Эфраим Севела - Сценарии
Чайки с криками носятся над сетями. 11. Экстерьер. Пустынный берег. Утро.
Над водой - полупрозрачной кисеей навис туман.
Валя одна у воды. Нагая. Спиной к нам. Оглянулась по сторонам и пошла в воду, грациозно ступая стройными ногами.
Федя затаился за дюной и прилип к фотокамере. Щелк. Щелк. Щелк.
Валя плавно входит в туман, и ее тело постепенно растворяется в нем.
Федя восхищенно качает головой и, закрыв колпачком объектив, припускается бегом от моря. 12. Экстерьер. Сосны у мотеля. День.
Федя пробегает мимо бронзовых львов, стерегущих ступени мотеля, взбегает по наружной лестнице. 13. Интерьер. Комната в мотеле. День.
Федя выходит из-за ширмы с еще влажными фотографиями в руках. Подсаживается к лежащему в постели Олегу, раскладывает фотографии на простыне: Валя входит в воду, полувидна в тумане.
Олег. Все! Больше сомнений нет. Идем на абордаж. Это уже дело нашей чести. Ты ведешь артподготовку, я - вхожу в прорыв. 14. Экстерьер. У маяка. День.
Валя держит в руках фотографии, на которых она, нагая, входит в воду. Федя заглядывает через ее плечо и при этом ловит выражение ее лица.
Федя. Редкая удача. Хоть на выставку посылай.
Валя. Глаза у вас есть, но вот что касается совести...
Федя. Милая Валечка, не смог устоять. Шел мимо, увидел и остолбенел. Вы были так выразительны, как скульптура... И свет божественный... Рука невольно потя.-нулась к аппарату.
Вал я. Я это все конфискую. (Складывает фотографии и кладет их в карман.) У вас ни одной не осталось?
Федя. Ёсе принес. Слово джентльмена.
Валя. Где негатив? Джентльмен...
Федя. И негатив принес. Возьмите. Мой коллега, Олег, тоже в восторге от этих фотографий.
Вал я. Значит, у этих фотографий уже были зрители?
Федя. Что вы, Валечка? Олег - святой человек. Честно сознаюсь, он-то и велел мне отдать вам все экземпляры и негатив впридачу. А то, говорит, мы с тобой больше не друзья.
Валя. С чего это он так за меня заступается?
Федя. А он такой. Кодекс чести. Теперь такие редко встречаются. А кроме того... вы ему тоже приглянулись, как и мне, но он это скрывает. А я человек прямой. Что на уме, то и на языке. 15. Интерьер. Комната в мотеле. Вечер.
Федя (вбегая в комнату). Старик, все в ажуре!
Олег. Но, но... Не говори "гоп"! Я - суеверный.
Федя. Да клюнула, говорю тебе! Я ей мозги проел. Кап-кап, кап-кап. Мол, я человек грубый, прямой, что думаю, то и говорю, а Олег - иное дело. Замкнут, горд. О своих чувствах - ни слова. Все в душе таит. И оттого страдает. Ты бы поглядел, как она заглотила наживку! Как, мол, Олег, спрашивает. Почему не появляется? А я ей: ревнует ко мне. И, мол, наша дружба с ним дала трещину. Мы теперь - соперники. А она: ребята, не надо ссориться. Прошу вас. А я: столько лет дружили, водой не разольешь. А теперь, видать, врагами будем. Нет, говорит, не надо, я вас помирю! Вот потеха, она нас помирит.
В дверь несмело постучали.
Олег. Не она ли?
Федя. Войдите.
В дверь бочком протиснулись две девчонки-рыбачки. Принаряженные и робеющие.
Первая. Шли мимо. В окне - огонь. Давай, говорю, постучим.
Вторая. Авось, нас еще помнят!
Олег (вскочив с постели и театрально потрясая, рас-кинутыми руками). Голубушки! Хохотушки! Дочери морских просторов! Мы вас ждали.
Федя (в тон ему). Очи проглядели, дожидаючись!
Девушки смущенно хихикают.
Первая. Ой, врете вы...
Вторая. Насмешники.
Первая. А чего мы принесли?
Извлекает из-за пазухи бутылку.
Олег и Федя пустились в пляс, попутно освобождаясь от одежды. Девчонки деликатно отворачиваются и тоже начинают разоблачаться. Сначала снимают обувь и прыскают со смеху. 16. Экстерьер. Лесное озеро. День.
Лебеди взлетают, расправив сильные белые крылья, и садятся на воду, тормозя красными перепончатыми лапами.
Федя в зарослях приник к аппарату и щелкает безостановочно.
Валя охотно позирует ему.
Валя. И эти фотографии никому не давайте. Все до единой - мне.
Федя. А Олегу? Ему можно дать одним глазком взглянуть?
Валя (после паузы). Пожалуй, да. Но только одним глазком.
Федя. Не станет он глядеть. (Со вздохом.) Мы с ним не общаемся. Только если на столе оставить, будто случайно забыл.
Валя. Не жалеете, что ваша дружба распалась?
Федя. Места себе не нахожу. Но что поделаешь? Не стану же я растаптывать чувство, которое в душе возникло! Я, Валя, такого не испытывал... никогда.
Валя. Мне жаль вас.
