Василина Орлова - Родина слонов и кенгуров
Обзор книги Василина Орлова - Родина слонов и кенгуров
Орлова Василина
Родина слонов и кенгуров
Василина Орлова
Родина слонов и кенгуров
Неравномерная сказка
ОБ АВТОРАХ
Ляля ГАЙ
Род. 19**
Голенастая блондинка с измазанной йодом коленкой. Ходит в детсад.
Многократная чемпионка окрестностей по стрельбе из рогатки.
Изобретательница зубного порошка для кошек.
Работы:
"Концы и начала", "Презумпция виноватости", Н.-Й. 2029.
Ика ДУДАРКИВСКАЯ
Род.19**
Типичный представитель перипатетиков - малоизвестной пока философской школы (номер 963).
Готовится к поступлению на птихтех.
Сотрудничала с журналами "Хусты-Мусты", "Песни Дюдючины".
Принимала участие в составлении бестолкового словаря.
В настоящее время подвизается в разрешении вечных вопросов.
Работы:
"Мыкиада" (поэма), М.2000
Лина ДИСПЬЯЧЕ
Род.19**
Старше их вместе взятых года на два.
Окончила предыдущую эру.
Учится на сюрфаке.
Знаменитая укротительница кенгуру.
Неоднократно совершила кругосветное путешествие в одиночку во сне.
В 1998 году была похищена, и вплоть до 1999 года пребывала в инопланетном плену, по собственному признанию, на Юпитере. С тех пор работает абсурдопереводчиком в структурах межпланетного сообщения.
Работы:
"Правила межличностной навигации", "В подкорке апельсина". (Обе работы в 2000 г. переведены на 114 языков Юпитера). "Кенгурентные мотивы человечества", "Расставание с Зеленым Бегемотом", Д. 1986.
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ
Как вы знаете, в течение значительного времени русский язык был не востребован жизнью. А потому был основательно забыт и считался мертвым. Однако в начале нового века и тысячелетия он вдруг ожил, чего никто уже, признаться, не ожидал. Язык явился миру обновленным, еще более сильным. Его образность, метафоричность, стала прорывом в новую эру. Такое иногда происходило и раньше. Но нынешнее явление птицы Феникс из пепла поразительно.
Кто авторы этой книги, что такое вообще пресловутое авторское право в масштабе истинных отношений между миром реальным и литературным? Вы прочли справку об авторах. Если подойти беспристрастно, для понимания мира нам глубоко несущественны те факты, что, как авторы самовлюбленно указывают, один из них ходит в детсад, а второй готовится стать представителем постмаксиминималистического интерквазисюрмодернизма. Что нам до того, в каком году авторы родились, и кто из них кого старше, на сколько абстрактных лет?
Зададимся вопросом: кто на самом деле рисует книги, пишет картины, проецирует музыку?
Лишь в пылу самолюбования самоуверенный автор отваживается ставить на титульном листе всякой книги свою фамилию. Автор или авторы имеют весьма отдаленное отношение к своим творениям. Они не более чем инструмент. Наш с вами инструмент для познания мира и нас самих.
Поразмыслив надо всем этим, мы поймем с вами, дорогие друзья, что авторы данного труда, равно как и всех прочих - это мы, еще раз мы и никто иной. Именно себе мы обязаны всеми сокровищами мирового искусства, именно мы - те, кто направляет автора, движет его рукой, посылает необходимые мысли и конструирует настроения. Мы его вынянчили, воспитали, вскормили, обеспечили, сшили ему обувь и одежду, приготовили вермишель, заварили чай и предоставили сон на кровати. Мы дали ему себя и вдохнули в него то, что называется вдохновением.
А он, этот наивный квазитворец, самообманутый, оглушенный самомнением о своей гениальности, вдохновении, о таких еретических понятиях, как независимость творца, в один прекрасный момент заявляет:
- Все, чего я достиг - это плод моего труда. Я выше вас. я знаю мир лучше, чем вы все. Читайте и восхищайтесь моей глубиной...
Как ни посмеяться над ним, именующим себя творческой личностью, мыслителем, инженером человеческих душ?
Но обратимся к произведению. К анализу. Каковы бы ни были недостатки автора или авторов, они все же не могут оказывать серьезного негативного влияния на плоды наших с вами трудов - на жизнь. С этими убеждениями я открыл сии скрижали, но проведя над ними часок-другой, все же с прискорбием убедился, что это не вполне тот случай. Увы, авторы зашли слишком далеко в своих фантазиях и метафорах. Настоящая книга явилась поистине неблагодарной попыткой залезть в самую суть сегодняшней души человеческой. Все слишком сжато, сгущено, смято... Кто ест яблоко, выжав из него всю воду? Кто пьет сироп без того, чтоб его разбавить? Кто будет утолять жажду сухим "инвайтом"? Эти вопросы родились у меня при чтении первых же глав.
