Ксения Букша - Дом, который построим мы
- Нет, - заметил американец, - это вовсе не обязательно.
- На-адо же, - сокрушенно поцокал Веселуха. - А я думал...
Американцы опять переменили позы.
- Мы предлагаем вам сделку, - перешел к делу тот, который говорил. - До нас дошли сведения, что вы торгуете рентгеновскими флуоресцентными спектрометрами.
- Да уж, запираться глупо, - сказал Веселуха, лопаясь от внутреннего смеха. - Есть такой грех - торгуем... Но мы же сами их и производим, заметьте, на основе собственных научных разработок.
- Это нам также известно, - американец улыбнулся так, что уголки его рта чуть не сошлись на затылке. - Видите ли, дело в том, что наша корпорация также торгует рентгеновскими флуоресцентными приборами.
- Вот как? - обрадовался Веселуха. - Значит, мы коллеги!
Американцы переглянулись.
- Мы хотим продавать ваши приборы под своей маркой, - сказал тот, который говорил и прежде.
- Но это абсолютно невозможно! - ответил Веселуха учтиво.
- Я вас понимаю, - кивнул американец, - условия, которые предлагают иностранные фирмы для сотрудничества, часто бывают просто грабительскими, из-за рисков, которые они несут, имея дело с русскими. Но не в нашем случае. Понимаете, мы - компания-лидер. Мы очень богаты. И условия будут для вас действительно очень выгодными.
- Мы заплатим вам вперед на пять лет из расчета, что объем продаж будет расти на пятьдесят процентов в год.
- Мы сами будем страховать все риски, чинить ваши приборы, а методики будем покупать у вас же за отдельную плату.
- Более того! Если вам что-нибудь не понравится, вы в любой момент сможете разорвать контракт.
Американцы покивали головами и заглянули Веселухе в глаза.
- Ах, вот как, - пробормотал Ян Владиславович, - хо-хо! ого! Вы предлагаете мне принимать крепкое стопроцентное решение или можно развести демократию?
- Разводите, - согласился американец.
Тогда Веселуха повернулся и увидел, что на кожаном диване сгрудились кучей Рябинин, Паша, Наталья Борисовна и Лукин, и глаза у них горели, как фары.
- Твое мнение, Миша?
- Ковать ли станет на граждАн, - сказал Рябинин, - пришлец иноплеменный цепи - я на него, как хищный вран, как вихрь губительный из степи!
- Так, понятно, - твое мнение, Лукин?
Лукин покрутил носом:
- Продавай по максимуму, Веселуха, а я не думаю, что это максимум.
- Так, - ну, а ты, Паша, как?
- Сравнение стоимости торговых марок - дело трудное. Может быть, когда мы раскрутимся, продавать под нашей маркой будет выгоднее.
- Ясно, - а вы, Наталья Борисовна?
- Я тоже думаю, что не стоит, - чистосердечно сказала Денежкина.
- Почему?
- Рожи мне их не нравятся.
Тоже аргумент, подумал Веселуха, - и обернулся опять к американцам:
- Мои сотрудники против.
- Может быть, вы все-таки примете крепкое стопроцентное решение? спросил американец. - Как вы бы сами поступили?
- Конечно, я согласился бы, - улыбнулся Веселуха грустно, - но, увы, мои сотрудники... совки, нос не дорос, понимаете ли... Что делать!
- Нехорошо, когда директор фирмы так подвержен чужому влиянию, доверительно прошептал один из американцев. - Вам следует быть более...
- Харизматическим, да, - покивали остальные два.
- Я постараюсь, - козырнул Веселуха. - Все-таки я еще совсем недавно занимаюсь бизнесом.
- А что вы делали до этого? - поинтересовались американцы.
- Я работал на Бабаевском заводе, - Веселуха округлил глаза. - Бабаем работал. Ходил по дворам, и деток, которые не хотят ложиться в кроватку или капризничают, хватал и уносил в своем большом мешке...
Пламя свечей прилегло на бочок и опять привстало, - перепуганные американцы зелеными тенями метнулись к дверям, и Веселуха пригласил всех к столу. Когда расселись, Рябинин поводил вилкой по гладкой, еще пустой тарелке и спросил:
- Ян, а правда: как бы ты сам поступил? неужели...
Веселуха поднял на него глаза и ответил спокойно:
- Я бы поступил так: связал бы всех троих крепкой веревкой и торговался бы с ними до последнего.
- И тогда вы отдали бы прибор? - ахнула Наталья Борисовна
- И тогда, - продолжал Веселуха, - я бы получил - заметьте независимую экспертную оценку рыночного потенциала нашей фирмы. Та последняя цена, на которую они бы пошли, - вот это и было бы то, на что нам можно ориентироваться... имея в виду наши стратегические цели.
Веселуха выпил и смачно закусил маринованным грибком.
