Я Рапопорт - На рубеже двух эпох (Дело врачей 1953 года)
Обзор книги Я Рапопорт - На рубеже двух эпох (Дело врачей 1953 года)
Рапопорт Я Л
На рубеже двух эпох (Дело врачей 1953 года)
Я. Л. РАПОПОРТ
НА РУБЕЖЕ ДВУХ ЭПОХ
Дело врачей 1953 года
Яков Львович Рапопорт, 1898 г. рождения, известный советский ученый патологоанатом, заслуженный деятель науки, автор ряда выдающихся научных исследований, широко известных в СССР и за рубежом, Я. Л. Рапопорт был репрессирован по "Делу врачей" 1953 г Эта книга первый и единственный литературный труд, освещающий многие стороны этого дела и попутно затрагивающий межнациональные отношения и проблемы морально-этического характера. Оки заслуживают серьезного осмысления, тем более, что автор бесспорно достойный и мужественный человек. Издается на правах авторской книги. Для широкого круга читателей.
СОДЕРЖАНИЕ
Чингиз Гусейнов. Рассказывает Рапопорт... Предисловие автора
Правительственное сообщение о заговоре медиков-террористов. Врачи-убийцы в предшествующей истории ВЧК-МГБ
Подготовка общественного мнения, предшествовавшая "делу врачей": борьба с космополитизмом, "низкопоклонством перед Западом" и за национальные приоритеты. Общая обстановка террора в мире медицины и за его пределами
1-я Градская больница. Место патологической анатомии в системе медицины и роль патологоанатома
Институт им. Тарасевича. Аресты микробиологов. Общая атмосфера в институте. Обследование состояния научных кадров и мои перспективы
Сгущение политической атмосферы 1951-1952 гг. Первые аресты профессоров-медиков. Правительственное сообщение 13 января 1953 года. Реакция за рубежом и в СССР. Митинги, взрыв озлобления. Ожидаемые репрессии. Панический страх перед медициной
Предвестники ареста. Арест, обыск, реакция окружения. Лубянка, первые впечатления
Тюрьма. Режим. Обвинения. Следствие и его детали
Предвестники конца "дела врачей". Вызов на Лубянку 14 марта к генералу, а 21 марта в правительственную комиссию. Разоблачение обвинений. Прекращение следствия
Освобождение. Правительственное сообщение о ликвидации "дела врачей". Реакция в мире на это известие
Как создавалось "дело врачей" Заключение
Приложение.
Ближайшие и отдаленные предшественники "дела врачей"
Анатом академик АН СССР В. Н. Терновский
и аспирант Л. Ищенко
Академик Лина Штерн - жизненные повороты
"Живое вещество" и его конец. Открытие О. Б. Лепешинской и его судьба
Посвящаю моей покойной жене и другу Софье Яковлевне Рапопорт
РАССКАЗЫВАЕТ РАПОПОРТ...
Все, что надо было бы сказать об этой книге, предварив её вступлением, сказано в ней самой достаточно полно, и, казалось бы, данное предисловие ни к чему: автор, известный советский ученый - патологоанатом позаботился о том, чтобы с присущей ему тщательностью патологоанатома исчерпывающе "вскрыть" причины и следствия, расставить все точки над i - и о себе поведал, и о той смертельной опасности, которая нависла над ним и многими известными врачами, не случись чуда... И благосклонная судьба позволит ему отметить девяностолетие со дня рождения опубликованным литературным произведением.
Книга эта - о "деле врачей", заключительном аккорде сталинских злодеяний, памятном современникам, но старательно, а то и лицемерно замалчиваемом в течение многих лет, очевидно, в надежде, что оно канет в небытие, ибо сгинут палачи, забудутся жертвы, уйдут свидетели и очевидцы; но живет единственный оставшийся свидетель - автор, и тайное стало явным.
Когда-нибудь, вероятно, будет создан на основе архивов, если они сохранятся, историко-психологический, этико-политический или какой другой трактат (а то и напишут не одну трагедию!), и мы, не только опираясь на "частные" воспоминания, а вполне официально-достоверно, узнаем истину, так сказать, в последней инстанции об этом "деле": как и почему оно зародилось, как протекало и т. д.; правда, в общих чертах мы, к счастью, еще живые, знали многое, но теперь, когда книга вышла, раскрылась как бы панорама всей зловещей картины; и хотя автор на протяжении всего повествования настоятельно повторяет, что он - всего лишь летописец, ограниченный материалами личного опыта, его произведение - "только личный план, то есть изложение личной информации и личных впечатлений", - все же перед нами важнейший социально-художественный документ огромной силы, без которого сегодня трудно представить современный литературно-идеологический процесс.
