Владимир Мегре - Новая цивилизация. Часть 2
Скажу сразу, всё в порядке с российским народом и духом его. Логика подсказывает: рукоплескал народ возвращающемуся из Суздаля небольшому отряду Батыя. Квас воинам его подносил да брагу на всём пути следования до стана под Владимиром.
Всё дело в том, что не считал народ город Суздаль того времени своим городом. Вернее, считал живущих в нём князей предателями, а духовенство — иностранными захватчиками и поработителями. Потому и вспыхивали неоднократно восстания народные против их гнёта невыносимого.
В документах Государственного Владимиро-Суздальского музея говорится:
«К концу XIII века в Суздале было 8 монастырей. Основанные князьями и представителями христианской религии, они играли Большую роль в освоении новых земель и служили крепостями на случай военной опасности».
«В конце XV — начале XVI века Церковь владела третью лучших земель в стране и стремилась подчинить себе великокняжескую власть. С конца XV века государство делает попытки ограничения монастырского и церковного землевладения и его секуляризации, то есть, полной ликвидации.
Вопрос о земле вызвал внутри Церкви два идеологических течения: иосифлянство и нестяжательство. Для первого характерна защита монастырского имущества; для второго — идеи внутреннего самоусовершенствования и осуждение монастырского стяжания.
Идеологом иосифлян выступил игумен Волоколамского монастыря Иосиф, а нестяжателен — монах Кирилло-Белозерского монастыря Нил Сорский.
Суздальские монастыри и духовенство, как крупные земельные собственники, решительно встали на сторону иосифлян. Однако, в XVI веке великокняжеской власти не удалось провести секуляризацию, и земельные Богатства Церкви продолжали увеличиваться, хотя и в ограниченном масштабе».
Вот так финт. Треть земель российских принадлежала прибывшему из Константинополя духовенству и его ставленникам.
Монастыри превратились в крупнейших крепостников. И не монахи обрабатывали землю, выращивали скот, а крепостные крестьяне.
Уже и князья пытались вернуть себе часть утраченной страны. Но, не тут-то было.
А как же духовно обогащали крестьян, исконные, родовые земли которых, вдруг стали монастырскими?
Что было преподнесено людям взамен их многотысячелетних традиций и обрядов, которые были признаны варварскими?
Как показывают всё те же архивные документы, происходило следующее:
«Пошлины и штрафы, взимаемые с крепостных крестьян Покровского монастыря, в 1653 г.
С дыма — 2 алтына, курица и поярок.
За покупку:
Лошади — 2 деньги.
Коровы — деньга.
За продажу:
Хлева, лошади, коровы, сена — с каждого рубля по алтыну.
Сруба — по деньге за угол.
За разбор споров:
О земле полевой — 2 алтына 2 деньги.
О земле дворовой — 4 алтына 2 деньги.
Судебные пошлины:
За езду к месту разбирательства — по 1 деньге за версту.
За езду в случае оправдания — по 2 деньги за версту.
С виноватого — по 1 алтыну с рубля.
С правого — 7 алтын 2 деньги.
За присягу — 4 алтына 2 деньги.
Свадебные пошлины:
С жениха — 3 алтына 3 деньги.
С невесты за стол — 2 алтына 2 деньги.
От жениха с другой волости — 2 гривны.
С варки пива к празднику, к свадьбе, на поминки — 1 ведро пива.
Штрафы:
За винокурение для себя без разрешения или на продажу — 5 рублей, битьё батогами и арест.
За употребление вина в будние дни — 8 алтын 2 деньги и витье Батогами».
А вот — опись имущества высшего духовного лица:
«Перечень людей и имущества митрополита Иллариона:
16 старцев, 6 приказных, управляющих владениями, 66 человек — личная охрана, 23 человека — слуги, 25 певчих, 2 пономаря, 13 звонарей, 59 ремесленников и работных людей.
Всего 180 человек.
Оружие в количестве 93 предметов, посуда серебряная весом 1 пуд 20 фунтов, посуда оловянная весом колее 16 пудов, 112 лошадей митрополичьего конного завода, 5 карет, 8 саней и колясок, 147 книг».
(Из переписной книги Архиерейского дома, 1701 г.)
Уникальный документ. Он свободен от каких бы то ни было исторических неточностей. Он просто беспристрастно перечисляет имущество архиерейского дома, однако, вопросов вызывает множество.
