KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Разное » Ирвин Шоу - Рассказы из сборника Отступление

Ирвин Шоу - Рассказы из сборника Отступление

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Ирвин Шоу, "Рассказы из сборника Отступление" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

А завтра ночью они будут расслаблено лежать в мягкой постели, бездумно и лениво уставившись в потолок. Её голова будет покоиться на его руке, а их шепот смешается с шумами спящего города: отдаленным звоном сцепок и стуком колес на сортировочной станции рядом с озером, и мягким шелестом пролетающих по скоростному шоссе автомобилей.... "В Каире, в Египте мне пришлось спать в одной кровати с парнем из Техаса, который весил двести тридцать фунтов. Парень мечтал поступить на флот, но рост у него был шесть футов шесть дюймов, и ему сказали, что он не поместится как ни на одном из действующих судов, так и на тех, что строятся. Кроме того, он был влюблен в девицу, с которой познакомился в Нью-Йорке - она торговала перчатками в "Саксе"1 - и о которой толковал все ночи напролет. Теперь мне известно, что объем бюста у неё тридцать шесть дюймов, живет девица в районе "Гринвич виллидж" в одной квартире с шестью выпускницами Вассара2, а на правой ягодице у неё шрам длинной шесть дюймов, который она получила, упав на катке. Какой-то мужчина на беговых коньках не сумел вовремя затормозить. Сейчас, надо сказать, мое положение гораздо лучше, чем тогда в Каире в одной постели с техасцем весом в двести тридцать фунтов. А теперь я тебя поцелую, если не возражаешь...".

Он услышит голос, что-то шепчущий ему в ухо в ласковой темноте ночи, дышащей свежим ночным ветерком с озера, знакомый аромат духов и едва уловимый, сухой запах её волос, который хранился в его памяти эти три года... "Когда я дежурила в госпитале, она весь день проводила в детском саду в Тусоне. Там её все очень любили, но у неё появилась склонность колотить лопаткой других маленьких мальчиков и девочек. В итоге мне пришлось поручить её заботам сестры. Перестаньте смеяться, мистер ветеран, или я заткну вам рот подушкой. Вам легко хохотать, поскольку вы летали в десяти тысячах миль отсюда, и у вас не было никаких забот, кроме япошек и немцев. Хотела бы я взглянуть на вас, мистер ветеран, если бы вы были матерью, а семь юных мамаш налетают на вас, чтобы сообщить, что ваше дитя ежедневно колотит их отпрысков деревянной лопаткой....". За этими словами следует поцелуй, после которого её головка снова оказывается у него на груди. Посмеявшись немного над дочерью, которая спит в соседней комнате, и, наверное, видит во сне других детей и множество деревянных лопаток, они постепенно стихают. Однако проходит совсем немного времени, и он снова чувствует ищущее прикосновение ладони к своей груди. "У тебя грудь более волосатая, чем я помню."

"Была война, а я во время войны всегда накладываю на грудь дополнительные волосы. Ты возражаешь?"

"Нисколько. Я всегда славилась, как женщина, обожающая волосатых мужчин. Но, может быть, тема нашей беседы кажется юному солдату слишком вульгарной? Как, по твоему, я очень сильно растолстела? С 1942 года я набрала восемь лишних фунтов. Ты заметил?"

"Теперь замечаю."

"Я стала очень жирная?"

"Хммм..."

"Говори правду"

"Хммм..."

"Я сажусь на диету"

"Отлично. Потерпи немного, пока я схожу вниз и притащу тебе тарелку картофельного пюре..."

"Заткнись! О, родной, как же я рада, что ты вернулся!"

Впрочем, не исключено, что вначале они вообще не будут разговаривать. Возможно, что они просто возьмут друг друга за руки и, прижавшись щекой к щеке, станут оплакивать три потерянных года. Затем они так же молча будут думать о тех долгих годах, которые ждут их впереди. Всю эту длинную и холодную ночь они, не промолвив ни слова будут держать друг друга в объятиях. Затем они отправятся в Висконсин на ферму его родителей, чтобы под лучами утреннего солнца бродить рука в руке по зеленеющим полям. Их ноги будут утопать в мягком суглинке, и они оба будут вполне удовлетворены первыми часами, исполненными любви и молчания. И первые слова придут лишь после того, как они сядут рядом одни одинешеньки, под мирным синим небом, наслаждаясь духом только что вспаханной земли и запахом реки, напоминающим аромат арбуза.

