Томас Гарди - Стихотворения
Ты, честен, строг,
Расторгнешь наш нелепый брак.
Хотя нотацию прочел
Ты мне, что брак наш заключен
На вечный срок
И страсть тут вовсе ни при чем,
Но мы не связаны судьбой!
Ты разведи меня с собой!
Бог не убьет
Им порожденную любовь!"
Муж, помолчав, сказал в ответ:
"Идиллии в помине нет,
И вот грядет
Уже трагедия на свет.
Однако снова поклянусь,
Что не расторгну наш союз;
Твоим страстям
Не разорвать семейных уз".
Она ответила: "Молю:
Не погуби судьбу мою,
Иначе срам
Падет на голову твою".
"Но почему он должен пасть?
Ты начала рассказ про страсть,
И я не прочь
Услышать и вторую часть".
"Поскольку наш законный брак
Не близился, а было так
Нам жить невмочь,
Мы сделали отважный шаг.
Хоть в церкви был погашен свет,
Друг другу принесли обет
Мы в эту ночь,
И Богу ведом наш секрет".
"Ты тайная его жена?"
"Да". И настала тишина.
Он встал как столб.
"И все ж ты быть моей должна".
"Но я ведь вышла за тебя
Лишь потому, что я слаба,
А также чтоб
От срама уберечь себя".
"Но кто же знал, кроме тебя,
О клятве возле алтаря?"
"Меня жег страх,
Что я ношу в себе дитя.
Ведь я не первая, увы,
Кто покрывает грех любви.
Сотрутся в прах
Все добродетели твои...
Он бледен был вчера, но вновь
Я поняла, что он любовь
Ко мне сберег,
Союз мой с ним сильней оков!.."
"Как твой рассказ я перенес,
Постыдных не проливши слез,
Мне невдомек,
Но слушай - говорю всерьез.
Да, я нотацию прочел,
Что договор наш заключен
На вечный срок,
А страсть тут вовсе ни при чем.
Хотя наш брачный договор
Тобой запятнан с давних пор,
Надеюсь, ты
Сумеешь спрятать свой позор.
О нем известно только нам;
Я буду бдителен, упрям;
Оставь мечты:
Свободы я тебе не дам.
А если плод твоих утех
Появится, прикрою грех,
Его дитя
Моим останется для всех.
Еще узнаешь норов мой:
Сбежишь - пренебрегу молвой
И не шутя
Бунт усмирю, верну домой..."
"Довольно... Я твоя раба...
Такая уж моя судьба,
И мне житья
Не будет больше без тебя".
"Клянись мне идола изгнать!"
И на пол на колени встать
Велел ей он.
"Так. А теперь ложись в кровать.
И помни, что любовь твою
Я изведу, в тебе убью
И выбью вон,
Потом вобью любовь свою.
А ты в неведенье своем
Меня считала дураком,
Что ж, плачь не плачь,
Урок получишь поделом".
Но не заплакала она,
Глядела, ужаса полна,
Как мчалась вскачь
На набережную волна.
1910
Перевод В. Корнилова
БЕГСТВО
"На это женщина не пойдет! - прервал он бесцеремонно,
Что хочешь в награду ей посули, хоть копи царя Соломона!
На то, чтобы выглядеть старше, чем есть, согласья не даст
ни одна!"
"Вот здесь, - улыбнулся я про себя, - ошибся ты, старина!"
Такое случилось со мною самим - редчайший, конечно, случай!
Но и она редчайшей была - самой верной и самой лучшей.
Любви сумасшедшей, страстной любви простерлась над нами
власть:
Придумать то, что придумали мы, велит только сильная страсть.
Никто в целом свете не знает о том, но в памяти ярко и живо
Былое, что многие годы спустя становится тускло и лживо:
Как утлые барки в безвыходной тьме, метались наши умы,
И нежность ее пересилила стыд - в тот вечер решились мы.
"У нас не осталось другого пути!" - я уговаривать начал
И вдруг убедился, что для нее весь мир ничего не значил!
Мы волосы красили под седину, чертили морщинки у глаз,
Самой верной и лучшей была она - неважно, какая сейчас.
Вот слышим: внизу подкатил экипаж, и вторит шагам мостовая.
"Один господин с пожилой женой", - привратник ответил,
зевая.
Колеса вдали отгремели, и мы с облегченьем вздохнули тогда,
И смыли уродливый грим, и она опять была молода!
Лет пятьдесят пролетело с тех пор, с тех пор как, не рассуждая,
Изображала старуху жену невеста моя молодая...
Да только о прошлом, о случае этом напоминать ей смешно:
Она респектабельна и богата и о многом забыла давно.
Перевод Р. Дубровкина
ОБРАЗУМЬСЯ ТЫ, РАСПЛАЧЬСЯ
Образумься ты, расплачься, сделай полшага навстречу,
Посмотри щемящим взором, затуманенным от слез,
Ты заметила бы сразу, что я больше не перечу,
Что грозу нам ненадолго этот бурный день принес.
