Александр Найденов - Формалистика
Обзор книги Александр Найденов - Формалистика
Найденов Александр
Формалистика
Александр Найденов
Формалистика
рассказ
1
" Сейчас я, на минуту... Только переоденусь..."- выговорил с нервною, фальшивой улыбкой Станислав Харитонович. Не добиваясь ответа, он повернулся и так стремительно вышел из комнаты в коридор, что послышалось, как его шлепанцы нахлапывают задниками ему по пяткам. Придя в спальню, затворив за собою дверь, он остановился в тревожном раздумье. Взволновал Станислава Харитоновича совершенно неожидаемый им визит к нему в дом посторонней женщины. " Вот же, а если б Зинка не на смене была сегодня ?!."- мысленно восклицал он, представляя, как к этому отнеслась бы его жена... Машинально переводя глаза с предмета на предмет, он заметил, наконец, в зеркале трюмо свое отражение, почему-то заинтересовался им и направился к нему ближе.
Станислав Харитонович Сергеенко мог увидеть в зеркале облаченного в халат, нахмуренного, высокого, худощавого, сорокадвухлетнего мужчину с бородкою клинышком и с помятым лицом.
Подойдя вплотную к трюмо, он приблизился лбом к стеклу, уткнулся сумрачным взором в свои зрачки, потом поднес руку и на щеке пальцами оттянул кожу - тем убрав дряблый мешок под веком. Он отпустил пальцы - и мешок снова отвис, где был... " Возраст уже... - размышлял Сергеенко.- Да, возраст... Это ей и надо сказать... Глупостей-то, мол, уже хватит... Хочется спокойно пожить... Для чего, спрашивается, явилась ?.. Зачем ?.. Ну, зачем ?.. Не смешно ли: через двадцать-то лет ?.. Я уже и думать забыл... А что если еще Наташка сейчас из школы ?.. Что тогда ?.. Я скажу, что с работы это... с работы это она.." Сказать, что она с работы - показалось неплохой выдумкой: даже если Наташка растрещит потом матери, можно будет отпереться, что это начальство присылало ее по делу. "... Присылали по делу, мол,- и все тут !.. Узнать, куда сложены инструменты..."
У Станислава Харитоновича прояснел взгляд, разгладилась ложбинка между бровями; немного отстранившись от зеркала, он оглядел себя тщательнее. Сразу обращало внимание, что не только эти синюшние мешки под глазами, но и вся его физиономия, с ее, каким-то сероватым оттенком кожи, производит нездоровое, нехорошее впечатление. Главное же, что смутило сейчас - это был бледно-розовый отпечаток от давнишней ссадины, протянувшийся наискосок лба и продолжающийся немного на загорбине носа. Сергеенко поморщился, опустил глаза вниз и стал разглядывать не отражение уже, а воочию - свои ладони. Они были шершавые, широкие, с толстыми буграми мозолей, с капиллярными линиями вроде черной паутины из-за въевшегося в них автомобильного масла; большой палец левой руки, ударенный молотком, имел темный ноготь. " Нет, это хорошо даже: отшугнет ее...- подумал Станислав Харитонович с возникшею хитринкой в глазах и вдруг хмыкнул.- А как мне ее теперь называть: на "вы", что ли ?.." Тут он снова вспомнил о дочери и про то, что надо спешить. Он отпрянул от зеркала, кинулся к шифоньеру, распахнул его, порылся между одеждами, вытащил пластмассовые плечики с рубашкой и с брюками, швырнул на кровать - и начал, дергаясь, изгибая спиной, стряхать с себя и стягивать за рукава халат...
В комнате, откуда выскользнул Станислав Харитонович, его поджидала рыженькая строгая женщина в очках с золотой оправой. Оказавшись в одиночестве, она оглянулась, осторожно села на диван, сделала ногу на ногу, на колени себе натянула подол своей стильной лазоревой юбки. С критическим интересом, прищурясь, она осмотрела с дивана всю комнату: приметила, что у мебельной стенки, весьма затейливой по форме, есть на многих местах царапины; сосчитала, что из восьми стеклянных дверец к стенке подвешено только шесть, а остальные, вероятно выпавшие, составлены зачем-то в промежуток за тумбочкой телевизора; с потолка свисает красивая люстра с плафонами в виде тюльпанов, но забеленная пылью.
Тонкие, злые губы гостьи сложились в усмешку. Точно спохватившись, женщина наклонилась к своей сумочке, вынула из нее карандаш оранжевой помады и круглое зеркальце, старательно нанесла помаду и, чтобы растереть ее равномерно по губам, немного пожамкала ими одну о другую...
Из коридора опять донеслись шлепки - Сергеенко со словами: "Ну вот, Кэт, - и я !.."- улыбаясь, бодро влетел в комнату и, шаркнув по паласу подошвами шлепанцев, с хитринкою в глазах, встал перед ней.
- Может, чаю хочешь, или - кофе ?..- радушно спросил он, изъявляя намеренье сразу же унестись обратно.
Гостья, Екатерина Тимофеевна Демина, увидав его без халата, удивилась, до чего он в брюках оказался поджарый.
- Не надо ничего. Ты не суетись... Лучше - сядь...- ответила она, складывая косметику назад в сумочку и потом, подняв на него поблесткивающие линзы очков, повторила строго.- Садись.- так как он медлил.