Всякой сжатой до предела мысли должен предшествовать образ, ненавязчиво подводящий мотив. По этим причинам люди не читают технические словари как художественную литературу. Там, где ни одному слову ничего не предшествовало, речь останется непонятой.
Разумеется, читая эту книгу, мы имеем дело прежде всего с аналогией, с метафорой. Давайте в них разберемся.
Драконы - это, без сомнения, мы с вами, дорогой читатель, живые современные люди. Половинка дракона - сидящий в каждом из нас страх, неуверенность в собственной состоятельности. Именно поэтому половина дракона нерешительна, она всегда робка, всегда появляется на сцене в последнюю минуту. В отличие от ее громкоголосых собратьев, пытающихся своим напором сделать менее заметной свою изначальную ущербность.
Дон Мормышка - персонаж амбивалентный. Конечно, отчасти он отождествим с громадным бюрократическим аппаратом государственной власти. И играет роль общественного обвинителя для драконов. Воплощенная совесть, раздувшаяся, подобно флюсу, он жалуется, угрожает, всем распоряжается по своему усмотрению и призывает всех к ответственности.
Саламандра - персонаж другого рода. Это воплощенный мирской дух, так сказать, олицетворенная, даже омордализорованная суета сует - она скоропалительна, неосмотрительна, самовлюблена.
В каждом из нас есть и эти стороны натуры, не дающие нам спокойной жизни и лишающие оную жизнь последней прелести.
В этой картине, опупее, драме, - как в зеркале, отражаются наши скрытые чаяния, надежды на будущее и их неизменный крах. Главное же человеческое, т.е. его изначальный детский аспект, обиженный в лучших стремлениях, символизируется, конечно, драконом Корявой.
Не обойдет читатель вниманием и фрейдистские замашки драконов.
Драма эта да будет еще долго популярна в среде пытливых умов, несмотря на все ее скудоумие!
В заключение своего введения в книгу я скажу следующее. В литературе случается, когда самые завиральные идеи претворяются в слова с гораздо большей убедительностью, чем правдивые. Самый что ни на есть "враш" оказывается не менее чем истиной перед глазами читателя. А самый доподлинный и достоверный взгляд на вещи - напротив, чаще всего насквозь скучен, выморочен и лжив.
Это еще одна причина, не дающая нам доверять литературе в целом и литераторам в отдельности. Однако даже в этом полном бредовых идей сборнике есть отдельные отрывки истинной правды, если, конечно, мы ее хотим. Я не буду напрямую на нее указывать, на эту правду. Должны же и вы, читатель, самостоятельно хоть в чем-нибудь разобраться. А в целом, очень верится, что со временем авторы поймут свое истинное предназначение. Вряд ли оно соответствует тому, над чем они корпели. Осмыслив мое предисловие, три милейшие девицы, несомненно, займутся чем-нибудь гораздо более востребованным, чем сочинительство.
Переводчик Чернил
ПРОЛОГ
- ПРИВЕТ! - Без предварительного предупреждения, как всегда, проорала в глубину коридора наша младшая растрепа Ляля Гай.
- Заходи, если делать нечего, - дружелюбно пригласила я.
- Я не одна пришла. - Помедлила она, приостановив свои скачки на одной ножке.
Ика, которая уже сидела у меня на кухне за чаем, громко сказала в потолок:
- В прошлый раз ты притащила с собой Саламандру. Спасибо хоть, что на этот раз предупреждаешь! Вылавливать у себя из-за шиворота то, не знаю что ощущение не из приятных!
- Да ладно. Если б ты видела, какое у тебя было выражение лица! - Ляля расплылась в блаженной улыбке. - Ты бы так не возмущалась.
- Ну да. Я бы еще не так возмущалась! - Меланхолически подтвердила Ика. - Иногда, понятно дело, приятнее быть наблюдателем...
- Выкладывай, кто у тебя на этот раз. - Сказала я.
- На этот раз Ика ползунки обмочит от счастья! - Провозгласила эта нахалка.
Ика моментально взъелась:
- Мне пятнадцать лет! Из них я по меньшей мере десять из них не ношу никаких ползунков. В отличие от некоторых.
- Остынь, - велела Ляля. - Со мной Тимоха!
- Тимо-о-оха! - Взвизгнула Ика и метнулась к двери.
Я встала и направилась за ней. Я тоже была рада.
Он стоял столбиком в прихожей - Рыжий Тимоха, по происхождению суслик, ныне при галстуке в косую полоску и с букетом полевых васильков.
Он церемонно шаркнул задней лапой и протянул мне цветы, как хозяйке дома.
