Даниил Салва - Стена моего путешествия
(Бросаю карандаш. Разрываю лист.)
89
Я никогда отчётливо не понимал,
Что целый мир может быть больным.
Генри Миллер, "Чёрная весна"
"Будь скромнее, не прыгай, не вытыкайся", - боже, сколько раз я слышал это?! И как хорошо, что вначале инстинктивно, а затем осознавая, я на всё это, по большому счёту, клал. Да, клал!
Кристиночка, Масенька, Мася моя! При всей моей той любви к тебе, при всём моём уважении и обожании, моей увлечённости тобой!.. Но бога ради! Ты хотела убить во мне - меня, меня са- мого, моё обожаемое и горячо любимое "я". Оставь сейчас к чертям наши отношения. Ты хотела изменить не только мою внешнюю, действительно умнеющую и меняющуюся с годами оболочку, но, что самое ужасное, - моё внутреннее "я". Моё внутреннее Я. Моё Я!
Вспоминаются строки Акутагавы: "Однажды влюбившись, мы обретаем непревзойдённую способность заниматься само- обманом<...> Подобный самообман не ограничивается любо- вью<...> Итак, более чем двухтысячелетняя история ни в малейшей степени не зависела от столь ничтожного малого, как нос Клеопатры (Имеется в виду влюблённость - Прим. автора). Она скорее зависит от нашей глупости, перепол- няющей мир. Смешно, но она действительно зависит от нашей торжествующей глупости<...>"
Свою студенческую юность ты провела со мной, только со мной. Я поубивал вокруг тебя всё на свете, оставив тебе лишь себя, в чём потом ты меня успешно обвиняла. Стёр, как пыль со стола, не спрашивая никого, и ты была вынуждена согласиться, ибо тянулась ко мне, как никогда и ни к кому. Ты чувствовала себя Женщиной рядом с Мужчиной и, как ни странно, внутренне боялась этого. Ты почему-то не хотела оказаться полностью не защищённой от меня. Почему? Почему, ведь ты умела находить тихую гавань в моём море? Не смогла. Испугалась. Ну зато ты теперь счастлива настолько, насколько хотела! Поздравляю те- бя и себя. Поздравляю всех с нахождением общего знаменателя счастья (хотел написать "общего знаменателя любви", но по
90
том передумал).
Ты уже собиралась замуж, когда я готовился праздновать свой очередной день рождения. Твой звонок. Хочу тебя увидеть, Данечка. Я забираю тебя у университета, и ты даришь мне альбом импрессионистов. Нормальный, неплохой альбом. "Я всегда дарила тебе подарки..." Мы несём какую-то чепуху. Я подвожу тебя домой, и - благо, ты живёшь рядом - оба не зна- ем, о чём говорить. Какого дьявола?! Лучше бы ты отдалась мне прямо там, в машине, не дожидаясь, пока приедем! Неук- ротимо тянет залиться животным воплем, но не знаю, как передать это буквами... Ты боролась за то, чтоб я стал лучше, скромнее?! Нет, Масенька, скромнее я не стану, равно, как и менее придирчивым к жизни.
Всё. Любое следующее предложение уже будет лишним. Мне больше не хочется думать. Я ставлю последнюю точку и еду играть в биллиард. Кстати, победа в этой игре не зависит от того, какая придёт карта или какое настроение будет у Бога. Всё зависит только от игрока, и мне не нужно не вовремя рождённых, не так воспитанных, "такие обстоятельства", "ничего не поделаешь" и так далее. Всем спасибо, включая создателя, и к тому же личному составу просьба не мешать мне жить и играть в биллиард. Я не буду отмерять семь раз - я буду стрелять. Я молод и хочу жить. Я знаю, что такое хорошо и что такое плохо, и не надо мне подсовывать дешёвые журналь- чики - поберегите их лучше для себя и своего счастья. Массовка пока свободна.
Все от меня требуют скромности.
Но почему, чёрт возьми,
я должен быть скромным?!
Поль Гоген.
Всем спасибо.
91
В среду Карлос проснулся намного позже обычного - не было надобности торопиться на работу. День выборов в местные орга- ны. Всенародный всеоплачиваемый выходной. Идти голосовать он не собирался - слишком далёк от политики, а вот поваляться в кровати - можно... Наконец встал. Душ. Халат. Кофе. Убрать со стола (Карлос жил один). Позвонила мама, спрашивала, не хочет ли поехать с ними в бассейн. Не хочет. Хочет отдохнуть один. Спасибо, что позвонила. Да, наверное, когда-нибудь сделает предложение Кармеле. До свидания. Положил трубку. Утренние газеты. Начал с местной...
И тут он увидел его. Вернее, не его самого, а фотографию. Пер- вые секунды Карлос ничего не понимал. Потом сморщил брови и впился глазами в изображение. Воспоминания вихрем закружи- лись в голове. Перед его взором стали пробегать фрагменты их знакомства, дружбы, общих интересов, диспутов, непонимания, разлада. Родригес. Деляпен Родригес. Одно только это претен- циозное имя чего стоит! Подлец! Предал нашу дружбу, наши юношеские идеалы... Ты ушел в сторону, даже не объяснившись напоследок. Обоюдная обида. Ты даже не мог себе представить, что моя обида сильнее твоей! Как же?! Не может быть! Ведь ты же Деляпен Родригес!.. Карлос, как одурманенный, смотрел на фотографию. Боже мой, сколько лет!
