Валентин Черных - Москва слезам не верит (сборник)
— А вот это говорит скорее о ваших недостатках, чем о достоинствах.
— Это ни о чём не говорит, — возразил мужчина. — Мне лично просто не повезло.
— Она, конечно, была стерва, — сказала Катерина.
— Нет, она была прекрасным человеком. Теперь она уже снова вышла замуж и счастлива.
— Значит, вы плохой человек? — спросила Катерина.
— И я прекрасный человек, — рассмеялся мужчина. — Вы знаете, у меня почти нет недостатков.
— А это? — Катерина щёлкнула себя по воротничку кофточки.
— Это я люблю, — мужчина рассмеялся. — Но только вне работы и под хорошую закуску. Я живу на Вернадского. Там недалеко Воронцовские пруды, берёзы. Это прекрасно. Сесть под берёзой…
— А вокруг гуляют дети, — вставила Катерина.
— Ни в коем случае, — заверил мужчина. — Мы выбираем места подальше от детей.
— Да и взрослым на это смотреть не очень приятно, — поморщилась Катерина.
— Ничего не вижу в этом плохого, — не согласился мужчина. — Никаких бутылок и банок мы не оставляем. Просто это наше место, Я вас как-нибудь сведу туда. Мы там собираемся раз в неделю. У меня есть приятель. Он язвенник. Ему нельзя. Так он просто приходит посмотреть и порадоваться за нас. Селёдочка иваси, малосольные огурчики, чёрный хлеб, посыпанный солью…
— Чёрт возьми, — сказала Катерина. — Вы так вкусно рассказываете, что мне самой захотелось и хлеба с солью, и огурчиков.
— Молодец, — похвалил мужчине. — Ты нашего профсоюза.
— А по-моему, мы на «ты» ещё не переходили.
— Так перейдём, — пообещал мужчина.
Они вышли из поезда вместо.
— Пожалуй, я тебя отвезу на такси, — сказал мужчина.
— С чего бы это? — спросила Катерина.
— Ты всегда задаёшь столько вопросов? С чего, почему, зачем? А просто так. Могу я отвезти понравившуюся мне женщину! У меня есть пять рублей.
— До моего дома хватит, а обратно нет, — сказала Катерина.
— Ты всегда всё считаешь?
— Всегда, — ответила Катерина.
— А как тебя зовут? — спросил мужчина.
— Катериной. А тебя.
— Гога.
— Значит, Гога, — и Катерина вздохнула. — Только этого мне не хватало.
Ровно без десяти восемь директор капролактанового комбината Тихомирова миновала проходную и направилась в цех. Установка по-прежнему не работала.
В НИИхимпрома шло совещание. Присутствовали учёные и представители комбината во главе с Катериной. На председательском месте сидел директор института Павлов.
Своё выступление заканчивала Катерина.
— Выводы следующие, — говорила Катерина. — Комбинат отказывается от установки, думаю, что и другие предприятия последуют нашему примеру. Кроме того, мы будем ставить вопрос о компетентности руководства института.
— К счастью, это не в вашей компетенции, — возразил Катерине Павлов.
— Ну почему же? — Катерина улыбнулась. — Это как раз в моей компетенции, как члена совета директоров. И па первом заседании совета я этот вопрос поставлю. — Катерина собрала документы и пошла к двери. За нею двинулись представители комбината.
— Катерина Александровна, — недоумевая спросил Павлов. — Вы куда?
— Мне надоела эта болтовня. До свидания.
И представители комбината под предводительством Катерины покинули совещание.
В универсаме Катерине достала из сумочки две большие капроновые авоськи и начала набирать продукты: сыр, колбасу, рыбу, соки, пачку сахара, пакет с конфетами, пельмени. Она, не задумываясь, швыряла в авоську всё, что попадалось на пути: кефир, молоко, масло, а под конец взяла пакет с картошкой, который уже не вмещался ни в одну из сумок. С пакетом под мышкой она двинулась к кассам.
Потом в толпе таких же нагруженных женщин она шла к дому. Идти было неудобно и тяжело, и она несколько раз останавливалась и отдыхала.
И вдруг у неё из рук взяли сумки. Рядом стоял Гога.
— Привет, — улыбнулся он, — А я уже часа два околачиваюсь,
— Зачем? — спросила Катерина.
— Я тебя когда-нибудь стукну, если будешь задавать дурацкие вопросы, — пообещал Гога.
— И всё-таки, зачем? — повторила вопрос Катерина.
— Потому что мне хотелось тебя видеть.
— Учти, таких импровизаций я не терплю, — предупредила Катерина. — Надо было позвонить по телефону.
— Я звонил, — сказал Гога. — Ответила какая-то женщина. Ты что, в неё недавно кастрюлю запустила? Мягко говоря, она мне просто нахамила. Ты что, в коммуналке живёшь?
