Валерий Попов - В городе Ю (Рассказы и повести)
Молча села, не глянув даже. Мыслями далеко.
- Звероферма.
Ах, звероферма! Понятно! Тогда еще, в общежитии когда жила, на портниху училась, училась и - выучилась! Говорили, она в Африке пропадает, а она уже здесь цветет! Звероферма! Там командует Хорь, известный своим гаремом из зверовщиц - без личной проверки никого не принимает! Ясно! Жены начальства - и тут, и в городе - ходили, ходят и будут ходить в шубах из его куниц! Хорь вечен! Значит - и она? Да, неплохо причалила!
Молча едем. От нее - никакой реакции: не узнает. И мыслями далеко. Словно издалека мой голос доносится:
- Слышала, лето дождливое будет сей год. От волнения даже перепутал свой пол! Нет ответа. Что же еще сказать? Очередную глупость: "Мы были с вами в предыдущей жизни?"
Она молчит и задумчиво гладит свои дивные ноги.
- А можно, я вам ноги поглажу? - вдруг говорю. Тут она вроде вырвалась из сна.
- С какой стати? - удивилась.
- Но вам же приятно?
Молчит. Нет протеста. Вырубил скорость. От глянцевого ее колена рука неудержимо скользит все выше. Зажала мою ладошку ногами, застонала! Разжал.
Страсть - и ярость: ведь это же она с кем попало, не узнала меня. А все - точно как когда-то со мною... вплоть до отключки в конце! Водой ее, помню, отливал!.. Сейчас, правда, сама очнулась. Посмотрела наконец на меня... Узнала?
Неизвестно! Снова погрузилась в задумчивость. Молча доехали до ворот зверофермы - я от волнения не мог ничего сказать, она, видимо, не хотела. И, лишь выходя, потрогала меня рукой за плечо... словно на ощупь собиралась вспомнить!
Умчался. Зачем-то опять приехал на станцию. Может, еще одного выгодного клиента подцеплю?
И точно! Геныча встретил в магазине в его макси-шубе! Что-то меховщики меня обступили со всех сторон!
И сразу после этого - словно пробило уши, забитые прежде водой - всюду стал слышать только про нее!
В Доме офицеров, где кучковался бомонд:
- Теперь лучше к ней и не суйтесь! После того, как она шила принцессе Анне, лучше и не суйтесь! В магазине:
- Демьяныч мой ночь провел у нее. Еле вызволила его. Весь искусанный! Ай да Демьяныч!
Старушки у магазина на завалинке одобрительными взглядами провожали ее:
- Нелька-то у на вся точеная!
Лучший друг - Коля-Толя с его партнерами, оказывается, в массовом порядке давно уже занимались добычей дикой нутрии для нее!
- Трех штук не доловили до обещанного! Кимовна убьет!
Она и убить может?.. Мне ли не знать!
А еще, говорят, они с Ромкой какое-то хитрое дело затеяли...
В воскресенье с какой-то тайной, даже мне смутно понятной целью ладил с Колей-Толей террасу... чаи распивать? Подпирал доски снизу, пол закрепляли - и Коля-Толя прямо мне в руку гвоздь вогнал! Пока что не был готов я к такой роли - реагировал неадекватно.
Бесшумно подруливает "фольксваген", из-за темных стекол выныривает Ромка.
Я пью из раны собственную кровь, с удивлением смотрю. Все это время Рома холоден был - и вдруг!
- Здорово, пузырь!
Неужто слух о моем таинственном предназначении и до него донесся? Да нет! Просто - сделал шаг! Хватит кукситься! Собрались мы наконец все вместе тут: пузырь, соломинка и лапоть!
Улыбается таинственно. Сердце екнуло... Ну?!
И вылезает из машины она! Все вылезает и вылезает с руками-ногами разобраться не может. Каким же клубочком она свернута была там! Толчок ревности.
Смотрим с ней друг на друга. "Жизнь вернулась так же беспричинно, как когда-то странно прервалась". Пастернак. Помню, за его книжку Ромка чего мне только не предлагал! Возобновилось наше прежнее хобби - книги на баб?
- Вот... приказала! - Ромка, как всегда, в обиде на всех. - Говорит, что в процессе вспомнила тебя. А признаться стесняется! А кто есть у вас для неблагодарной работы? Я - кто же еще? Привез.
Она неожиданно вдруг зарделась. Большой успех!
- Думаю, досадные мелочи не время вспоминать, - добавил Ромка.
Конечно! Какие мелочи? Что, например, она палила в меня? Глядя на нее сейчас - не хочу верить!.. Так кто же тогда? А - какая разница!
Да... Автора детективов из меня явно не получится - для этого надо мелочным быть.
Ромка тогда стрелял? "Смерть врагам капитала?"
Да какая разница - если он сейчас Ее ко мне привез?
Она приникает ко мне, закрывает глаза, втягивает носом воздух из-под рубашки.
- Не могу... Как ты пахнешь! Этот горький запах кинопленки. Откуда он у тебя?!
- Как говорится, чем богаты!..
- Ну, долго будете стоять, как засватанные? - Ромка куражится. Отведи даму в лесок. Говорят, грибки нонче! Награди даму грибком!
