Георгий Чулков - Новеллы (-)
1 ...Крукса, Бутлерова, Уоллеса, Де-Моргана, Фламмариона, Цоллнера, Фехнера, Баррета... - Крукс В. (1832-1919) - английский естествоиспытатель, основатель учения о катодных лучах. В 1870-е годы издал две статьи о спиритизме. Бутлеров А. М. (1828-1886) - русский химик, автор "Статей по медиумизму". Уоллес (Валлас) А. Р. (1822-?) - английский зоолог, ботаник, разработал теорию происхождения видов. Вместе с Круксом выступил в защиту спиритизма. Морган А. (1806-1871) - английский математик, автор книги "Бюджет парадок-сов", в которой содержался богатый материал по истории алхимии, астрологии, мистики. Фламмарион К. (1842-?) - французский популяризатор астрономии. Фехнер Г. П. (1801-1887) - немецкий философ, выдвинул идею психофизики, один из основоположников экспериментальной психологии.
2 ...назову вам Менделеева - Менделеев Д. И. (1834-1907) - выдающийся русский химик. Создал комиссию по изучению спиритизма, куда вошли А. Н. Аксаков, А. М. Бутлеров, Н. П. Вагнер и др. Написал специальное исследование "Материалы для суждения о спиритизме" (1876).
Я с изумлением посмотрел на старуху. Кстати сказать, я всегда недоумевал, зачем графиня, путешествуя по Европе, возит с собою эту развалину. По-видимому, графиня (ее муж - моряк - был в дальнем плавании) считала неудобным путешествовать одна, без какой-нибудь родст-венницы - и вот эта старуха, выжившая из ума, сопровождала ее повсюду для соблюдения светского приличия. Вероятно, мои предположения не лишены были некоторого основания.
Тетушка, подняв маленькие сморщенные руки и кивая головою в пышном чепце, настаивала на том, чтобы все теперь же приняли участие в сеансе.
Я посмотрел вопросительно на мою жену. Она улыбалась снисходительно. Тогда я заявил, что готов принять участие в сеансе. На середину комнаты выдвинули круглый столик, вокруг которого все уселись и образовали медиумическую цепь. Сеньор Джемисто сидел между графи-нею и ее тетушкою. За ширмы заранее поместили стол с бумагою, карандашом и колокольчи-ком. На камин поставили одну горящую свечу. Электричество погасили.
Сеанс начался, и, конечно, последовательно возникали явления, о которых тысячу раз говорили и писали спириты, ничего не разъясняя, с какою-то упрямою наивностью. Конечно, столик выстукивал фразы, бессодержательные и пустые; конечно, дух князя Василия говорил с тетушкою о придворных сплетнях; конечно, звонил колокольчик за ширмами и на оставленном там листе неведомая сила написала фразу по-итальянски. "La Morte trionfa dell 'uomo". Мне скучно было присутствовать при однообразных опытах. Тогда столик простучал фразу "eteignez la bougie!"
По знаку графини я потушил свечку.
Минут десять мы сидели молча в темноте. Потом появился какой-то неясный свет, голубо-ватый и холодный, в виде небольшого пятна. Как я ни старался обнаружить его источник, мне это не удалось. Светящееся пятно росло и принимало постепенно иной вид. Уже можно было различить очертание человеческой фигуры, закутанной в белый плащ. Привидение склонилось над Джемисто, который был освещен светом, исходившим как будто от этой белой полупрозрач-ной фигуры. Я не сомневался тогда, что нас мистифицирует этот выходец из Австрии, успевший почему-то снискать доверие графини Елены.
Столик простучал: "Lumiere". Я зажег свечу. Привидение исчезло. Сеньор Джемисто находился в трансе. Я, конечно, склонен был думать, что он притворяется. Графиня, однако, сама подала ему стакан с водою, когда он пошевелился и томно откинул голову на спинку кресла. Тетушка была в восторге:
- Князь Василий - как живой... Я как будто слышала его голос... Сеньор Джемисто! Сеньор Джемисто! И завтра надо устроить сеанс... Вы согласны? А?
И эта дряхлая старуха с неожиданным проворством схватила медиума за плечо своими костлявыми пальцами. Джемисто вздрогнул и поднял голову, озираясь.
- Признает ли теперь наш скептик подлинность медиумических явлений? спросила меня графиня, улыбаясь, как всегда, ядовито и двусмысленно.
- Чудо внутри нас, - ответил я уклончиво и тоже усмехнулся.
IV
Мои предчувствия оправдались. Странный вихрь налетел на меня и поверг меня на землю. Я низко пал в те дни, покорствуя какой-то темной силе, обольстительной и ужасной. Я как будто забыл тогда, что моя Вера была единственной пристанью, где мог бы я укрыться от грозы и ветра. А я бежал от нее прочь и сам искал бури, не сознавая своего безумия.