Федя. Почему?
Валя. Я к вам ничего не испытываю. А вы на карту поставили такую дружбу. 17. Экстерьер. Маяк. Ранний вечер.
Олег бродит вокруг маяка, поглядывает на окна. В окне появляется Валя, с удивлением смотрит на гостя.
Валя. Вам кого?
Олег. Вас.
Валя. Сейчас выйду.
Она выбегает к ожидающему ее Олегу. Он подавляет смущение. Она явно взволнована его визитом.
Олег молча протягивает ей фотографию, на которой она, нагая, входит в туманное море.
Они какое-то время смотрят друг на друга.
Вал я. Значит, он мне отдал не все? А ведь клялся.
Олег. Я за него не в ответе. Но когда обнаружил вот этот экземпляр, посчитал своим долгом вернуть его вам.
Валя. Спасибо. Вы поступили благородно.
Олег. До свидания. Прощайте.
Валя (вслед ему, уходящему). Постойте. Если не спешите, я вам покажу наш маяк. Ему почти двести лет. А вид с высоты - дух захватывает. 18. Экстерьер. Смотровая площадка маяка. Вечер.
Уже стемнело. Вращающиеся многоцветные источники света на вершине маяка озаряют силуэты Олега и Вали, обдуваемых морским ветром у металлической ограды на макушке маяка.
Перед ними расстилается бесконечное море, рдеют алым подбоем облака на закате. Лучи прожектора далеко пронизывают сгущающуюся темень.
Валя украдкой разглядывает Олега.
Он резко поворачивает к ней взволнованное лицо. Глаза его заволакивают слезы, губы дрожат.
Валя. Что? Говорите...
Олег сдерживает дрожь на губах и приникает лицом к стене маяка, словно борясь со слезами.
Валя. Олег, милый...
Она гладит его затылок, вздрагивающие плечи.
Он рывком отталкивается от стены и, не глядя на нее, бежит в дверь, затем по лестнице - вниз. Валя. Олег! 19. Интерьер. Комната в мотеле. Ночь.
Олег и Федя хохочут.
Олег. . Точно по системе Станиславского! Старик сейчас делает сальто в гробу. Он бы мне поставил пять с плюсом за мимический этюд. 20. Экстерьер. Дюны у моря. Вечер.
Рыбацкий костер. Готовят уху. Девчонки-рыбачки чистят рыбу, смеясь и поглядывая на Олега с Федей.
Есть и новшество. Из автомобиля протянули провод с электролампой и установили на шесте над костром, и поэтому вся компания озарена ярким кругом света.
По рукам гуляет стакан с водкой. Закусывают, пока не готова уха, вяленой рыбой.
Где-то с топотом проносится табун диких лошадей.
Из темноты возникает старик - смотритель маяка.
Смотритель. Мир честной компании.
Старый рыбак. Присоединяйся к нам.
Смотритель. А я не с пустыми руками. Я вам песни принес. Иди сюда, Валя, здесь все свои.
Валя с гитарой вынырнула из темноты. Ее усаживают в круг. Федя тут же пристраивается с ней рядом.
Олег остался недвижим. Он - в полутьме. Лишь порой сполохи пламени озаряют его сосредоточенное, печальное лицо. Валя то и дело взглядывает на него, а когда начинает петь, то смотрит только в его сторону.
Поет она только ему, забыв об остальных. И спохватывается лишь тогда, когда ей начинают шумно рукоплескать.
В знак уважения рыбаки ей первой подают тарелку ухи. Она поудобней устроила тарелку себе на колени, зачерпнула ложкой и вдруг обнаружила отсутствие Олега. Его не было на прежнем месте. Она обшарила встревоженным взглядом весь круг у костра - Олега не было.
Федя. Ушел! По-английски, не прощаясь.
Валя. Почему?
Федя (отмахнувшись). Да он не в себе. Еще не известно, что учудит.
Валя вскочила на ноги и бросилась в темноту. Олега она нагнала на дороге среди дюн. С разбегу кинулась к нему на шею, осыпала лицо поцелуями. 21. Интерьер. Комната в мотеле. Ночь.
Валя и Олег в постели. Она не сводит завороженного взгляда с его лица.
А он курит. Задумчиво пуская кольца дыма в потолок.
Где-то в дюнах с топотом проносится табун диких лошадей. 22. Экстерьер. Дюны. Ночь.
В лунном свете лоснятся спины бегущих лошадей. Развеваются гривы. 23. Экстерьер. Мотель в соснах. День.
Валя, робея, проходит мимо бронзовых львов к лестнице, ведущей в комнату Олега. По лестнице спускается уборщица, в синем халате и с ведром мусора.
Валя. Они дома? Журналисты?
Уборщица. Укатили... с утра пораньше.
Валя. Куда?
Уборщица. Домой. Есть же у них где-то дом.
Валя. Никакого письма, записки не оставили?
Уборщица. Оставили... Вот мусору... За день не управлюсь.
Валя. А записки? Письма?
Уборщица. Нет, милая. Собрали вещички и - поминай как звали.
Валя ненароком глянула в мусорное ведро, полное бутылок, и увидела порванные фотографии, на которых она изображена нагая, уходящая в туман. 24. Интерьер. Кабинет Олега. День.