Максим Горький - Том 24. Статьи, речи, приветствия 1907-1928
«СВОЕОБРАЗНАЯ ЗАБАСТОВКА, номер 2802 от 6 февраля
Лондон, 22 ноября.
В течение 5 дней 4 000 крестьян лежат, растянувшись на земле, перед дворцом магараджи Мирадж (Индия) в знак протеста против увеличения земельных налогов. Этих своеобразных «забастовщиков» кормят родные и друзья, приносящие им пищу дважды в день. До сих пор ни разу не был нарушен порядок среди манифестантов, хотя их негодование растёт с каждым часом, так как магараджа остаётся глух к их мольбам и протестам.
Магараджа дважды приказывал манифестантам очистить дворцовую площадь, но 4 000 «забастовщиков» заявили, что будут лежать плашмя на земле перед дворцом до тех пор, пока не умрут или пока магараджа не смягчит налогов.»
Напечатав такую заметку, старая либеральная газета, к примеру, «Речь» П. Милюкова, вероятно, напомнила бы читателям, что такого рода «лежачий бунт» описан В.Г. Короленко в книге «Голодный год», что место бунта — Лукояновский уезд Нижегородской губернии и что там бунтовщиков солдаты били прикладами, как советовал магараджа города Лукоянова.
К фактам, взятым мною из «Последних новостей» и достаточно ярко рисующим культурную жизнь Америки, Европы, можно прибавить ещё десятка два, или четыре, или четыреста различных характерных для современности мелочей. Например:
«Вена, 29 ноября.
Как сообщают из Будапешта, социал-демократический депутат парламента Дьерки внёс запрос правительству по поводу запрещения ввоза в Венгрию произведений иностранной печати, в частности заграничных социал-демократических органов, газеты «Фоссише Цейтунг» (буржуазная германская газета) и т. д.
Дьерки указал, что полиция недавно запретила песню Шумана-Гейне «Два гренадёра» под тем предлогом, что заключительные аккорды песни заканчиваются «Марсельезой».
В библиотеках профсоюзов конфискованы сочинения Льва Толстого, книги Макдональда и т. д.
Бельгийская цензура запретила распространение произведений Виктора Маргерита.
Мэр Чикаго сжёг книги английских классиков, подаренные городу королевой Викторией в 71 году после пожара чикагской библиотеки.»
Кстати, о пожарах:
«На недавнем пожаре театра в Мадриде мужчины уничтожали женщин и детей точно так же, как на знаменитом пожаре благотворительной лотереи в Париже в восьмидесятых годах.»
В Париже новое крупное мошенничество «Газеты Франка», в мошенничестве принимали участие «высокопоставленные лица».
Можно бы напомнить Демидовым об убийстве Сакко и Ванцетти и о безнаказанности их убийцы Фуллера, но, разумеется, этим «христиан» Демидовых не тронешь. Не трогает их «религиозное чувство» и тот факт, что американцы переделали «Аллилуйя» в фокстрот, вот если б этакую штуку в Союзе Советов устроили, ну, тогда, разумеется, и атеисты из эмигрантов закричали бы на весь мир.
В конце концов мне кажется, что я прав: «Последние новости» рисуют культурную жизнь Европы и С.Ш. Америки отвратительной и циничной, а Демидов, Игорь, не читает свою газету.
Посмотрим «Руль». В номере 2433 некто Страховский корреспондирует:
«Сейчас всё общественное мнение Америки занято двумя предстоящими процессами. В одном двое молодых студентов одного из лучших университетов Соединенных Штатов и сами сыновья весьма богатых и весьма почтенных родителей обвиняются в совершении нескольких дерзких ограблений, сопровождавшихся убийством аптекаря. Что же толкнуло этих баловней судьбы, обладавших значительными карманными деньгами, располагавших каждый прекрасным автомобилем, на преступления? Свои проступки они совершили из любопытства и для забавы, желая испытать острые ощущения, связанные с вооружённым ограблением. На предварительном следствии оба студента держатся чрезвычайно спокойно, подробно объясняя мотивы преступления и в деталях рассказывая, какое незабываемое впечатление на них произвело появление аптекаря во время совершаемого ограбления его кассы, «которого нам, конечно, пришлось убить», — спокойно и цинично добавляет один из них. Обоим этим молодым преступникам «из любопытства» грозит смертная казнь за убийство.