Я влюбился в графиню Елену Оксинскую. Я не заметил, как опасные сети опутали меня, и было уже поздно, уже не было возврата, когда я дал себе отчет в моих поступках.
На другой день после сеанса моя жена почувствовала легкое недомогание. Она решила остаться дома и расположилась в углу дивана с книгою в руке. А мне привели верховую лошадь, и я отправился на Monte Pincio. Я ехал в рассеянности, мысли мои как-то распылились, и я почти не замечал того, что окружало меня. И вот внезапно я почувствовал, что мне угрожает опасность. Я прекрасно помню мое слепое желание предотвратить во что бы то ни стало эту неведомую опасность. Но моя смутная тревога тотчас же исчезла почему-то, когда я увидел, что навстречу мне едет коляска и в ней сидит графиня Елена с крошечною японскою собачкою на коленях. Эту собачку звали Диу-Миу. Совсем лишенная шерсти, лишь с хохолком на макушке и маленькими пучками волос на лапках, она была забавна и внушала в то же время, вероятно, благодаря своей хрупкости, какую-то невольную жалость. Когда я подъехал к коляске и поздоровался, графиня ласково мне улыбнулась и тотчас же заговорила со мною все о том же - о моем напрасном скептицизме и о важности медиумических опытов.
- Одно из двух, - сказал я, - или медиумические явления натуральны, и тогда нет основания уклоняться при изучении их от методов строгой науки; или эти явления связаны так или иначе с демоническими силами, и тогда они перестают быть интересными, потому что поведение медиума и ответы "духов" свидетельствуют с достаточной убедительностью о том, что эти предполагаемые демоны относятся к категории существ ничтожных, мелочных и немудрых. Но есть еще и третья возможность, - прибавил я, усмехаясь. - Это прямой обман и шарлатанство со стороны медиума. Впрочем, я думаю, что возможно сочетание всех трех предположенных данных.
- Я тоже думаю, - проговорила задумчиво графиня, - что в медиумических явлениях надо различать и то, и другое, и третье...
- Значит, вы допускаете и шарлатанство? - спросил я, недоумевая.
- Да. Бессознательное. Демоны дурачат медиума, и он подчиняется иногда их требованиям.
- Но ведь медиумов обличали в заранее обдуманных фокусах.
- Медиума всегда сопровождают духи. Он почти в их власти.
- И медиум постепенно перестает быть человеком. Не правда ли? Он становится как бы автоматом. Не так ли?
- Пожалуй, что так.
- А! - воскликнул я не без некоторого раздражения.- Вот почему сеньор Николо Джемисто так похож на куклу.
Графиня Елена ничуть не обиделась на мое грубоватое замечание о ее близком знакомом.
- Джемисто похож на куклу, - повторила она задумчиво и стала ласкать собачку, которой, по-видимому, доставляли большое наслаждение прикосновения графини.
Мы разговаривали о медиумизме и как будто бы спорили, но в это время, помимо моей воли, между мною и графиней происходило какое-то иное, безмолвное общение, устанав-ливалась какая-то иная, невидимая, но реальная связь.
Я наслаждался звуками ее голоса, светом ее глаз, движениями ее руки, которая ласкала собачку...
В течение недели моя жена не выезжала никуда из отеля, и как-то само собою случилось, что я каждый день видел графиню и, хотя между нами не было произнесено ни одного слова, обличающего наши чувства, я почему-то скрыл от жены эти наши свидания.
Я не верю в то, что принцип этого мира может быть нарушен; я не верю в то, что сверх-ъестественное начало может изменять природный порядок; но я нисколько не сомневаюсь, что существа иных не природных измерений - скажем, демоны - могут влиять на нас непосред-ственно, вмешиваться непрестанно в нашу психическую жизнь, не посягая, однако, на нормы земной жизни. Чудес быть не может, потому что чудо всегда едино. Если бы существовали чудесные явления - два, три, четыре, - мы всегда могли бы установить новый закон, что исключает, разумеется, самую идею чуда. Чудо неповторяемо. Однако мы слишком поверхно-стно исследовали даже этот ограниченный мир трех измерений. Вот почему надо быть осторо-жным при обсуждении явлений и опытов, на первый взгляд странных и неожиданных, но в конце концов согласованных с верховным принципом, мироздания.
Итак, я почувствовал в те дни, что какие-то демоны окружили меня и влияют на мою судь-бу. Разлюбил ли я мою жену? Нет, я не сомневался тогда, что не могу без нее жить. Однако я был в плену, жестоком и сладостном, и я не мог освободиться от чар моей загадочной возлюбле-нной - графини Елены Оксинской.
О, как мучительна была эта двойственность моей внутренней жизни! И как не похожи были эти женщины друг на друга!