...Те вещи, о которых он думал долгими часами полетов, те замыслы и сомнения, которые терзали его во время бесконечных военных ночей, все громче и громче звучали в его душе по мере того, как поезд сокращал расстояние между войной и домом. Он расскажет ей и о тех вещах, которые был вынужден похоронить в себе на все эти три громовых и кровавых года...О тех моментах, когда он испытывал смертельный страх... В первый раз это случилось, когда на горизонте появилась эскадрилья вражеских самолетов безобидные точки, становившиеся с необычайной быстротой все больше и больше. Он расскажет ей о том, как его ранили. Это случилось, когда машина находилась в шести часах полета от базы. Он лежал, истекая кровью, на парашютах, а Деннис тащил самолет домой. Первые четыре часа он ухитрялся молчать, но зато последние два провел в рыданиях. Плакал он почти механически, поскольку в глубине души оставался совершенно спокойным. В то время, когда его самолет болтался в холодном небе, он, будучи уверен в том, что все равно умрет, впервые позволил себе подумать о смысле происходящего. Он расскажет ей о мыслях, сверливших его мозг все шесть долгих часов полета. Она услышит от него о тех мальчишках, которые беззаботно устремлялись в небо со скоростью четыреста миль в час и которые столь же легко и беззаботно - или, по крайней мере, молча - умирали... Она узнает, как её муж с пулей в брюхе, зная, что умрет, трезво все взвесил и решил игра стоит свеч, и если бы ему все пришлось повторить, он снова оставил бы дом, жену, ребенка, мать, отца и страну, чтобы ещё раз поймать своим телом вылетевшую откуда-то из облаков немецкую пулю, чтобы разделить чудовищные страдания и беззаветную отвагу тех парней, которые повсюду - на море, на островах и в горах встали вместе с ним плечом к плечу против общего врага. И в тот момент, рыдая и находясь, как он считал, на пороге смерти, можно было дать волю своим чувствам... С затуманенным от боли сознанием, он рушил те тайные барьеры, которые мешали ему признаться даже самому себе в том, насколько сильно он любит всех этих взявшихся за оружие людей. Всех, без исключения. Своих школьных друзей, хладнокровно атакующих вражеские бомбардировщики, несмотря на то, что снаряды и пули рвут крылья истребителей. Ему были дороги приятные в обращении англичане, так отчаянно и глупо верящие в неуязвимость своих кораблей и ведущие их в заведомо проигранное сражение с той же самоуверенностью, с какой водили свои парусники их предки из романов. Не менее дороги были ему вооруженные одними ружьями, одетые в юбки китайцы, твердо вставшие на коричневой китайской земле, чтобы вступить в безнадежный бой с танками. Любил он и огромных, укутанных в теплые одежды русских, сражающихся днём и ночью, в стужу и дождь, убивающих врагов неутомимо, неумолимо и хитро; русских, которым неведомы муки сомнения и одержимых одной мыслью - истребить врага любым способом - сжечь, изуродовать, уморить голодом... Он теперь сможет сказать ей, насколько сильно в глубине сердца любил всех этих окровавленных, усталых, жестоких, но таких надежных людей, как он чувствовал себя, оказавшись частью вала, состоящего из этих беспечно встречающих смерть людей. Да, эти люди знали поражения, они мучились, терпели боль, их часто вели в бой безответственные, преследующие ложные цели вожди, но насколько все они - смертельно опасные, шумливые и нераздельные были лучше, чем эти вожди. Жена поймет, насколько тесно сплелись его и их жизни, поймет, что эти люди стали ему ближе, чем отец и мать, хотя он и не говорит на их языках. Он скажет ей, что несет ответственность за их покой и боевую славу, точно так же как они - за его славу и покой. Расскажет он ей и о том холодном подъеме духа, который он, несмотря на боль, испытывал, погружаясь в эти мысли, проводя этот финальный анализ. Ведь раньше в своих мыслях он никогда не выходил за рамки повседневной жизни обитателя маленького городка. О чем мог размышлять обыватель, сидящий с девяти утра до пяти вечера за рабочим столом в офисе, проводящий ночи в комфортабельной спальне тихого дома, посещающий дважды в неделю кинотеатр, играющий по субботам в теннис и беспокоящийся лишь о том, выдержит ли его автомобиль ещё год или нет...

Длинная бронированная машина катилась по извивающейся между холмов дороге вниз в направлении швейцарской границы. Немолодой мужчина с прямой, как палка спиной, по-прежнему неподвижно сидел на заднем сиденье автомобиля, уставив невидящий взгляд чуть прищуренных глаз в лишь одному ему известную даль.

Победы... думал он. Сколько побед можно ожидать от одного человека? Париж, Роттердам, Сингапур, Афины, Киев, Варшава - а они всё продолжают наступать... Числу побед, которые способен одержать один человек, имеется предел. Наполеон тоже открыл для себя эту аксиому... Наполеон... Наполеон... Ему смертельно надоело слышать это имя, и недавно он приказал, чтобы в его присутствии никто не смел упоминать об этом человеке. И вот теперь все принялись охотиться на него. Создается впечатление, что мир населяют лишь собаки-ищейки. Немцы, англичане, русские, американцы, австрийцы, поляки, голландцы, болгары, сербы, итальянцы... . Что же, у них на то имеются причины. Дураки. Довольно долго дела шли, как по маслу. Города падали к нашим ногам, словно гнилые яблоки. Но затем Америка и Россия... Время было выбрано не совсем точно. В политике события проистекают раньше расчетного времени, а в войне, напротив, все запаздывает... Так близко к победе... Так близко... Русские... Если бы удалось сохранить равенство, то колокола звонили бы сегодня по иному поводу... . Если бы не русские... И почему случилось так, что именно та зима стала самой холодной за последние пятьдесят лет? Да, во всяком деле, видимо, должен присутствовать элемент везения. Но если взять в целом, то карьера его складывалась весьма удачно. А ведь начал он из ничего. Отец тогда постоянно орал, что его сын - ничтожество и никогда не получит приличной работы... Теперь же его имя известно во всех уголках земного шара, включая джунгли... В результате его деятельности тридцать миллионов людей умерли преждевременно, сотни городов были сравнены с землей. От него зависело благосостояние целых народов. Рудники, заводы, фермы... Итак, если учитывать все обстоятельства, то его карьеру, вне сомнения, можно признать удачной. Даже отец был бы вынужден с этим согласиться. Однако следует признать, если бы он не сумел ухватиться за случай первым, за него ухватились бы другие, и все произошло бы без его участия. Не признать этого нельзя. Но он все же оказался первым, и имя Гитлер, а не какое-то иное, стало известно всем обитателям земли. Так близко от победы... Так близко...

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*