Первоначальный шок стал отпускать. Надо пробежаться по статье, - ведь он не узнает, что я читал о нём. Карлос оторвал взгляд от фотографии. Судорожно начал глотать текст, и ему показалось, что строки наложены не под, а на фоне фотографии, с которой ему улыбался он. В передовой шапке вкратце описы- валась биография Деляпена. Даты, школа, армия, университет, - да это я и без вас знаю. - Что? Не может быть!.. Ну не настолько же мир тесен! Господин Деляпен баллотируется в его, Карлоса, округе... Ну, конечно. Можно было предположить, что он когда-нибудь уйдёт в политику. Так. Дальше. Так... Так... Программа. Безработица. Дети. Школы. Окружающая сре... А вот. Шансы по отношению к двум другим претендентам от округа приблизи- тельно равны...
Как сдуло ветром. Быстро стал одеваться. Ключи. Минут де- сять, и он уже паркует машину у избирательного участка.
92
Пусть хоть этим отплачу. А я-то, дурак, думал, что всё забыл. Ан нет, не затёрлось. Не зарубцевалось...
Он влетел в зал, чтоб взять выборный лист и наткнулся на оче- редь. Дьявол!!! Это минут на двадцать! Карлос стоял, и не знал, что ему делать. Ему хотелось сейчас проглотить всю эту очередь разом. Или, наоборот, проскочить незаметно мышью сквозь них. Но только, чтобы это кончилось, кончилось скорее! Карлос стоял и пожирал людей глазами. Он сжал губы. Что ж, постоим...
Минут через десять боевой пыл стал спадать. Если б не оче- редь, уже подъезжал бы к дому - выходной день всё-таки. Ещё через пару минут настроение испортилось вконец. - Какого чёр- та?! Ну и что ты этим добьёшься? Очередь уверенно двигалась к цели. - А может, послать это всё? Оставалось человек восемь, не больше...
Постепенно, сменяя горячий пыл, в голове Карлоса подул лёг- кий тёплый ветерок. Опустошающая слабость, уверенно атакуя, начала обволакивать его тело, и Карлос начал понимать всю глу- пость своего положения.
- Болван! Поддался импульсу. Ты бы еще вспомнил, кто в шко- ле тебя обидел. Чёртов Деляпен! Лучше бы я тебя вообще не встречал. Хотя нет, хорошо, что встретил. Плохо, что так закон- чилось... Даже не прочитал о двух других претендентах. А какая разница? По алфавиту. Гм...
Оставалось два человека. - Ну уже останусь голосовать. Не зря же стоял...
Вдруг неожиданно для себя Карлос очень мягко улыбнулся, и достаточно громко сказал вслух: "Да чтоб тебя..."
Стоящий перед ним мужчина резко обернулся, но Карлос, мо- тая головой и активно жестикулируя руками, объяснил, что к нему это отношения не имеет. "Опять у меня неприятности из-за Родригеса", - улыбаясь себе, подумал он.
Сейчас перед нами стоял уже другой Карлос, - не тот, что вор- вался одурманенным в зал, - а обычный, спокойный, добродуш- ный на самом деле Карлос - старый милый холостяк...
- Родригес. Сукин ты сын, Родригес. Правильно и сделал, что ушёл в политику. Это для тебя. Ты из тех, кто ведёт за собой. Ты масштабный парень, Родригес. - Губы Карлоса остановились на
93
полпути к улыбке... Подошла его очередь. Выборный лист уже в
руке. Он медленно двинулся к избирательной кабине, чтоб обвес- ти кружочком только одно имя. - Такие, как ты, Деляпен, и впра- вду делают дело... - Почему-то плотно завесил за собой вход. - Что там у тебя? Безработица, окружающая среда?.. Пусть с выго- дой для себя, но ты действительно можешь изменить что-то в лучшую сторону. Да причём тут всё это! - В соседней кабинке кто-то громко кашлянул. - Чёрт с ним, пусть будет ещё лучше!.. Карлос перестал понимать, что он сейчас чувствует.
- Чёртова очередь!
Он взял ручку и обвёл графу, где значилось - Родригес Деля- пен... Вышел из кабинки и поплёлся к урне. Глаза смотрели куда-то вниз и в сторону. Подошёл. Побил краешком листа по ладони. Пытался о чём-то задуматься, но мысли были уже где-то далеко... День выборов. Выходной... Опустил лист. Пусть будет так.
Родригес Деляпен.
Двух других Карлос не знал вообще.
94
Очень часто у меня рождалась фраза, несущая в себе опреде- лённую идею, а потом уже по этой фразе писался рассказ. Ника- кой натянутости или наигранности я в этом не усматриваю, а на- оборот...
В то же время появлялись идеи, так и не раскрывшиеся до рас- сказа или хотя бы эскиза. И тогда я решил написать рассказ не- раскрытых (по отношению ко мне) идей. Он перед Вами.