Что это за владения, для управления которыми потребовалось аж 6 управляющих?
Для чего одному человеку целых 23 слуги?
А 93 предмета оружия тоже для совершения церковных обрядов?
И всё это, заметьте, не монастырское имущество, а личное. Монастыри имели своё.
Для защиты от кого была необходима такая большая охрана? По численности она превосходила охрану первых президентов США.
Большая охрана, как и высокие монастырские стены, была призвана защищать архиерея от российского народа, конечно же.
Никакого стратегического значения в военных целях стены суздальских монастырей не имели.
Но, для чего же, почти все исторические источники говорят о высоких монастырских стенах с бойницами, как о крепостях — защитниках народа от врага?
Почему не продержались, так называемые, крепости хотя бы месяц?
Да потому, что они и не были предназначены для обороны от внешнего противника, да, тем более, неглупого.
Для воинов внука Чингисхана вообще подобные укрепления были развлечением. Если владельцы этих смехокрепостей не подчинялись требованию о немедленной капитуляции, они делали насыпь из земли чуть повыше стены, затаскивали на неё камнеметательное устройство.
Далее — вариантов было множество, один из них таков: в камнеметательное устройство закладывали мешок, завязанный длинной бечевой, пускали мешок за стену монастыря.
Не долетая до земли, мешок развязывался, и из него сыпалось на укрывающихся за стенами людей заражённое мясо. После чего, можно было лишь расстреливать пытающихся выбежать из ворот людей.
Единственное, от чего спасали высокие монастырские стены, так это от своих, время от времени, бунтующих крепостных крестьян, а точнее, рабов монастырских.
Именно константинопольское духовенство приложило свою высокую духовность на внедрение на Руси крепостного права.
Документ из архива Суздальского музея свидетельствует:
«В XVII веке в Суздале по-прежнему преобладало церковное землевладение. Монастыри и архиерейский дом были крупными земельными феодалами, располагавшими огромными средствами и даровым трудом многих тысяч крепостных.
Так, Спасо-Ефимиев монастырь занимал пятое место среди духовных феодалов России, его Благосостояние целиком зависело от земельных пожалований и вкладов.
Во второй половине XVII века сформировавшиеся ранее вотчины не увеличились, так как непомерный рост землевладения монастырей сдерживался государством. Крестьяне подвергались двойной эксплуатации: со стороны владельцев (Барщина, оброк) и государства (натуральный и денежный оброки)».
Или цитата из ещё одного подобного документа из истории Свято-Покровского женского монастыря:
«Вольную и сытную жизнь монахинь обеспечивал труд крепостных крестьян и огромный штат прислуги; земельные владения Покровского монастыря росли за счёт богатых вкладов и пожалований со стороны знатнейших родов России, в том числе, княжеских и царских».
Вот так: больше земель — больше крепостных, больше богатства.
Но, вернёмся в ХIII век.
Так что же произошло при подходе отряда Батыя к Суздалю? И при чём здесь традиции и любовь?
Население Суздаля в то время составляло менее 4 тысяч человек. В основном, это — княжеская дружина да слуги князя, ремесленники и высокопоставленное духовенство с множеством даровой прислуги, прячущееся от народа за монастырскими стенами.
Вокруг Суздаля и Владимира проживали десятки тысяч крестьянских семей, которые и могли оказать достойное сопротивление агрессору.
Но они этого не сделали, не встали в ополчение, не пошли за монастырские стены защищать духовенство. Они его попросту ненавидели. Заметьте, не Бога, а своих угнетателей, Бога народ любил и почитал.
По этой же причине не встал народ на защиту и города Владимира.
Батый выжидал шесть дней, прежде чем идти на штурм Владимира. Он ждал, чтобы разнеслась весть: не народ я захватываю, а его поработителей.
Подождал и, всего за один день, взял хорошо укреплённый город. Для этой цели и совершил он поход на Суздаль, не имеющий никакого значения с военной точки зрения, но лишающий власть народной поддержки.
И как же дальше стали поступать золотоордынцы?
Они увидели: лучших надсмотрщиков и сборщиков налогов, чем князья в содружестве с духовенством, им не найти, и стали выдавать князьям ярлыки на правление и право собирать налоги с русского народа, часть из которых должна была отправляться в Орду. А многие монастыри вообще освободили от налогов.
