Анатолий Злобин - Горькие слезы
Анатолий Злобин - Горькие слезы краткое содержание
Злобин Анатолий
Горькие слезы
Анатолий Павлович Злобин
Горькие слезы
Рассказ
Наташа увидела маму и быстро спряталась за кустами. Мама стояла на террасе и смотрела в сад и на калитку. Она была в гладком сером свитере, через плечо висело длинное полосатое полотенце: наверное, она ходила на реку.
Мама постояла немного, не увидела Наташу, тяжело вздохнула, так что бахрома полосатого полотенца задвигалась внизу, и ушла в дом.
Наташа негромко всхлипнула и побежала за кустами в дальний угол сада, где росли старые сливы. Она всегда приходила к сливам, когда ей хотелось плакать.
Она рвала тугие, с седым отблеском ягоды, а по щекам ее бежали неудержимые слезы. Слезы капали на сливы, Наташа никак не могла догадаться, почему сливы сегодня такие соленые, и плакала еще сильнее.
- Наташа! - крикнула мама с террасы.
Наташа пугливо пригнулась и сразу перестала плакать. Сквозь ветви она видела маму на краю террасы. Мама по-прежнему была в свитере, но полотенца на ней уже не было.
- Не прячься, я же вижу тебя, - весело крикнула мама и помахала рукой.
- Какие вкусные! - крикнула Наташа о сливах. - Я еще немножко поем.
- Испортишь аппетит.
- Я скоро. Я сейчас, - говорила Наташа, проглатывая слезы. Она бросила надкушенную сливу к изгороди и стала тереть кулаками мокрое лицо.
- Помой прежде руки. Я не пущу тебя за стол. Не трогай лицо руками, кричала мама с террасы.
Наташа обрадовалась, что мама не идет к ней и не зовет к себе, схватила портфель и побежала к колодцу. Там она долго плескалась и терла глаза и щеки, пока мама не закричала, что обед уже готов. Наташа пошла к террасе.
Солнце медленно опускалось к горизонту, просвечивая сквозь березы и осины, которые густо стояли вокруг дома, так густо, что надо было пристально вглядываться, чтобы разглядеть среди стволов соседний дом или дома на той стороне шоссе. А о самом шоссе можно было догадаться только потому, что там то и дело на большой скорости проносились грузовики и самосвалы.
Сад, дорожка, терраса, стены небольшого финского домика - все было облито пятнистым светом солнца, проходившего сквозь листву. Было совсем безветренно, но высокие осины все равно дрожали и негромко шумели над головой, а пятнистые тени от них быстро бегали взад-вперед под ногами Наташи, и от этого быстрого мелькания начинала кружиться голова. Наташа поднялась на террасу. Мама увидела ее и всплеснула руками:
- Боже мой, какая ты мокрая. Как можно быть такой неаккуратной.
- Поцелуй меня, мамочка, - сказала Наташа.
- Ты же совсем мокрая, - сказала мама и убежала в дом.
Она вернулась обратно с полотенцем, не с тем, длинным и полосатым, которое было на ней, а с другим, широким и с птичками. Мама, как мешком, накрыла Наташину голову полотенцем и стала больно тереть, поворачивая и теребя Наташу. Наконец мама сняла полотенце с головы и принялась вытирать ее руки.
- Мамочка, неужели ты не поцелуешь меня, - спросила Наташа, поднимая голову и смотря на озабоченное лицо мамы.
- Боже мой, суп, - крикнула мама, схватила полотенце и убежала в дом.
Наташа села на стул в углу террасы и тяжело опустила голову. Она была очень одинокой.
Мама появилась на террасе с дымящейся кастрюлей в руках, с кухонным полотенцем через плечо.
- Почему ты не за столом? Или ты не знаешь, где твое место? - строго спросила мама.
Наташа покорно пересела к столу и взяла хлеб и ложку. Мама налила в тарелку грибной суп, который Наташа очень любила. Наташа откусила хлеб и почувствовала, что он соленый. Она ела суп и была самой несчастной.
- Что нового в школе? - спросила мама.
- Как всегда, занятия, занятия, - быстро сказала Наташа, не поднимая глаз от тарелки.
- Тебя спрашивали?
- Меня? Разве так часто спрашивают?
Мама внимательно посмотрела, как Наташа ест, но ничего не сказала и ушла с террасы. Наташа сразу перестала есть и прислушивалась, что делает мама.
Мама погремела на кухне кастрюлями, вернулась и поставила перед Наташей дымящуюся тарелку с картошкой и мясом.
- Ой, как много, - сказала Наташа. - Я не могу столько.
- Ешь, пожалуйста, без разговоров, - сказала мама и снова ушла.
- Мама, почему ты не кушаешь, а все ходишь-ходишь? - крикнула Наташа.
- Я обедаю с папой, ты же знаешь, - ответила мама из комнаты.
Наташа слушала, но в доме ничего не было слышно. Вдруг в комнате папы длинно зазвонил телефон. Хлопнула дверь, мама пробежала по коридору в папин кабинет.
