Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 1
— Пор-р-ра!.. Пор-р-ра!.. — донёсся знакомый крик, и птица, взмахнув крыльями, поплыла над берегом.
Колосов засмеялся:
— А нам, пожалуй, действительно пора. Твой отец, наверное, беспокоится.
— Да, пора, — согласилась она. — Но как хорошо прошла эта ночь. Такое, наверное, никогда не повторится. Я нисколечко не устала. Как же бывает иногда хорошо. А папа? Он знает меня и волноваться не будет. Ну, поехали, только грести буду я, — Она, прыгая по камням, добежала до лодки.
— Ты знаешь, Юра… Я решила подать заявление в комсомол. Думаешь, примут? Вы все такие хорошие, как одна семья.
— А почему бы и нет?
— А то что отец?..
— Подавай, Женя. Там послушают тебя и решат. Во всяком случае, мы тебя знаем давно и хорошо, и я лично буду голосовать только «за», — он посмотрел на её маленькие руки, счастливое лицо. — Обязательно подавай заявление.
Она кивнула и продолжала упорно взмахивать вёслами, преодолевая стремительное течение.
Ночной дождь, казалось, смыл не только паутину и плесень с тайги, почувствовалось и оживление в посёлке. Утром приехал Краснов.
Колосов встретил его, когда тот неожиданно появился на лошади не с дороги, а с оротуканской пешеходной тропы.
— Михаил Степанович? Да откуда же это вы? Здравствуйте!
Тот легко спрыгнул с седла, взял лошадь за повод и, переваливаясь, как моряк, пошёл впереди. Грязная лошадь устало брела следом.
— Из Оротукана. Тропинку одну проверил, можно километров на десять сократить дорогу, — ответил он, весело блестя глазами.
— Что нового?
— Новостей много и большие, как говорят горняки: готовь с кожаным низом рукавицы.
— Разгружать пароходы? Это я могу! — засмеялся Юрка, не поняв его шутки.
— Пароходы разгружать придётся, но новости другого порядка. Создано управление по добыче полезных ископаемых. Оно возглавит поисковые службы и все виды горных работ. Наступает наша пора.
— Да уж скорей бы, скорей!
— Не вздыхай. Надо полагать, что вот-вот покажутся кунгасы, а с ними и аппарат горного управления.
Они шли рядом и молчали. Краснов постоянно останавливался, оглядывал посёлок и морщил лоб. Юрий внимательно следил за его лицом. Не иначе, как облюбовывает на площадке место для Дома культуры. Рядом, наверное, будет больница, ниже школа. К берегу ведёт широкая улица, а там речной вокзал, и обязательно со шпилем, — размечтался Юрий и тронул Краснова за плечи.
— А я бы, Михаил Степанович, Дом культуры поставил вон там в лесочке. Сухо, рядом река, и можно организовать спортивные площадки.
По лицу Краснова разбежались весёлые морщинки.
— Это хорошо, что ты любишь мечтать. Это, брат, и есть движущая сила жизни. Но ты ошибся. Думал я сейчас не о будущем посёлка. Об этом рано, да и едва ли закрепится тут управление надолго. Богатые месторождения стянуты в районе Оротукана и выше. Я думаю о другом. Поступят тысячи тонн груза. Нам нужны хорошие склады. Каждый килограмм прошёл тяжёлый и сложный путь, и всё, что довезли, нужно по-хозяйски сохранить. Идёт техника, купленная государством на золото, с ней следует обращаться на «вы».
Краснов пошёл с лошадью на конебазу, Юрий направился к реке.
Кунгасы прибыли после обеда. Кладовщик спрашивал с берега:
— Какой груз?
— Техника!.. Техника!.. Техника!.. — неслось со всех баркасов. Новое слово звучало торжественно.
На берег поднялась группа военных без знаков различия. Переговариваясь и шутя, они разглядывали посёлок. Неторопливо к берегу подходил Краснов,
— Михаил Степанович? — окликнул его среднего роста блондин.
— Абрам Наумович! Здравствуйте! — Краснов пожал ему руку.
— Письма! Свежие газеты за самый последний год! — кричал надсадно молодой парень, выбрасывая на берег мешки с газетами и сумки.
Письма? А вдруг что-нибудь есть от Вальки, — бросился Колосов к кунгасу. — Сейчас едва ли, — мелькнула мысль, и он рассеянно подставил спину. — Наваливай!
Как он и предполагал, писем на его имя не оказалось. Он, пожалуй, один из всего посёлка не получил ничего. Да и кто ему напишет? А как хотелось Юрке прочесть хотя бы одну тёплую строчку.
Он снова вернулся к груде писем и стал просматривать конверты. Кажется, Матвеевой? Одно, второе, третье. Наверное, тоже ждёт. Он отобрал все письма на её имя. Все из Ленинграда и подписаны одним почерком. Вот будет рада.
