Сие ужасное происшествие случилось в Петербурге в Летнем дворце. Император имел обыкновение после конференции со своими Министрами, когда они уходили, провожать их в переднюю. Некогда ввечеру, в то время, как Государь имел конференцию со своими министрами, пришел в переднюю в нижнем этаже Летнего дворца незнакомый человек с мешком, сшитым из разных лоскутков сукна, в каких обыкновенно секретари и писари носили за своими командирами бумаги, которые надлежало подавать императору. Никто из стоявших там денщиков и служителей не подозревал сего человека в злом намерении. Может быть всякий почитал его за подьячего из какой-нибудь коллегии, которому приказано было придти с бумагами, и так как он стоял несколько часов с весьма спокойным видом, то никто и не спросил у него, кто он, или что ему надобно. Но вдруг открылась ужасная дерзость и злодейское намерение сего человека. По окончании конференции, когда министры пошли домой и Государь провожал их в переднюю, сей человек, за которым никто не примечал, оборотился к стене и вынув нечто из своего мешка, обвернул его опять мешком, и как Государь пошел обратно в свою комнату, хотел и он войти за ним с такою смелостью, как бы ему то приказано было. Но поскольку никто из стоявших тут денщиков и служителей не слыхал от государя такого приказания, то один из них тотчас, став в дверях между ним и государем, удержал его и спросил, кто он и что ему надобно, он старался насильно войти за Государем, от чего произошел шум, и Государь оборотившись, спросил о причине оного. К величайшему удивлению Государь получил ответ не словами, но на самом деле: пустой мешок и с ним большой нож, в четверть аршина длиною, выпал из-под руки у дерзостного злодея; сам же он тотчас упал на пол и признал себя виноватым. Государь сам схватил его и спросил: какое имел он намерение? «Убишь тебя», – отвечал он. «За что? – спросил Государь с кротостью: разве я чем-нибудь тебя обидел?» «Нет, – отвечал злодей (который по собственному своему признанию был раскольник): ты мне ничего худого не сделал, но сделал много зла моим единоверцам и нашей вере. «Хорошо, – сказал император, – мы разыщем это; отведите его теперь под караул и не делайте ему ничего худого; а завтра сам я расспрошу его обо всем».
Вышеописанные истинные обстоятельства ужасного сего происшествия не столь были известны, как то, какую заслуженную казнь сей злодей получил, и что единоверцы его с того времени должны были для отличия от других людей носишь на спине лоскуток красного и желтого сукна.[57]
48. Строгое предприятие Петра Великого истребить воровство
Царь Петр Великий, заседая однажды в Сенате, услышал о разных грабительствах, случившихся за несколько дней, в великое пришел негодование и во гневе сказал сии слова: «Клянусь Богом, что я наконец прерву проклятое сие воровство». Потом, взглянув на тогдашнего генерал-прокурора Павла Ивановича Ягужинскаго, сказал ему: «Павел Иванович! Напиши сейчас от моего имени генеральный указ во все государство, что ежели кто и столько украдет, чего будет стоить петля, тот без дальнейших допросов будет повешен». Генерал-прокурор, которой уже взял в руки перо, помешкал еще по выслушании сего строгого повеления и со удивлением говорил царю: «Петр Алексеевич! Помысли о последствиях такого указа». «Пиши, – подтвердил царь, – как я тебе сказал». Ягужинский, еще не писав, со смехом повторил монарху: «Всемилостивейший государь! Разве вы хотите остаться императором без подданных. Мы все воруем, только с тем различием, что один более другого». Царь, слушавший сии слова в задумчивости, начал шуточному сему замыслу смеяться и без дальнего повеления оное оставил.[58]
49. Петр Великий открывает обман в Польше
Во время войны с Королем Карлом XII, Петр Великий находился попеременно в разных местах, то при сухопутном своем войске, то при флоте. Некогда был он с частью своей армии в Польше. Там останавливался он на несколько дней в одном городке, где в церкви находился образ Богоматери, о котором говорили что он чудотворный и часто во время церковного служения проливает слезы (См. Анекд. 36).