Мы обогатились знанием системы фактов и "деталей" истории очень далекой и близкой, и в этом смысле неоценимо познавательное значение книги; мы заново прошли с автором все его адовы круги, содрогаясь и ужасаясь тому, что это могло случиться с каждым, и в умении автора вовлечь читателя в мир своих дум и чувств, заразить его неприятием зла эстетическая значимость его повествования.
Две сюжетные линии - "национальная", связанная с происхождением автора, и "профессиональная" - предопределили содержательный объем произведения, и, пересекаясь, они, как отмечает автор, сплелись в "деле врачей".
Вот и не верь теперь, прочтя книгу, в "чудеса"!.. Как же не поколебаться фундаменту научности и "объективной закономерности", когда лишь "чистейшая случайность", смерть тирана, пресекла готовящееся преступление, последствия которого трудно вообразить. Я бы, коль скоро речь идет о медицинском, так сказать, мире, поразмышлял о Смерти, которая в данном случае сыграла спасительную роль и для нашего общества, и для "дела врачей", и для автора. Ведь надо же: умри Сталин позже, живи и бодрствуй он еще некоторое время, и... даже не вообразить, что нас ожидало: готовилась показательная казнь, подстрекающая к погромным акциям, печать пестрела взрывом массового "негодования", нагнетался антиеврейский, антиврачебный психоз, изуверская обывательская фантазия, как читаем в книге, изобретала нелепости одна похлеще другой. Увы, Смерть порой оказывается единственной возможностью для общества приостановить противозакония. Продли медицина жизнь тем, кто стал олицетворением застоя, проживи тот или другой еще несколько лет в условиях выжидательной немоты недовольных и воинствующей агрессивности восхвалителей, и общество в ситуации отсутствия механизма или рычагов действенного контроля, демократической, "цивилизованной" сменяемости, выборности кадров терпит неисчислимые экономические, моральные, психологические, а в иных случаях, о чем - книга, и физические убытки, уроны.
Всем своим пафосом книга направлена против антисемитизма и шире против любого проявления национализма, увы, пока живого и лишь меняющего свои формы, приемы против чудовищного навета на медицину вообще. На нашей совести - ибо в каждом из нас есть частица вины за всякое антигуманное преступное "дело" - лежит не только "дело врачей", но и предшествовавшая ему и принявшая антисемитский характер так называемая "борьба с космополитизмом", - расправа над членами Еврейского антифашистского комитета.
Читая книгу, невольно думаешь: не "кто-то" виноват, а все мы и каждый - одни промолчали, другие злорадно бросали в огонь хворост, третьи бездумно верили, кто-то питал живучие "инстинкты", радуясь... И если повествование Я. Рапопорта поможет вселить в совесть каждого из нас эту частичку "вины", то можно будет надеяться, что такое больше не повторится. Никогда.
Чингиз Гусейнов Апрель, 1988 год.
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Рожденные в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы - дети страшных лет России
Забыть не в силах ничего.
А. Блок
Эти слова эпиграфа из стихотворения А. Блока, относимые к далекому прошлому - событиям первых десятилетий нашего века, - сохраняют свою современность. Отсюда их пророческое звучание.
Я вошел в жизнь в конце XIX века и продолжаю ее в конце XX. Надо ли говорить о той насыщенности событиями мирового значения, которыми характеризуется этот период и которые изменили лицо планеты? Эти события отразились и на советском медицинском микромире, в котором автор прожил основную часть жизни и отдал ему немало "ума холодных наблюдений и сердца горестных замет".
Возвращаюсь к эпиграфу к этой книге. Нередко встречаются высказывания отдельных лиц (особенно среди числа лично заинтересованных) о том, что многие события прошлых мрачных лет должны быть забыты. О них, по мнению этих лиц, не следует напоминать, чтобы не омрачать светлого настоящего. Гениальный поэт А. Блок, отнеся цитированные строки эпиграфа к близким ему годам начала века, утверждал, что "дети страшных лет России забыть не в силах ничего". Можем ли и мы, современники страшных лет середины годов XX века, забыть их, к чему нас иногда призывают, да и нужно ли их забыть. Это - проблема не эмоциональная. Это проблема нашего долга перед следующими за нами поколениями и перед историей.
Наша обязанность - раскрыть перед ними всю правду прожитой нами жизни, долгие годы бывшую под запретом. Эта обязанность стала уже литературным и лозунговым трюизмом. Научная история нуждается не только в документальных материалах. Для нее чрезвычайно важны и литературные материалы современников не только публицистического, мемуарного, но и художественного характера. Эти материалы призваны осветить и дополнить документальные, и часто, как показывает опыт научных исторических исследований, они играют в них важную роль.
