Алексей Толстой - Необычайные приключения на волжском пароходе
- Пока держите его под наркозом... Когда начнется суматоха, выкинем его в воду, не так тяжел.
- А если нам помешают?
- Тогда вы его разбудите... Вас-то он не выдаст... Влюблен же со всеми африканскими страстями...
Как от пощечины, Эсфирь вытянулась, носик - все вытянулось у нее:
- Кто вам дал смелость так разговаривать со мной?!
Короткими свистками пароход стал вызывать на нос матроса- промерить глубину. Долетел голос: "Есть наметка"...
- Это перекат, - Ливеровский отскочил от окна. - Готовьтесь, миссис Эсфирь... Бегу вниз...
В буфете цыганки пили вино и гладили по щекам профессора Родионова. Цыган с профессионально-загадочной улыбкой, склонясь над гитарой, перебирал струны.
Педоти спал за столом. Мистер Лимм, тараща глаза, слушал Хиврина:
- Понимаешь, мистер, у меня странный психоз: одновременно я люблю пять женщин, куда там - больше. Так, я пошел к доктору...
Лимм, едва ворочая языком: - Что же тебе сказал доктор?
- Доктор сказал: валяйте... Чудак какой-то... А ты знаешь - как меня любят в Эсесер? Как-то за ужином один нэпман в экстазе вынул вставной глаз и по - дарил мне: больше, говорит, у меня ничего не осталось...
- Я с ума сойду в этой стране, - с большим трудом выговорил Лимм.
Профессор вдруг вскочил, потянул за собой одну из цыганок, глядя не на нее, а куда-то в неопределенность расширенными глазами:
- Понял! Я понял Нину, я понял себя! Человека надо заслужить! Чем заслужить? - ты спросишь, цыганка... Интенсивным половым влечением, ответили вы... Бррр... Нет... Неутомимым желанием стать вместе с этим человеком более совершенным, более совершенным орудием творчества... Любить ее трудовые руки, любить ее светлый ум... Пусти, я должен ей сказать это... Впрочем, я ничего не скажу... Пой, пой мне, степная красавица... Под твои песни плакали великие поэты... Я нашел путь к человеку!
Цыган перебрал струны, махнул грифом гитары, цыганка повела плечами, запела диким низким голосом... В буфет вбежал Гусев:
- Все - наверх! - крикнул он резко. - Тащите американцев, не медлите ни минуты!.. Кончай бузу!..
Раздались короткие свистки парохода, вызывающие матроса с наметкой на нос. И сейчас же послышалось приближение толпы. Гусев оторвал профессора от цыганки и, толкая к выходу:
- Спасай рукопись, спасай жизнь!..
Первыми в буфет ворвались взлохмаченный мужик, бывший дьякон, губастый парень и двое-трое пьяных... В глубине мелькнули настороженные лица Хренова и Бахвалова... Нападавшие бросились молча... Зазвенело стекло...
Командный голос Хренова: - Этих двоих... Бей!
На плечах Гусева повисло двое. Он пошатнулся. Профессор исчез в свалке. Слышались грузные удары кулаков, сопение. Полетели бутылки со столов, Хиврин в панике полез на стойку:
- Я же враг, враг... В бога верю!
Враз завизжали цыганки так страшно, будто обеим всадили по сапожному ножу в живот. Через прилавок перемахнул Ливеровский и заслонил собой американцев; на лице, напряженном и страшном, застыла улыбка игрока, поставившего на карту все... Захрипел голос заросшего мужика:
- Дай вдарю, дай вдарю...
Клубок тел, машущих кулаков выкатился из буфета и с двух сторон в свалку кинулись с ножами Хренов и Бахвалов. Грохнул выстрел, другой. Вся куча тел исчезла в темноте за ящиками.
Лимм и Педоти, готовые сдаться, помахивали носовыми платками. Лицо Ливеровского при каждом выстреле искажалось мучительной гримасой... Сквозь зубы:
- Сволочь! - и, нагнув голову, кинулся из буфетной туда, где все громче раздавались удары, вскрики.
- Неужели началось? - вопил Хиврин...
...Куча дерущихся прокатилась по узкому переходу четвертого класса; повсюду мелькали испуганные лица пассажиров. Набатно звонил колокол. Пароход давал тревожные свистки. Из-за ящиков метнулось со взъерошенными усами лицо капитана; оно кричало:
- Воду, воду! Давай!
Рабочий и колхозник подтаскивали пожарную шлангу.
Защелкала струя воды. Из клубка дерущихся как пробка выскочил Гусев, вскарабкался на кучу ящиков, за ним - со вспухшими лицами - Хренов и Бахвалов... В секунду все трое исчезли по ту сторону ящиков. Ливеровский с поднятыми руками закричал:
- Уйдет!
...В широкий пролет нижней палубы виднелась ночная синева, на воде с далекой сумеречной полоской берега лежала, будто вдавливая воду, чешуйчатая полоса лунного света. От прибрежной тени быстро двигались два огонька; черный силуэт какого-то суденышка пересек лунную дорогу.