— Это была моя дочь, — сказала Катерина.
— Так у тебя ещё и дочь есть? — удивился Гога.
— А почему тебя это удивляет?
— Может быть, у тебя и муж есть? — спросил Гога.
— А что это меняет? — спросила Катерина» — Если, как ты творишь, я тебе нравлюсь? Или тебе нравятся только незамужние женщины?
— Так, — сказал Гога и поставил сумки на землю. — Значит, ты разругалась с мужем и решила проучить его при помощи меня, так?
— Гога, с таким аналитическим умом, как ваш, надо работать в бюро прогнозов. — Катерина подняла сумки и направилась к подъезду.
Гога взял у неё сумки, и они снова пошли. Так же вместе они ехали в лифте. Потом Катерина открыла дверь своей квартиры.
Им навстречу вышла Александра с учебником физики в руках.
— Привет, — сказал ей Гога.
— Это мой знакомый Георгий Иванович, — представила его Катерина.
— Александра, — сказала Александра. — Если я вам не нужна…
— Нужна, — прервал её Гога. — Разложи продукты в холодильнике. — И он передал ей сумки.
Александра недоуменно пожала плечами, но всё-таки взяла сумки и пошла на кухню.
Гога по-хозяйски прошёлся по квартире. Осмотрел обстановку.
— Ну и как? — поинтересовалась Катерина.
— Годится, — ответил Гога. — Ужинать будем?
— Давай, — сказала Катерина. — Только я минут десять передохну.
— Отдыхай, — разрешил Гога.
Он прошёл на кухню, открыл холодильник, изучил его содержимое и приступил. Зажёг плиту, поставил на огонь кастрюлю с супом, прокалил слегка сковородку, бросил на неё антрекоты.
— Ты есть будешь? — спросил он Александру.
— А если буду? — спросила Александра.
— Тогда порежь лук.
Александра взяла протянутый нож и начала резать лук, хотя и не собиралась этого делать.
Гога профессионально, почти одним движением, снял с селёдки кожицу, поставил варить яйца, открыл банку печёночного паштета, в паштет пошёл лук, подсолнечное масло, яйца уже охлаждались под струёй холодной воды.
Катерина устало поднялась с кресла, переоделась в халат и вышла на кухню. Стол был уже готов. Катерина хотела что-то сказать, но так и осталась с открытым ртом.
А Гога вытаскивал из подвесного ящика начатые бутылки с вермутом, джином, банки с апельсиновым соком, соком манго, смешивал, смотрел на свет, достал из холодильника лёд, бросил его в фужеры.
Мать и дочь переглянулись.
— Прошу, — сказал Гога и сел только тогда, когда сели женщины.
— Тебя как мать зовёт? — спросил он у Александры.
— Марусей.
— Ну и я тебя так буду звать, — решил Гога.
— А я вас Васей, — сказала Александра.
— Давай, — согласился Гога. — Как меня только не звали: Жора, Георгий, Гоша, Юрий, Гога.
— Гога тоже очень интересно, — перерешила Александра. — Вы с мамой вместе работаете? — спросила она.
— Нет, — сказал Гога, — но жить будем вместе.
— Вы собираетесь на ней жениться? — спросила Александра.
— Да.
— И она тоже?
— Разумеется, — подтвердил Гога.
— А жить где будете?
— Здесь, — сказал Гога.
— На кухне? — заинтересовалась Александра.
— Нет, в твоей комнате, а тебе придётся перебраться в проходную. Пока. А там, глядишь, ты выйдешь замуж. А у родителей твоего мужа вполне может оказаться большая квартира, сейчас таких всё больше, и они выделят вам комнату.
— А если он будет из Курска? — спросила Александра.
— За курских лучше не выходить замуж, — сказал Гога.
— А если это будет любовь?
— Ну если любовь, то тогда, — Гога развёл руками. — Перед любовью нет никаких преград. Тогда ты останешься здесь, а мать переедет ко мне в коммунальную квартиру
— А когда вы это решили? — поинтересовалась Александра.
— Сейчас, — ответил Гога.
— А вы давно знакомы с мамой? — спросила Александра.
— Двое суток.
И тут Александра засмеялась и захлопала в ладоши.
— Ты чего? — удивился Гога.
— А мама утверждает, что любовь любовью, но надо узнать человека, а для этого нужно время.
— Мама права, — подтвердил Гога. — Когда сомневаешься, любовь это или не любовь, то нужно время.
— А вы, значит, не сомневаетесь? — спросила Александра.
— Я лично нет, — сказал Гога. — А вот как она, — он кивнул на Катерину, — я ещё не знаю, но у неё для этого ещё будет время.