Сергеенко шагнул и, сгибая в костлявых суставах свои длинные ноги, опустился на самый конец дивана, ближе к двери. Оба они сразу почувствовали себя неловко. Екатерина Тимофеевна молчала, Сергеенко тоже не знал, о чем говорить, искоса поглядывал в сторону гостьи, безмолвствовал и только перекладывал свои руки: сперва положил ладонями себе на колени, потом их сдернул с коленей и продавил кулаками сиденье дивана по бокам от себя, в конце же концов - подсовывая ладони снизу, большими пальцами себя обхватил за ляжки,- и так замер. Екатерина Тимофеевна, уставясь в упор, изучала его, хотя бородатый, но тонко очерченный профиль...
Набравшись духу, Станислав Харитонович улыбнулся и дружески поинтересовался у Деминой:
- А ты надолго сюда, Кэт ?.. Ну, в Волгоград, то есть ?..
- Я к тебе ехала. Зачем он мне - Волгоград ?- возразила она.
Сергеенко от смущения начал посмеиваться.
- Неожиданно очень... И как ты только меня отыскала ?.. А я это... кто, думаю, там звонит ?.. Некому, вроде бы... Наташке - еще рано, кажется... Наташка, дочка моя может придти из школы...- бормотал он, при этом мысленно себя коря, почему он не на рыбалке сегодня ?- У меня же, Кэт, дочка есть - семнадцать лет уже... девушка... Я ведь женатый уж давно, Кэт...- предпринял попытку он объясниться.
- - Не называй меня, пожалуйста, так,- подергивая судорожно уголком рта, ему приказала гостья.
- Не называть тебя ?.. Почему ?.. Раньше, помню, я так всегда... Может быть, называл раньше, а теперь - что-то не то, да и не нравится мне...
- - Ну конечно, я старый стал...- сразу согласился он с нею и, пряча хитринку в глазах, быстро покивал головой.
Екатерина Тимофеевна проницательно посмотрела в его лицо, цвета потемневшего в употреблении медного пятака, заметила черный ноготь на пальце - и хотела колко ответить, что тут годы не главное, но раздумала и сказала другое:
- Как ты живешь, расскажи ?.. Станислав Харитонович высвободил из-под себя, приподнял разверстые кисти рук и произнес, пожимая плечами:
- Да ничего, вот живу, как видишь... Он хотел показать своим жестом, что живет он благополучно, но обыденно до такой степени, что тут нечего и рассказывать. Он не обманывал: так в действительности и было, во всяком случае - до ее сегодняшнего прихода. Его жизнь, как любая устроенная, наладившаяся жизнь, давно спокойно двигалась сама собою, не нуждаясь ни в каком душевном усилии с его стороны и, хотя не доставляла ему новых впечатлений, не приносила, зато, и новых волнений, позволяла обходиться раз и навсегда усвоенными привычками. Внешне казалось, что Сергеенко все мечется, суетится, хитрит, юлит, хочет нравиться у себя в автосервисе и начальникам и клиентам, чтобы уметь "вытянуть" с них побольше, потом на эти деньги "урвать" что-нибудь по дешевке для квартиры или для сада, и при этом еще обязательно успеть выпить. Но такой была только видимость - Сергеенко в своей убежденности, что у него все как надо, в душе был абсолютно спокоен и в этом отношении напоминал тот шар, который, ввалившись в лунку, лежит уже там удобно и неподвижно. Однако, визит Деминой вывел Станислава Харитоновича из равновесия. Первым его желанием было - потребовать, чтоб она убралась во своясье, ко всем чертям, туда, откуда пришла; захотелось страстно, чтобы все осталось по-прежнему. Но точно также, как шар, вытолкнутый со дна, снова скатывается вниз и, ударяясь о стенки, будто запутавшись, кружит по лунке,также точно запутался Станислав Харитонович в своих чувствах. Он понимал, что Екатерина должна уйти, обязана поторопиться отсюда, чтобы о ней не узнала его жена; а в то же время, памятуя о прошлом, отпадало намеренье ее обидеть. Он оживлял в памяти это прошлое: как когда-то давно, сразу после армии, ездил по путевке в Сухуми и там с Екатериной они оказались близки. Это не могло назваться ни романом, ни увлечением:- "... Так, глупая история, да и все !.."- думал Станислав Харитонович. И из-за чего же приходилось теперь рисковать ? Сергеенко, хотя ответил сегодня, увидев Демину на пороге, что он ее сразу узнал,- но он, пожалуй, преувеличил. И сейчас ему не верилось, что он держал некогда эти плечи, мог целовать эти поджатые губы и что эти ее бледные, в коричневых крапинках руки, когда-то обнимали его. Так с ним было - он знал, но никак не удавалось теперь воскресить в себе ни своих чувств, ни эмоций от тех встреч. Оттого все начинало представляться произошедшим не наяву, а словно он прочитал об этом в газете или видел в кино. Она больше не нравилась ему, не манила его, а вызывала чуть ли не отвращение. "... И пусть она уйдет,- думал Станислав Харитонович.- Уйдет... и чтоб - не обидеть... И не замышляла чтоб против меня ничего..." Он решил ей все объяснить, но не прямо, не наобум, а келейно, в обход - так примерно, как сообщал клиентам у себя в автосервисе: сначала им подробно перечисляя трудности поломки их машины, и уж потом объявляя цену ремонта.
