Андрей Саенко - Бездна
Что заставило Сашку вдруг так до боли отчетливо и контрастно почувствовать в этот вечер? Ощущение неустроенности, недостроенности чего-то личного? Недавний разговор с Владом о "празднике внутри"? День города, пафосный и показной, день, когда Москва вдруг казалась Сашке то чужой, то рушащейся? Маринины рассуждение о неизбежности попсы и проституции? Скрытая от самого себя завить ко всем этим псевдозвездам и уверенность, что он в сто раз лучше? Тоска по недавнему институтскому прошлому, когда все были семьей и мир вокруг выглядел совсем иначе? Обрыдший бардак в стране, тянущийся черт знает сколько лет? Что-то еще, быть может?
Или все это вместе, накопившееся, достигшее критической массы и прорвавшееся наружу, как речная вода, проломившая на своем пути стены плотины, удерживавшей ее так долго в неволе?
И вот она понеслась, срывая все преграды и смывая условности, набравшаяся сил, исключившая понятие "невозможно" из построения логических цепочек.
И тут волна адреналина мощной инъекцией прокатилась по всей кровеносной системе Сашки: он вдруг понял, что нашел, наконец, истинный предмет своего интереса. В этом предмете объединялись и дополняли друг друга до абсолюта все его знания и связи: и как музыканта, и как поэта, и как юриста, и как внимательного наблюдателя, и как просто мыслящего человека, имеющего достаточно богатый для его возраста жизненный опыт.
Это была его "тема" и называлась она "идеологическое оружие попса". Она была одновременно бесконечна и ничтожна, примитивна и сложна, доступна и скрыта. В ней было все: жизнь, смерть, любовь, боль, политика, деньги, история, религия, культура. И только такой человек, как Сашка, который в этот раз мог при малейшей необходимости, опираясь на свои знания, опыт и связи, совмещать в себе функции как "включенного", так и "невключенного" наблюдателя, мог овладеть этой темой настолько, насколько она в принципе была познаваема.
Одновременно с этим Сашка вдруг увидел объемно, словно на голограмме, всю свою жизнь, все те мнимые преходящие ценности, которыми он ошибочно дорожил, и ужаснулся, насколько все то, что происходит с ним, с его поколением, со страной, укладывается в прокрустово ложе попсовых мерок: все от дутых праздников и тусовок до регистрации юридических лиц и пьянствующего президента. Он вдруг понял, как ежедневно кастрируется высший смысл человеческого пребывания на земле. И теперь, осознав это, он должен был врываться из порочного круга. А для такого прорыва достаточно просто сделать этот круг видимым.
- Неля, я нашел свою тему, - сказал Сашка в трубку изменившимся голосом. - Это было, как озарение. Теперь я знаю, чем должен заниматься.
- Саш, ты о чем? Что с тобой? - было слышно, что Неля немного испугалась; она решительно не понимала, о чем идет речь. На мгновение ей показалось, что на том конце не Сашка. - Ты про что говоришь-то? Мы говорили про "двадцать пятый кадр"...
- Неля, я буду исследовать музыкальную поп-культуру как идеологическое оружие. Я нашел свою тему, понимаешь?
Неля не понимала.
- Не говори глупостей. Какое оружие? Тебе надо песни писать, у тебя талант. -- впервые Нелино заявление показалось Сашке безгранично глупым.
- Это не то. Я нащупал колоссальный источник власти. Теперь я хочу понять, как он действует, чтобы научиться если не управлять им, то хотя бы избегать зависимости от него.
- Нет этой зависимости для умного человека.
- Нет? А что ты напевала, пока мы гуляли по Тверской, помнишь?
- Нет.
- "Мальчик в кепочке нравится девочкам".
- "На-ну"? В самом деле? Ну, пристало. Это не повод делать выводы.
- Все на свете повод. Не может быть нелепых предположений, пока они лишь предположения, поэтому любые предположения нужно проверять.
- Саша, я не понимаю, о чем ты.
- Ты не можешь не понимать, мы с тобой столько лет...
- Я не понимаю, - перебила его Неля, - ты слышишь, что я говорю? Кажется, ты ведешь диалог сам с собой.
- Неля...
- Ты хочешь знать, о чем я думала во время вечернего пикника на день города?
Сашка хотел сказать "нет", но это прозвучало бы невежливо. Пока он подбирал ответ, прошли те три секунды, которые можно было истолковать, как молчаливое "да".
- Я думала, что у нас с тобой что-то не так. Что-то не сходится, понимаешь?
- Нет, - ответил Сашка, хотя он чувствовал что-то схожее. Зачем соврал? Наверное, ему просто было лень сейчас тратить время на обсуждения эфемерных проблем.
- Вот видишь, - усмехнулась Неля, - теперь ты говоришь, что не понимаешь меня.
Она немного помолчала. Сашка тоже молчал.