Ты всегда считала слабость недостойною опорой,
Вопреки природе женской так бесчувственно горда!
И хотя в душе не меньше ты терзалась нашей ссорой,
Как страдаешь ты, как плачешь, не видал я никогда.
Слабым женщинам под силу то, что сильным неподвластно,
Этим даром обладают в целом мире лишь они,
Но от лучшего оружья отказалась ты бесстрастно
В ослепленные страданьем нескончаемые дни.
И когда тебя простить я не хотел порою смутной,
Почему такое войско не смогла ты бросить в бой?
Сердца каменного сухость подточил бы дождь минутный
И ни тени отчужденья не оставил нам с тобой.
Перевод Р. Дубровкина
ПОСЛЕ ПОЕЗДКИ
Тень, я пришел к тебе после всех потерь...
Куда повлечет меня призрак, на что отважит?
Подняться? Низвергнуться? Я одинок теперь.
Песня волны мне одну безысходность кажет.
Куда ты меня повлечешь, куда?
Волосы русы твои, глаза твои серы...
Пылко румяна или бледна без меры,
Ты перед взглядом сердца стоишь всегда.
Снова я в тех краях, где мы были вместе.
Опять и опять на твой нападаю след.
Из прошлого ты принесла мне какие вести,
Из черного далека, в котором тебя уж нет?
Лето нас усладило, осень предначертала
Разлуку. Все ново лишь в первый раз.
Ты знаешь, так было у нас.
Я многое Времени отдал, что жизнью стало.
Теперь я знаю, куда ты меня ведешь.
В этой долине мы вскачь проносились рядом.
Как был хорош тот час и тот день хорош
И радуга пыльно светилась над водопадом.
Там, ниже, пещера, приют голосов глухих,
Словно зовущих из сорокалетней дали,
Когда от счастья щеки твои пылали.
И вот я за призраком блеклым ступаю, тих.
Птицы к нам прилетят из области заповедной
Перья почистить. Липы ветвями бьют.
Звезды закроют окна, заря улыбнется бледно
И снова твои черты от меня уйдут.
Слушай меня, я буду сильным и непреклонным.
Но приведи меня к этому месту вновь.
Я стану таким, как был, радостью упоенным,
Как в дни, когда все пути лежали в полях цветов.
Пентарган Бэй
Перевод А. Шараповой
МЫС БИНИ
(Март 1870 - март 1913)
I
О сапфиры и опалы - краски западных морей,
Помнят женщину на скалах в светлом облаке кудрей.
Эту женщину любил я, и она была моей.
II
И внизу кричали чайки, и с обрыва чуть видна,
Далека, как будто небо, вечный спор вела волна,
И смеялись мы, как дети, и вокруг была весна.
III
И слетал прозрачный ливень рябью радужной играть,
И бесцветной становилась атлантическая гладь,
И опять спешило солнце море пурпуром убрать.
IV
И поднесь стоит над морем Бини гордая гряда.
Скоро март - ужели с милой не вернемся мы сюда
И слова любви друг другу вновь не скажем, как тогда?
V
Пусть по-прежнему над бездной дикий высится утес!
Та, которую на скалы легконогий пони вез,
Где - бог весть! - и уж о Бини не прольет и капли слез.
Перевод М. Фрейдкина
У ЗАМКА БОТЕРЕЛ
Когда под дождиком моросящим
Фургон наш на тракт повернул лениво,
Я, обернувшись, за уходящим
Следил - и там, молодой, счастливый,
Я помню живо
Шел путник, некогда бывший мною,
И девушка. Странно - земля на склоне
Была сухая, как той весною,
А тракт был мокр. Без тяжести в фаэтоне
Бежал наш пони
Мы вышли, чтоб он отдохнул немного,
И шли вдоль обочины, размышляя,
Что жизнь, когда пораскинешь строго,
Бесцельно длится, пыл убавляя
И ум сжигая.
Всего минута. Но не бывало
В истории этих холмов минуты
Прекрасней и ярче - хотя топтало
Сто тысяч ног, обутых и необутых,
Кремнистые футы.
Да, глыбы, застывшие у обрыва,
Немало видали-перевидали...
Но в памяти их остается живо
Лишь это время. Они едва ли
Запоминали
Других, другое... И в дождь шумливый
Мне видится там, на холме, все та же
Фигурка - в тот миг, колдовской, счастливый
На склоне застывшая, как на страже,
Да тень экипажа.
Я вижу, как она исчезает,
И чаще, чаще дождя паденье.
Прощай же! Фургон наш пересекает
Заветную область - любви владенья
К ним нет возвращенья.
Март 1913
Перевод А. Шараповой
ПРИЗРАЧНАЯ ВСАДНИЦА
I
Неладное с другом моим творится:
Придет порой,
Изможден, пуглив,
На берег морской,
На бурный прилив