Но другой случай ещё циничнее и невероятнее. Молодой служащий в одной из нью-йоркских контор, семнадцати лет, убил, задушив, девочку пятнадцати лет, которая его родителями и матерью девочки считалась его невестой. На предварительном следствии юноша с улыбкой рассказывал подробности, как его невеста убеждала его «быть мужчиной», увлекая его при этом в спальню, как она начала целовать его (а он, по его словам, был «невинен, как агнец»), как, обозлённый, он ударил её кулаком в висок. После падения её на пол он взял кусок проволоки и закрутил её вокруг шеи девочки, разбросал вещи по комнате, симулируя нападение, и спокойно ушёл к себе, где на вопрос родителей, где он был, ответил, что гулял в парке. Этот молодой изверг симулирует ненормальность, но, что важнее всего, вскрытие тела убитой установило, что девочка перед смертью была изнасилована.
Эти два случая особенно характерны, но подобные этим случаются здесь очень часто.»
И на том спасибо «Рулю». Это — газетка самая злая в эмигрантской прессе, до смешного злая и очень осторожная в деле критики культурных нравов Европы. Злоба её направлена исключительно на Союз Советов. Лжёт она совершенно без оглядки, с полной уверенностью в безнаказанности. Уличат её во лжи, как это сделала газета Милюкова и Демидова по поводу писем красного командира, — помолчит «Руль» и снова лжёт, вполне сознательно и в целях, очевидно, воспитания. Вот, например, в номере от 8 декабря по поводу немецкого издания «Лицо городов» «Руль» пишет:
«Но если такие автобусы и имеются, то их 1–2 и обчёлся, а вообще это — всё старьё.»
Не очень грамотно сказано и, разумеется, это — мелочь, но, как привычная для «Руля» и сознательная ложь, очень характерная мелочь. «Руль», конечно, знает, что движение в Москве и вокруг Москвы по радиусу вёрст в сорок обслуживается автобусами, что их очень много, количество их растёт, они вводятся и в провинции, а так как введены они недавно, то и не могут быть «старьём». Но это враньё, конечно, не важно, нас интересует вопрос: что говорит «Руль» о культурной жизни Германии? Вот вырезка из «Хроники» «Руля», к сожалению, не могу указать дату:
«Суды завалены процессами об истязании детей.»
Далее — передовая статья:
«…ОТРОЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ
Берлин, 24 октября.
Вся Германия следит сейчас за судебными отчётами о происходящем в Эссене процессе, в котором окончивший гимназию юноша обвиняется в убийстве своего товарища, причем убийство сопровождалось сексуальным осквернением тела. Улики против обвиняемого выставлены только косвенные, и, судя по всему, судебное следствие непрерывно расшатывает построение обвинительного акта. Но и оправдание обвиняемого не уничтожает факта убийства юноши на сексуальной почве. Такие явления могут случиться всегда; но за последнее время целая серия процессов, гимназических убийств и самоубийств невольно обращает на себя сугубое внимание.»
Вопросам о жизни юношества «Руль» посвящает немало места, и нужно сказать, что его внимание к этим вопросам не только «сугубо», но и тревожно. Это, разумеется, искренняя и законнейшая тревога. Европейская молодёжь плохо живёт. Об этом громко кричит не только уголовная хроника, но и художественная литература и публицистика. Об этом говорит только что вышедшая книга Петера Лампеля «Jungen in Not», книга о беспризорных в Германии. Об этом же пессимистически говорит Бердяев в статье «Обскурантизм», — цитирую статью по изложению «Руля»:
«Обскурантизм есть знамение нашей эпохи, из России изгоняются почти все философы». В Италии фашистские молодые люди совершают погром библиотеки Бенедетто Кроче, крупнейшего итальянского философа. Самые невежественные обскуранты занимаются в эмиграции розыском ересей… В русской эмиграции разыгрывается «Горе от ума» и торжествует Фамусов, повсюду разыскивающий «фармазонов». Обскурантизм нельзя отожествлять с невежеством. Если обскурантская масса всегда невежественна и темна, то обскурантские идеологи могут быть умными, учёными и просвещёнными людьми. Обскурантизм хочет держать массу во тьме во имя её спасения, для предотвращения гибели. В основе психологии обскурантизма всегда лежит чувство панического страха, ужаса, боязни, подозрительности и гибели. Русская контрреволюционная молодёжь, выросшая на гражданской войне, не получившая нормальной умственной и образовательной подготовки, воображает, что ужасы революции порождены свободной мыслью, свободным знанием, «ересями» ума.
Контрреволюционная молодёжь не способна к познанию причин и смысла революции, она относится к ней исключительно эмоционально. Дореволюционный строй жизни представляется ей потерянным раем, в то время как зло и неправда этого строя и породили революцию.
