Сергей Каледин - Шабашка Глеба Богдышева
Сергей Каледин - Шабашка Глеба Богдышева краткое содержание
Каледин Сергей
Шабашка Глеба Богдышева
Сергей Каледин
Шабашка Глеба Богдышева
Лидия Васильевна, продавец из гастронома, давно терзавшая Глеба требованиями узаконить отношения, чуть не села. Главное, за столько лет людей уж насквозь видит, а тут нарвалась: обэхаэсэсовцев обвесила.
Не посадили. Глеб нашел хорошего адвоката: только год полы мыть в милицейской поликлинике и двадцать процентов -- государству. И вот сейчас Лидочка праздновала победу.
Заказ еще не принесли, и Лидия Васильевна, чтоб не сидеть впустую, ругала Глеба.
Глеб страдальчески смотрел на нее.
-- Послушай, Лидочка, э-это... Вот ты умрешь когда, как спокойно вокруг станет. И маме моей ты про женитьбу долбить голову старую не будешь, и сестра успокоится временно.
Ругала его сейчас Лидочка за многое: за старую измену, за нежелание расписаться, а главное, за то, что Глеб вывернулся у нее и у мамаши свдей из когтей: едет все-таки мост какой-то чинить. И подгадал-то все как складно: на суде поздравлял вчера, что обошлось, а сегодня, чокнемся, говорит, Лидочка, на прощание -- улетаю послезавтра в Казахстан.
Глеб пригубил принесенный наконец коньяк -- как бы ни ругалась Лидия Васильевна, а поила его много лет исправно, что, кстати, учла сейчас в гневе:
-- Сколько я на тебя, зараза, за это время денег извела, две машины купить можно!
-- Лид, ты, может, э-это... хочешь куда?.. Терпеть-то чего попусту, пузырю только вред временно...
-- Сам пойди...
-- И чего тебя не посадили?..-- Глеб сгреб со стола "Приму" со спичками. Потом налил полный бокал коньяка и выпил. И ушел...
Дверь открыл Васька.
-- Посадили? -- с надеждой в голосе спросил он.
-- Пока временно нет,-- ответил Глеб, стягивая полуботинок, не расшнуровывая, носком в каблук, потом второй.-- Победила.
-- Туфельки-то откуда такие знатные? -- Васька поднял с полу Глебов полуботинок.-- Италия?
-- Лидка презентовала после суда. За адвоката. Я ей такого адвоката достал!.. А ты-то здесь как?
-- Тебя жду. Билов сказал, зайдешь. Билеты взял? Глеб кивнул.
-- А сам-то где? Я ему денег принес.
-- На каратэ пошел. Ты потише -- дети спят.-- Васька подтолкнул Глеба в большую комнату.-- Тапки надень.^
-- Не надо,-- скривился Глеб и потопал босиком.
-- А старые-то куда башмаки дел?
-- В магазине оставил, они уже выстарились. С другой стороны: на шабашке бы сгодились.
-- С шабашкой еще вопрос,-- мрачно сказал Васька, плотно закрывая дверь.
Комната была уставлена книжными шкафами. Пустоты между шкафами завешаны кошмами. Со стен свисали рогатые черепа -- трофеи покойного Билова-старшего, геолога. На стене полуметровый портрет: мрачный мужчина, брюки забраны до колена в шнурованные краги, пенсне, трубка, пробковый шлем...
-- Прямо Лоуренс Аравийский,-- уважительно сказал Глеб, тыкая пальцем в портрет.-- Хороший мужик был... Не шпион, а профессор. Детки-то не в него... А книг, я гляжу, опять поменело...
-- От Павла письмо пришло,-- не слушая его, сказал Васька и протянул Глебу конверт.-- Выперли его. Прорабом под Кустанай. А мы с Юлей уже отпуска оформили. Глеб присвистнул.
-- Он-то пишет, чтоб все равно ехали: работы навалом, а я чего-то...-Васька вздохнул.-- Куда -- неизвестно, к кому -- неизвестно, а если пролетим?
-- Не должно, раз пишет... А сотней больше, сотней меньше... Тем более билеты куплены.
-- Я тебе с работы звонил,-- сказал Васька,-- хотел предупредить, чтоб билеты не брал пока. На мать нарвался. Орет...
-- Да я у Лидки на суду был. Под кабинетным роялем, заваленным бамбуковыми трубками -- флейтами, которыми с недавних пор промышлял хозяин дома, заворочался Будда.
Глеб нагнулся к щенку. Тот посучил во сне лапками, несколько раз тоненько взвизгнул.
-- Сон видит,-- улыбнулся Глеб.-- Пропадет собака. Не кормят как надо. И не гуляют.
В комнату вошла Соня, третья жена Билова. Она кивнула Глебу, утомленным движением сняла очки -- очки выпали у нее из рук. Глеб метнулся подхватить их, но очки не разбились, а повисли на шнурке.
-- Смотри-ка чего придумали!.. Соня подошла к книжному шкафу, сунула на полку книгу и задумалась -- какую еще взять.
-- Сонь, ты перекисью ноги мажь, черноту снимет. Лидия Васильевна всегда так делает. И усы мажет. Соня рассеянно посмотрела на него, ничего не сказала и снова отвернулась к шкафу.
-- Сонь, пожрать-то ему дашь временно? -- спросил Глеб, поглаживая щенка.
-- Что ты говоришь? Не знаю, Глеб,-- устало ответила Соня.-- Билов им занимается.
-- Я денег принес, как просили.
-- Положи где-нибудь...
Хлопнула дверь.