Мешки с газетами занимали весь угол конторы. Колосов стал разбирать их по месяцам. Октябрь, 1932 год — газета «Дальстрой», ноябрь — уже «Колымская правда». Интересно просмотреть с первого номера.
Фотография Магадана была расплывчатой, но видно палатки. А вот и гостиница. Бухта, пароходы и горы груза. Первая верфь и строящийся в порту причал. Сдаётся в эксплуатацию к пятнадцатому июня. Значит, уже сдан.
Знакомое лицо. Кто это? Горшков. Он передовик автотранспорта. Но вот и дорожники. Тридцать километров летней дороги, Цифры, сводки, фамилии членов бригад. В низовьях Колымы начато строительство барж. Прибыла северная экспедиция из пяти судов, зимовавшая в Певеке. Выходит новая партия речных буксиров с Лены и продвигается к Среднекану. Победители соревнования и герои стройки. Обида щемит сердце. Про нас — ни строчки.
— Если не за что хвалить, то хотя бы поругали, что ли?
— На что сетует молодой человек? — раздался незнакомый голос.
— На постыдное безделье. Валяемся, как протухшие банки консервов: и не списывают и не включают в отчёт, — ответил он резко и обернулся. В двери стоял начальник управления и внимательно смотрел на Юрку.
— Прежде чем хлынет дождь, собираются тучи. А по части консервов совсем не к месту, да и по вашему виду мало подходящее сравнение. — Он прошёл к столу и сел. — Вас здесь, товарищи, много, и, чтобы не терять время, давайте знакомиться, это делать всё равно придётся.
Входя в контору, рассаживались у стола прибывшие с ним сотрудники. Он подвинул стул и усадил рядом Краснова.
— Придётся начинать с себя. Фамилия моя Пемов. Бывший печатник, был на партийной работе, поздней на Вишере строил целлюлозный комбинат, теперь назначен начальником управления.
Он коротко рассказал о себе и познакомил с задачами управления. Краснов вносил непринуждённость и оживление в беседу. Начали знакомиться.
Когда дошла очередь до Колосова, он сказал о себе немного.
— Механик. Здоров как бык. Думал пахать, а пока сижу на шее государства без большого дела. Фамилия Колосов, а все зовут Юркой. Вот, пожалуй, и всё. — Он посмотрел исподлобья и сел.
Краснов что-то прошептал Пемову, тот улыбнулся и поднял глаза.
— Прибыло оборудование, и механик нужен. С утра начинай разбираться с движками, насосами. Потом зайдёшь к главному инженеру управления товарищу Эйдлину. Доволен? — И он распорядился, куда и что направлять. — Доволен?
— Хоть сейчас!
— Ну, сейчас не надо, а вот с утра пораньше будет хорошо. Так чтобы завтра же всё разослать по приисковым участкам.
Не заметили, как просидели за полночь. Юрий так и не передал через Краснова письма для Нины Ивановны, да и Михаил Степанович, как было видно, не собирался уезжать. А назавтра приехала и сама Нина Ивановна.
— Нина Ивановна, наверное, что-нибудь случилось, что вы пожаловали к нам? — встретил её Юрий на берегу Колымы.
— Юра, здравствуй! — обрадовалась она. — Не я одна приехала. Со всей тайги тянутся сюда люди. Завтра ждут пароходы. Тут затевается целое торжество. Это и верно праздник. Михаил Степанович назвал его днём пробуждения,
— Завтра пароходы? А я и не знал. Целый день был занят. Пожалуй, и мне сегодняшний день можно считать днём пробуждения. Я работал сегодня во всю силу… — начал было рассказывать он, но тут же вспомнил о почте. — Нина Ивановна, у меня для вас гора писем.
— Где?
— Дома. Пошли!
Она разрывала конверты и, не отрываясь, пробегала глазами по страничкам,
— Приятные известия? — спросил Колосов.
— Очень! Моя подруга в ближайшее время выезжает на Колыму. Зовут ее Татьяна. Вы её обязательно полюбите, — добавила она, выходя из барака. Юрий проводил её до берега. Там уже толпился народ.
— Чего они будут без дела гудеть. Это уже на подходе к Среднекану голос подадут, — степенно говорил бородатый таёжник.
Весть о подходе пароходов «торбасное радио» разнесло с удивительной быстротой. Люди обстоятельно устраивались на берегу, запылали костры. Сидели молча, боясь прослушать.
Настало утро, за поворотом реки раздался сочный бас пароходного гудка. Где-то ниже откликнулся второй, третий…
— Пароходы!.. Ура!.. — прокатился по берегу крик, сливаясь с общей мелодией гудков.
Юрий восторженно метался по берегу. Когда же случайно обернулся, то увидел в сторонке сгорбленного Гермогена. Он опирался на палку и, покачивая головой, смотрел то на горы Ящиков, привезённые сплавом, то на пыхтящие пароходы, показавшиеся у переката.