- Я думала над тем, что сказала Марина. Она ведь точно не желает нам зла, все что она сказала - это то, что она действительно думает. И я думаю, она права... во многом права. Как называются два магнитика, которые отталкиваются?
- Не магнитики, а грани магнита. Однополюсные, называется.
- Вот-вот. Однополюсные магниты отталкиваются. А сам магнит состоит из двух противоположных полюсов.
Она снова замолчала. По тому, как она подыскивала образы и строила фразы Сашка понял, что Неля сильно волнуется.
- Я что-то путано говорю... - снова заговорила она. - Но смысл в том, что в наших отношениях чего-то нет, они какие-то... акварельные, что ли. А хочется ярких цветов.
- Калорийности, - автоматически прошептал Сашка, вспомнив игру слов "калории- color", замеченную им когда-то.
- Чего?
- Так.
- Я думала тогда над этой песней "Машины Времени", про зеркала, помнишь? Честно говоря, я тогда впервые до конца расслушала ее слова. "Они поссориться не могут, они похожи друг на друга, и вскоре я покинул город, и город сразу опустел". Я поняла, о чем это. О том, что иногда на сотню, тысячу отражений приходится лишь один "настоящий" человек. Мы с тобой настолько похожи, что можем стать отражениями друг друга. А я хочу остаться "настоящей". Ты очень ярок, Сашка, за это я и люблю тебя. Но я не готова к тому, чтобы... Как сказать? Я должна убедиться, что я не отражение, понимаешь? Саша, нам надо отдохнуть друг от друга, набраться сил...
Она еще что-то говорила, а Сашка слушал и думал: какая белиберда! Он как-то вдруг потерял интерес к этому разговору, до его понимания перестало доходить, что говорит девушка на том конце провода, это перестало для него что-то значить. Сашка точно знал, что уж он-то - "настоящий". Он вдруг почувствовал, что очень устал. И что ему надо срочно бумагу и ручку.
Откуда-то издалека донеслось Нелино:
- Хорошо?
- Хорошо, - ответил Сашка автоматически. Стихотворение уже выстраивалось у него в голове.
- Тогда, пока... Не пропадай. Позвони мне как-нибудь.
- Take care, - ответил Сашка и повесил трубку.
"И на тропинке, и на тропиночке не повстречаемся мы больше никогда..." - пропел телевизор.
"Боже мой, какая же кругом попса!" - зло подумал он, садясь за стол. В этот момент он понял, насколько и все привычное течение его личной жизни укладывалось в эти пошлые песенки. Удивительно, как он мог не заметить этого раньше! Рука привычно побежала по бумаге, выводя строчку за строчкой. Неля и все проблемы остались где-то далеко. На самом деле существовали только две субстанции: Сашка и Попса. И Сашка ощутил, что сейчас, именно сейчас начинается что-то новое, то новое, чего он боялся. И это новое, начинается так:
Холодает. Ни снега, ни инея,
Все дожди, но надолго ль они?
Хоть не порвана памяти линия,
Что уходит в горячие дни,
Но все больше кладу в пищу перца я,
И на водку все больше кошусь
Прекращается, видно, инерция,
Не внеся нас в спасительный шлюз.
Холодает. И что-то неможется,
Руки скрещены, брови углом.
Ртутный шарик в термометре ежится,
Ужаснувшись дождям за стеклом.
И течет вода вертикалями
Не косыми, а ровно вниз.
И зовет, и играет далями,
И азотом жжет: поднимись!
И рисует в мозгу абстракции
Омут лужи и я на дне,
И все выше цена на акции
У зимы, и все холодней...
Зодиак мне не дал без риска жизнь,
Моя рыба - зеркальный карп.
Чемодан зевает, невыспавшись,
Перевязан бечевкой скарб.
Я тряхну в кулаке монетами
Путь туда мне, где, далеко,
Снова Ной торгует билетами
На свой атомный ледокол. 8
Прошло не так много времени (заканчивался ноябрь), но Сашка уже успел втянуться в новый ритм. Он внимательно отслеживал все публикации, в которых так или иначе освещались события, происходившие в мирке отечественного шоу-бизнеса. Он купил себе хороший плейер с устойчивым приемом FM-диапазона и, несмотря на холода, старался ездить в основном наземным транспортом, позволявшим принимать радиосигнал. Он поставил перед собой цель отсматривать все телевизионные передачи, дающие хоть какую-то пищу для анализа и классификации поп-культуры. За все это, а в особенности за то, что телевизор Сашка теперь начинал смотреть заполночь, довольно скоро пришлось расплачиваться основной работой: он стал рассеян, с трудом концентрировался на поставленных начальством задачах, терял документы и находил их в самых неожиданных местах. В общем, в воздухе носился вопрос о его увольнении, а в штате появился молодой белокурый паренек, как говорили, юрист-второкурсник из какого-то второсортного же правового колледжа, по имени Паша, пока на подхвате, но который, судя по всему, уже был готов заменить Сашку, когда настанет пора.