Курсантский юмор! Гляжу на него, на нее... Как же я их люблю!
- Ну... - сделал рукой неуверенный жест в сторону рощи. И только вошли в чахлые осины, наглая красная головка - гриб!
- О! - Нелли присела, свои длинные ноги согнув, одной рукой заправила прядку за ушко, а другой ухватилась за гриб, вниз голой рукой по извилистому стволу повела, делая все более изумленные глаза... явно имея в виду, не гриб!.. Когда мы вернулись, Нелли, поту-пясь, стряхивала иголочки с юбки.
Ромка, поглядев на нас, хлопнул дверцей - и стремительно унесся.
Мы вошли в избу - и кинулись друг на друга! И потом - словно не рассветало. Не знаю, в какое время дня вдруг Коля-Толя закашлял под окном.
- Петрович!
- А?!
- Тебе рыба нужна?
- Какая рыба?
- Живая, какая!!
- Ладно...
- Деньги давай!
Так мы с ней впервые разлиплись за двое суток.
Потом вдруг Ромка появился, слегка обиженный:
- Друзей, значит, теперь не существует для тебя?
Нелли таинственно молчала, положив ногу на ногу.
Безвольно потащился за ним - на царскую, как он обещал, рыбалку. Тем более Коля-Толя, хоть и обещал, так ни с какой рыбой не появился - ни с живой, ни с мертвой.
Царская рыбалка началась с того, что мы, два блестящих гвардейца, пятясь, осклизываясь, сползли в узкий овраг в Плетневке, куда все помои выплескивали. Та-ак? Это что? Выдернули из засохшей грязи спрессованный веками зипун. Отлично! Посмотрим теперь, что у них в Зазипунье... как в ближнем, так и дальнем. Тут оба в скелет дивана провалились, в острые пружины, засели, развесившись в стороны, как в капкане! Отлично. Давай теперь ту гнилую досочку отвалим! Отлично! Вот это черви! Возьми вот эту ржавую банку - кидай туда. Колоссально! Ничто не могло порушить наш восторг - даже когда баба выплеснула на нас сверху помои и картофельные очистки закачались у нас на ушах!
Потом на его "резинке" выплыли на середину озера - по берегам уже сумрак, а гладь сияет!
Ромка огляделся, счастливо сощурился.
- Ну, как ты думаешь? Вроде перезимовали? Ясное дело, он не просто зиму имел в виду, а как бы тяжелое время!
- Надеюсь, надеюсь!
Ромка выдернул пестрого окунечка, отцепил! Вдруг видим - к нам красная кастрюля, дымясь супом, плывет на доске. Нелли не забыла про нас! Стало темнеть и на озере. Ромка вдруг говорит:
- Кстати, что ты затемнился-то так: ничего не рассказываешь мне, чем занимаешься. Что, этих уж очень полюбил, с ними теперь? Мог бы хоть что-то рассказать другу!
Та-ак! Так вот какая "книга на обмен" интересует его! Книга, которую сразу после работы я кладу в сейф, запечатываю, а ключ сдаю. И, выходя за КП, стараюсь забыть, что в ней написано. Так вот какая книга! Ясно, для чего и рыбалка эта!
Интересно - по его "заданию" кастрюля приплыла?
А Нелли - тоже по его?..
Тут, к счастью, пошел дикий клев - и рассеял черные мысли!
- Вот! Чисти! - бросил ей королевских окуньков.
Даже не посмотрела!
Сидит, сложив свои ноги, на тахте и смотрит телевизор - с крышей из меркурина отлично стало видно! Каналов уже в телеке не хватает - куча запретных станций: С-н-н, НТЛ... на экране какой-то африканский колдун (за свое пребывание в Африке полно таких повидал) прибыл в Шотландию. Его Дух ему сообщил, что где-то здесь череп его предка, великого колдуна. Приплясывая, какой-то метлой помахивая, по дорогам Шотландии идет: длинный, ногастый, с приплюснутым лицом, и целым лесом тугих косичек.
- О! Это же ты! - Нелли говорю. Серьезно отвечает:
- Может быть!
Уже шептала мне в прошедшие ночи о борении в бездне высших сил мужского вихря Янь с женским Инь. Янь настойчиво входил в Инь, Инь яростно отвечала - и снова поехало: на всю ночь!
Временами я, полностью уже себя забыв, слыша лишь ее шепот, ползал по болотам, ловил водяных крыс, приползал к ней, и тут же сдирали шкуры, тут же набрасывались друг на друга!
Утро вообще наступит когда-то? Все длится ночь - и снова: крик раненой оленихи несется над озером!
И - трусливая мысль во время полета где-то под потолком:
"Что же это она делает? Рассекретит же базу!"
И снова - крик.
И снова шаманила, нашептывала о непонятном, но знакомом откуда-то: символизм человеческого тела, рыбий символ Христа, кабала, космогония, дерево Исирот!
Еле вырвался на любимую работу из этой кабалы!
Вхожу в проходную. Геныч мрачно кивает в сторону - пройди, надо поговорить. Сам же я в охрану и устроил его - вот он и "охраняет" теперь!