Сей образ был резной из дерева и одет был в шитое золотом платье и с великолепным головным убором. Он поставлен был недалеко от алтаря на таком высоком месте, что самого большого роста человек едва мог достать рукою до ног его. Петр Великий, расспрашивая везде, куда он приезжал, нет ли там чего-нибудь достойного примечания, весьма скоро узнал о сем чудотворном образе. Удален будучи от предрассуждений, усомнился он в том, чтоб сей образ был в самом деле чудотворный, хотя и недоставало свидетелей утверждавших истину чуда, и хотя сам видел оное придя из любопытства в церковь во время служения. Однако ж при сем сдучае показал он только свое удивление. Но в другое время, когда не было в церкви служения, пришел он туда со своею свитою, приказал церковь запереть и принести лестницу, по которой взойдя вверх к чудотворному образу, рассматривал оный с головы до ног весьма пристально и не мог ничего приметить, кроме маленьких скважин в глазах. Двое духовных того монастыря, приведшие государя в церковь, радовались уже внутренне, что любопытство его останется тщетно и чудотворный их образ не потеряет прежней своей славы. Однако Император не привыкший довольствоваться наружным видом и желавший узнать причину сего чуда, скоро разрушил их радость. Сняв ненарочно со священной статуи большой головной убор, увидел он, что голова до самых глаз была выдолблена и покрывалась черепом, как бы выпуклою крышкою, и что она налита была водою в которой плавали живые маленькие рыбки и плаваньем своим приводили воду в движение, так что она проходила в маленькие скважинки, сделанные в глазах у образа. По открытии сего обмана, великодушный император, не говоря ни слова, покрыл голову статуи черепом, надел на нее великолепный убор, и сходя вниз, сказал только: «Удивительный образ!» Но потом растолковал он сей обман своим спутникам и после часто рассказывал о сем приключении. Бывший государственный канцлер граф Бестужев, от которого я узнал сию повесть, слышал её от самого его величества.
50. Петр Великий пользуется советами одной польской госпожи
В Варшаве жила Госпожа Старостиха N. N. Хотя уже не молодая, но весьма разумная и в обхождении приятная женщина. Происхождением была она из одного из знатнейших домов в Польше и находилась в сродстве с первыми фамилиями в сем Королевстве, и потому всегда имела участие в Государственных делах. Петр Великий обходился с нею коротко и дружески, часто проводил с нею вечера и пользовался её знанием польских фамильных и государственных дел.
Некогда разговаривал он с нею о состоянии своего войска, которое до того всегда одерживало над шведами победы. И притом рассказывал ей, что он приказал вновь набрать рекрутов и намерен во всем своем войске определить русских офицеров. Госпожа Старостиха спросила у него вызывает ли он новых иностранных офицеров для своей армии? «Нет», – отвечал Государь. «А для чего? – спросила она. «Я думаю, что они мне более уже не нужны, – сказал Государь: – Русские мои офицеры столько уже навыкли в воинском искусстве, что я могу иметь хороших солдат и офицеров из собственных моих подданных». «Ваше Величество ошибаетесь, – отвечала Старостиха, – и вам еще рано ласкаться такою надеждою. Поверьте мне, что за недостатком иностранных офицеров опять расстроится все то, до чего дошли вы столь счастливо с их помощью». Петр Великий долго спорил с нею о сем, противоречил ей с жаром и утверждал свое мнение. «Изрядно, – сказала она наконец: – вспомните только после, что Я Вашему Величеству советовала; а я наперед уверена, что вы тогда уже поздно будете жалеть о том, что не приняли моего совета и спорили со мною». Сим кончился на тот раз разговор о сем деле.
Через два дня потом Государь по обыкновению своему ввечеру пришел к Старостихе, которая не позабыла еще о бывшем между ними споре. Но Его Величество перестал уже о том думать, был весьма весел и спросил у нее, в каком состоянии её музыка, которой он довольно уже давно не слыхал. «Такова же, как и прежде, – отвечала Старостиха: – Ваше Величество услышите ее сегодня при столе».