В пролете сумасшедшим прыжком появился профессор; он был без пиджака, кое-что осталось от рубашки и панталон. Видимо, он лишь на долю секунды опередил преследователей. Шарахнулся, приник к откидным перилам, пролепетал что-то вроде:
- Пиджак... Рукопись... Кошмар... Расстрел... - Затем, увидев выдвинувшихся из-за обоих углов пролета Хренова и Бахвалова (в странном лунном освещении они, казалось, замерли перед прыжком), по-заячьи крикнул: Нина! - и, агонийно болтнув штиблетами, перекинулся через перила. Плеснула вода. Хренов и Бахвалов подскочили к перилам, перегнулись: - Готов.
- Раков кормить.
- Как же с Гусевым?
- Какое там, - беги!
Оба торопливо стали сбрасывать опорки, лишнюю одежду.
...Трещали ступеньки. На верхнюю палубу, залитую лунным светом, выскочил Ливеровский и, схватившись за столбик палубного перекрытия, круто повернул в противоположную сторону. Присел за спинку кресла.
Тотчас же вихрем вылетел снизу по трапу Гусев, так же придерживаясь за столбик, повернул и увидел Ливеровского:
- Сдавайся... Мат!
Ливеровский из-за кресла глядел на его руки. Гусев был без оружия, - он поднялся и, учитывая малейшее движение, кивком указал на столик сбоку окна миссис Ребус:
- Сядем.
Оба не сводя глаз друг с друга, сели, положили локти на стол. Ливеровский:
- Никаких улик.
- Первая, - медленно проскрипел Гусев, - кража портфеля.
- Вторую в припадке клептомании, у меня свидетельство от врача.
- Вторая: похищение шифрованной рукописи из пиджака у профессора во время свалки.
- Рукопись в Волге.
- Врешь, вице-консул.
- Обыщите.
- Третья: похищение у меня из кармана штанов копии этой рукописи.
- В Волге.
- Четвертая: ваши сообщники - Хренов и Бахвалов.
- Липа: у них другие фамилии.
- Они раздавали водку, агитировали, подняли бунт и пытались запороть ножами меня и профессора.
- И так далее, - нетерпеливо перебил Ливеровский,- но они уже на берегу в надежном месте или утонули.
- Посмотрим, - Гусев усмехнулся. Ливеровский чуть сдвинул брови: Что-нибудь, чего я не знаю?
- Да... Кстати, я угадал и час и место, - именно этот перекат, - где вы перейдете в наступление... (Ливеровский, нахмурился.)- Улика пятая: убийство негра. (У Ливеровского отвалилась челюсть; с трудом подобрал ее, покашлял:) - Извиняюсь... вы что-нибудь путаете...
-Правда, нам удалось предупредить преступление в последнюю минуту. Негр жив.?! И вы осмеливаетесь обвинять меня...
- Обвиняю вас и миссис Эефирь Ребус, сестру известного Ребуса, главы шпионского агентства Ребус, которому северо-американские, канадские и аргентинские аграрии поручили добыть Хопкинсона живым или мертвым вместе с его замечательным открытием...
- Хотя бы и так! - Ливеровский выдернул из кармана револьвер, но и у Гусева тотчас же оказался в руке автоматический пистолет. Направив дуло в дуло - они глядели друг другу в глаза.
- Стрелять будете? - спросил Ливеровский.
- Обязательно.
- Ответом на это последует запрещение ввоза в Мигуэлла-де-ля-Перца вашего проклятого демпинга, - Ваша республика не откажется от наших папирос из-за такой мелочи... Вы идеалист... Но, чтобы не создавать лишнего конфликта, считайте себя живым. Убирайте пушку.
Оба медленно опустили оружие, сунули в карманы.
Ливеровский повысил голос:
- Покушение на негра - чистейшая провокация... Вы можете убедиться, - он премило проводит время с миссис Ребус... (Постучал в жалюзи.) Миссис Ребус, вы оба еще не спите? Алло?
Жалюзи отодвинулись, и в окно высунулся по пояс, облокотился о подоконник Парфенов, - вместо парусиновой блузы на нем был воешшй френч со снаряжением.
- Ай-ай-ай, - сказал он Ливеровскому, - ну и заграничные гости... Ай-ай-ай... Когда перестанете гадить?
- Кто он такой? - закричал Ливеровский. Гусев сказал: :- Начальник речной охраны Средневолжского края и мой начальник.
- Ай-ай-ай, - Парфенов качал головой, - напрасно только людей подводите, господин вице-консул... Все равно мы ваши карты раскроем, воровать вам не дадим... Зря деньги кидаете, получаете конфуз. Торговали бы честно...
- Где миссис Ребус?
- Временно в моей каюте. Уворованные вами рукопись и копия оказались у дамочки под подушкой. Неудобно. А Хшкинсона вы, сукины дети, чуть не угробили. Так нанюхался хлороформу, слышите -мычит в капитанской каюте.
Рысью мимо пробежал капитан. К пароходу подчаливал катер речной охраны. Парфенов исчез в окошке. Палуба осветилась.