- Но, - заключил он сокрушенно, облизываясь, - я прекрасно понимаю, что такие мои действия могли бы быть восприняты... как-нибудь не так... Поэтому мне пришлось просто послать их. Надеюсь, они не очень испугались.
И дождь прошел, и воссияло солнце, расплавляясь кровью над куполами, закатываясь, как шарик-глазик, опускаясь в залив, дергаясь, отрываясь от небес, чернея. Но как-то вдруг дунуло горячим дыханием, посыпался голубой пепел, прогремело вдали, а потом нашла туча, и посыпал снег. Он сыпал мелкими клочьями, крупными хлопьями, небо поблекло, дороги сжались в узенькие щелки, реки вздулись, а потом наступила вечная ночь. Кресты чернели сквозь непроглядный серый мрак. Сеть с красными бантиками и бубенцами растягивалась все шире, - и, наконец, закрыла всю Европу, со всеми турками, арабами, дымными травками, горьким пивом, крепким вином, старую, облизанную языком Европу.
Глава 6: На поток
Заросли поля бурьяном
Каждый вечер ходит пьяным
Каждый вечер липнет к юбке
В губки
Красный дымный вечер
А навстречу
Многослойным океаном
Лезут тучи, жарко, быстро,
Дождь течет по острым листьям,
Дрожь проходит по полянам
Пришел в Петербург август, стало темнеть по ночам. На грядках сох укроп, над Невой мутной звездой стояло по вечерам рыжее солнце. В последних лучах наливались соком вишни, молодая картошка стала стоить пять рублей за килограмм, да и все, что растет естественным способом, подешевело, в том числе и заводы.
- С этого завода разбежались даже крысы, - сказал Веселуха Рябинину, глядя вверх.
Сзади Нева катилась, приближаясь к излучине, по бокам, куда ни кинь взгляд, были сараи, хрущобы, а между ними - сухие тропинки и жирная, пыльная зелень. Впереди возвышалось огромное здание, сваренное из железобетонных балок и стекла. Внутрь заходить не хотелось. Там, внутри, стояли огромные темные помещения, не наполненные ничем, кроме воздуха, а по полу сквозняки гоняли мусор.
- Директор был дурак, - рассказывал подрядчик. - Параноик. Все ему казалось, что рабочие шпионам секреты выбалтывают. Придет в цех, встанет у человека за спиной, и курит. Кто сможет работать в таких условиях? Продукция получалась низкого качества. Вот завод и развалился.
Так прошли они по пустынным помещениям снизу вверх и сверху вниз, и только когда они второй раз спустились на первый этаж, Веселуха обратил внимание на то, что в одном из цехов горел свет за прикрытой дверью, и туда по серому бетону вела утоптанная тропинка из следов.
- А кто это у вас там? - указал Веселуха.
- Не знаю! - удивился подрядчик.
Веселуха на цыпочках подкрался к двери, заглянул туда и открыл рот: в большой комнате с низким потолком стояли рядами компьютеры, и, уткнувшись в экраны, за ними сидели вполне бойкие молодые люди в джинсах и темных очках. То там, то тут негромко названивали на разные голоса мобильники. В углу, наверху, бубнил телевизор. Ян Владиславович тихонько притворил дверь, и увидел, что с оборотной стороны на нее наклеен лист: "Инвестиционная компания ГУРУ".
- Молодцы. Пусть сидят.
Веселуха выпустил дым изо рта. Дым сплелся в кольцо, и перед ними материализовалась точная копия будущего завода. Завод работал. Мимо него мчался горячий ветер с залива, а небо было сиреневого и оранжевого цвета. И все были свободны и счастливы.
Сквозь строительный сор - жирные капли цемента, железные стружки, крошку - прорастал пустырь зеленой травой; подрядчик с маслеными глазами смотрел на Веселуху и думал, что Веселуха не знает цен.
- Вы думаете, я цен не знаю? - ехидно сказал Веселуха. - Пятьдесят!
- Кудах там там! - всплеснул руками подрядчик. - Кудах-там пятьдесят! Да сто как минимум!
- Где, Паша, наш генеральный план? - сурово сказал Веселуха.
- Вот он, - Паша извлек план из заднего кармана джинсов.
- Мы вам дадим! - не в лад пообещал подрядчику Рябинин.
Глаза у подрядчика совсем замаслились. Он бегло оглядел Генеральный план, причмокнул розовым язычком и улыбнулся.
- Ну, а сроки? - спросил он.
- Сейчас август, - сказал Веселуха. - К декабрю завод должен начать работу. Я понимаю, что это невозможно. Ввиду данного обстоятельства, Веселуха заложил руки за пояс, - внутрь каждого часа вливаю вам по семьдесят две дополнительные минуты. И работайте надежно. В дело надо душу вкладывать.
Тут Веселуха обратился к Лукину:
- А ты, пожалуйста, проследи за ним, чтобы все было честно и как следует быть, и чтобы мне не приходилось, как Петру Великому, вникать в каждую мелочь.