-- Здорово,-- пробасил Билов, входя в комнату. Глеб вылез из-под рояля.
-- Ты чем в каратэ своем дурью маяться, собаку бы лучше покормил! Совсем она у тебя доходит. Морда как у ихтиозавра стала... Будда, Буддочка...
Щенок открыл глаза и встал. Под ним расплылась небольшая лужица.
-- Софья!--гаркнул Билов.-- Ты гуляла с собакой?!
-- Не кричи,-- тихо сказала Соня.-- Глеб денег принес.-- Она наконец выбрала книжку и ушла на кухню. Билов осекся. Когда Соня заговаривала про деньги, он смолкал.
Не везло ему в последнее время. Цветы закупил в Гагре -- продать на Первое мая. Завяли. Яблоки собирать поехал -- прогорел. Флейты вот решил делать из бамбука, оказалось, никому не нужны. А Соня рожать надумала. Повторно. И ее предшественницы родили по разу. Итого: четвертый. Спасибо, Глеб сотню принес, а то хоть вешайся.
Билов нацепил на Будду ошейник, нашел поводок.
-- Ты его получше погуляй-то, борзая, ей бег нужен,-- вдогонку проворчал Глеб.
Полгода назад умерла Сонина бабушка, оставив в наследство внучке столовое серебро и дореволюционный расползающийся гобелен. На гобелене прыгали борзые. Тогда и родилась идея купить Будду. Серебро пришлось продать.
-- Так-то если по делу,-- сказал Глеб, глядя на щенячью лужицу,-- без отмазки на мосту страшновато... Не сарай сколотить. Одно дело -- прораб свой, а так... у чужих людей...-- Он с сомнением покачал головой.-- Вытереть надо...-- И пошел в ванную.
В ванне с одной стороны была сложена грязная посуда, с другой -- белье.
-- Чем собаку, лучше бы машину стиральную взяли,-- прокряхтел Глеб, забираясь под рояль.
-- А чего, собственно, страшно?..-- вроде бы сам себя спросил Васька.
-- Там же варить наверняка надо,-- отозвался из-под рояля Глеб.-- А у нас кто -- сварку? Никто.
-- Почему? Юлька научился.
-- Ну, ты-то хоть взрослый человек, Вась. Глупостей не говори. Неделю Юлька с держаком подрыкался -- сварщик?.. Практика нужна. Учиться надо!
-- Всему учиться -- жизни не хватит! -- Васька начал заводиться.-Освоимся по ходу дела. Печку помнишь? Глеб замолк. Печку -- под Смоленском жилые дома клали -- Васька сложил за сутки. Поглядел, как дед-печник кладет, и во втором доме на спор сложил сам. Один сложил, с Глебом на подхвате. И сам дым пускал. Хвалили печку.
-- Так я что?.. Поедем... Тем более билеты. Когда на месте-то будем?
-- В воскресенье утром. Какой-то Кареев там... ...В вагончике начальника участка было полутемно. Кареев с кровати смотрел телевизор. Васька сидел за столом и ел рыбу.
-- Ну, как? -- спросил Кареев, мельком взглянув на гостя.-- Форель, ее осторожно надо. Первый раз? Васька кивнул.
-- Ясно.-- Кареев, по-прежнему не отрываясь от телевизора, спустил ноги на пол.-- Еще хочешь?
-- Наелся,-- Вася аккуратно отодвинул тарелку.-- Спасибо.
Кареев похлопал по одеялу, ища сигареты. Зажег спичку и, решив, видимо, что раз уж отрывается от телевизора, чтоб не без толку -- еще раз внимательно оглядел Ваську.
-- Интересное дело.-- Кареев кивнул на телевизор.-- Смотреть-то нечего, а смотришь!.. Значит, Павел Иванович вас звал? Та-а-ак... На монтаже работали?
-- Приходилось,-- сказал Васька.-- У Павла Ивановича мы подъезды к мосту клали.
-- Короче, что монтажники, конечно, нету? Васька промолчал, как будто не слышал.
-- Мда...-- Кареев потянулся.-- Подъезды не монтаж. Варить умеет кто?
-- Сварной есть! -- поспешно ответил Васька.-- Классный сварной.
-- Удостоверения у вашего классного тоже, конечно, нету?
Васька снова промолчал. Кареев побарабанил пальцами по одеялу.
-- Ясно. Значит, так. На мост я вас не пущу. Ставьте плиты, посмотрим... Сейчас -- к мастеру. За технику безопасности распишитесь, белье получите, потом зайдешь... Жрать небось ребята хотят?.. Возьми уху, только потом кастрюлю не забудь.
...Река была метров семь в ширину. Но каменистые отмели по обе ее стороны показывали, во что она превращается весной, когда тает снег в горах.
Три деревянных моста ручей уже раздолбал, остатки четвертого доживали свой век -- машины ползали по нему, затаив дыхание.
Новый мост строился ниже старого на полкилометра. Оползавшие берега закреплялись от размыва по проекту стенами из железобетонных плит.
Монтаж правого берега Кареев и отдал москвичам. Плиты были соштабелеваны, а большей частью просто раскиданы как попало по всему участку. Сброшенные краном с балковоза, полуутопленные, они высовывались из воды; заросшие прибрежной зеленью, прятались под кустами; еле угадывались под ногами, затрамбованные туда тяжелой и невнимательной карьерной техникой. Кусок рва, вырытый экскаватором под плиту, каждый раз тотчас заполнялся водой. Из галечных откосов, как из сита, в ров бежали тысячи быстрых ручейков. Ручейки волокли за собой грунт, и ров, выкопанный до отметки, заплывал галечным наростом.