- Слушаю вас. Я слушаю... - быстро заговорила мама. - Нет, товарищ, это квартира инженера Логинова, а не пятый участок. Вы ошиблись.
Мама положила трубку, и в доме снова стало тихо, только звонко шумели осины в саду и машины проносились по шоссе. Наташе показалось, что мама стоит за дверью и смотрит на нее в щелку. Наташа торопливо проглотила кусок мяса и картошку, но мясо было тоже соленое, и Наташа отодвинула тарелку.
Мама вышла на террасу совсем другая. Вместо свитера на ней было новое платье с большими красными горошинами. Мама была очень красивая в этом платье. В руке она несла чашку с компотом, далеко отставив ее от себя.
- Будешь вечером делать уроки или пойдешь гулять? - спросила мама. Боже мой, ты совсем не ешь.
Наташа ничего не ответила, уронила на пол вилку и затряслась от беззвучных рыданий.
Мама быстро поставила чашку на стол и всплеснула руками, звонко хлопнув в ладоши.
- Что с тобой, Наташенька?
- Не хочу. - Наташа оттолкнула тарелку и зажала рот рукой, чтобы сдержать рвущийся из груди плач.
- Я желаю наконец знать всю правду, - сказала мама. - Сейчас же рассказывай, что было в школе.
- Меня спрашивали. - Наташа уронила руки и заплакала громко и неудержимо.
- Я так и знала, - испуганно сказала мама и опустилась на стул. - По арифметике?
- Да-а-а. - Наташа плакала изо всех сил.
- Учебный год только начался, а ты уже приносишь домой такие подарки. И, как нарочно, именно сегодня. Как тебе не стыдно. Ведь ты уже в третьем классе.
- Я не нарочно. Она про деление спросила.
- Разве деление разрешается не знать, - язвительно сказала мама, вставая и беря со стола чашку. Наташа с мольбой смотрела на маму широкораскрытыми мокрыми глазами.
- Пожалуйста, не думай, что твои слезы разжалобят меня. Останешься сегодня без сладкого.
Наташа до этого совсем не думала о компоте, но сейчас она уже хотела компот и заплакала еще громче. Вдруг она увидела, как от калитки с шумом отъехал грузовик, на котором всегда приезжал с работы папа, а сам папа уже открыл калитку и быстрыми легкими шагами шел по желтой пятнистой дорожке к террасе.
Наташа перестала плакать и отвернулась, но папа все равно уже знал обо всем.
- Добрый вечер, Нина, - сказал он, подходя к маме и целуя ее в щеку. В честь какого предмета сегодняшний концерт?
- Арифметика, - ответила мама, целуя папу. - Что нового на работе?
- Как всегда, строим, строим.
- Ты звонил Маргеляну? Что он сказал? - спросила мама.
- Очень хорошо, - свирепо сказал папа, подошел к Наташе и больно зажал ее подбородок пальцами. - На этот раз арифметика. Учебный год только начался, и уже пошли концерты. И это называется третий класс.
- И, как нарочно, именно сегодня, - сказала мама.
И папа и мама действовали совсем не так, как хотелось Наташе. Вместо того чтобы успокоить, унять ее безутешное горе, они говорили неприятные насмешливые слова, от которых делалось только тяжелее и горше. Наташа сидела вся в слезах и лишь всхлипывала в ответ, когда папа и мама обращались к ней. Она была совсем одинока, а папа и мама не замечали этого.
- Будем обедать? - спросил папа у мамы.
- Разве Маргеляны не придут к нам? Обед давно готов...
- Маргеляна неожиданно вызвали на совещание к Вязову, - сказал папа. Торжественный прием откладывается. Посвятим сегодняшний вечер проблемам воспитания.
Папа и мама ругали Наташу, и аппетит у них не портился. Они съели грибной суп, картофель с мясом, компот, и папа попросил еще мяса и еще компота. Мама пошла в дом и вернулась на террасу в старой кофте, накинутой поверх платья.
- Уже свежо по вечерам, - сказала мама. - Скоро дожди начнутся...
- Что же ты молчишь? - сказал папа, доставая папиросы. - Как ты предполагаешь жить в будущем? Опять двойки?
- Я не знаю, - ответила со слезами Наташа: она в самом деле не знала, что будет с ней в будущем.
- Уж не считаешь ли ты, что об этом должны знать мы, - сказал папа, выпуская вверх, к лампочке, кольца дыма.
- Кто же должен знать, как не ты, - сказала мама, собирая тарелки на столе.
- Я не знаю, не знаю.
- Не будь такой упрямой, - сказала мама. - Ты же всегда была круглой отличницей. Как тебе не стыдно. Ты совсем испортилась.
- Напрасно ты вспоминаешь о прошлых заслугах, - сказал папа. - Они ничего не значат.
- Я занимаюсь, - сказала Наташа. - И вчера я тоже занималась. И сегодня утром тоже.
- Значит, ты мало занималась, - сказал папа. - Значит, надо заниматься больше. Усердней. Для меня вопрос ясен.
