Ричард Райт - Сын Америки
- Аминь! - горячо возгласил проповедник.
- Забудь меня, мать, - сказал Биггер.
- Сынок, как же я могу забыть тебя? Ты ведь мое дитя. Я родила тебя на свет.
- Забудь меня, мать, - повторил Биггер.
- Сынок, я вся изболелась за тебя. Не могу иначе. Подумай о своей душе. Мне покоя не будет на земле, если я буду знать, что ты ушел от нас, не обратив свое сердце к богу. Нелегка была паша жизнь, но все-таки мы всегда все были вместе, правда ведь, Биггер?
- Да, ма, - пробормотал он.
- И есть такое место, сынок, где мы опять, может быть, будем вместе во веки веков. Господь так устроил, сынок. Он создал место, где все мы встретимся опять и где нам можно жить, не зная страха. Что бы с нами ни стряслось здесь на земле, в царстве божьем мы опять будем вместе. Биггер, твоя старая мать просит тебя, обещай мне, что будешь молиться.
- Это добрый совет, сын мой, - сказал проповедник.
- Забудь меня, мать, - сказал Биггер.
- Разве ты не хочешь опять свидеться со своей старой матерью, сынок?
Он медленно встал и протянул руки, чтобы коснуться лица матери и сказать ей "да"; и в эту самую минуту что-то глубоко внутри его закричало, что это ложь, что никогда им не свидеться после того, как его убьют. Но мать верила, это была ее последняя опора; это было то, что долгие годы давало ей силу жить. А сейчас, в своем горе, в горе, которое он ей причинил, она верила особенно страстно. Его руки наконец нашли ее лицо, и он сказал со вздохом (зная, что никогда этому не бывать, зная, что в его душе нет веры, зная, что, когда он умрет, все будет кончено навсегда):
- Я помолюсь, мать.
- Иди сюда, Вера, - позвала она дрожащим от слез голосом.
Вера подошла.
- Иди сюда, Бэдди.
Бэдди подошел.
- Обнимите вашего брата, - сказала она.
Они стояли все трое посреди комнаты, обняв Биггера, и плакали. Биггер стоял с каменным лицом, ненавидя их и себя, чувствуя на себе внимательные взгляды белых людей у стены. Мать забормотала молитву, а проповедник вторил ей.
- Господи, вот мы здесь перед тобою вместе, может быть, в последний раз. Ты дал мне этих детей, господи, и велел растить их. Может быть, я не все сумела, господи, но я старалась, как могла. _Аминь_! Эти бедные дети всегда были при мне, господи, и, кроме них, у меня ничего нет на свете. Дай же мне, господи, опять свидеться с ними, когда я избавлюсь от муки и горестей этого мира! _Услышь ее, господи_! Дай мне свидеться с ними там, где ничто не помешает мне любить их. Дай мне свидеться с ними после смерти! _Смилуйся, господи_! Именем сына твоего прошу тебя, господи, ведь ты обещал внять молитвам нашим.
- Аминь, и да благословит вас бог, сестра Томас, - сказал проповедник.
Они отпустили Биггера, медленно, безмолвно разомкнув руки, потом отвернулись, словно устыдясь своей слабости перед лицом тех, кто был сильнее их.
- Ну, оставайся с богом, Биггер, - сказала мать. - Смотри же, помолись, сынок.
Они поцеловали его.
Бэкли вышел вперед.
- Вам пора идти, миссис Томас, - сказал он. Потом он обернулся к мистеру и миссис Долтон. - Простите, миссис Долтон. Я не рассчитывал вас так долго продержать здесь. По вы сами видите, как это все получилось...
Биггер вдруг увидел, что его мать выпрямилась и пристально смотрит на слепую.
- Вы миссис Долтон? - спросила она.
Миссис Долтон нервно задвигалась на месте, протянула вперед тонкие белые руки, приподняла лицо и слегка отклонила его вбок. Губы ее раскрылись; мистер Долтон обнял ее одной рукой.
- Да, - шепнула она.
- Миссис Долтон, прошу вас, пройдите сюда, - поспешно вмешался Бэкли.
- Нет, зачем? - сказала миссис Долтон. - Вам что-нибудь нужно, миссис Томас?
Мать Биггера бросилась к ней и упала на колени.
- Ради господа бога, мэм, - заплакала она. - Ради господа бога не позволяйте им убивать моего мальчика! Ведь вы сами мать... Пожалейте, мэм... Мы живем в вашем доме... Нам велели освободить квартиру... У нас ничего нет...
Биггер окаменел от стыда: его словно по лицу ударили.
- Мать! - закричал он, больше пристыженный, чем возмущенный.
Макс и Джан подбежали к старой негритянке и хотели поднять ее.
- Успокойтесь, миссис Томас, - сказал Макс. - Идемте с нами.
- Подождите, - сказала миссис Долтон.
- Ради бога, мэм! Не позволяйте им убивать моего мальчика! У него никогда не было случая выйти на дорогу в жизни! Он просто бедный, несчастный мальчик! Не позволяйте им убивать его! Я буду на вас работать до конца дней моих! Я все сделаю, что вы только скажете, мэм! - рыдала мать.
Миссис Долтон слегка наклонилась, шевеля в воздухе дрожащими руками. Она прикоснулась к голове матери.
- Я теперь ничего не могу поделать, - сказала миссис Долтон твердым голосом. - Это не в моей власти. Я сделала все, что могла, дала вашему сыну случай выйти на дорогу. Но вашей вины тут нет. Мужайтесь, миссис Томас. Может быть, это к лучшему...
- Если вы скажете, мэм, они вас послушают, - рыдала мать. - Скажите им, пусть пожалеют моего мальчика...
- Поздно, миссис Томас, теперь уже я не могу ничего сделать, - сказала миссис Долтон. - Но вы не должны так убиваться. У вас ведь есть еще дети...
- Я знаю, мэм, вы нас всех ненавидите. Вы потеряли дочку...
- Нет, нет... я не ненавижу вас, - сказала миссис Долтон.
Мать отползла от миссис Долтон к мистеру Долтону.
- Вы такой богатый, вы все можете, - рыдала она. - Не отнимайте у меня сына...
Максу наконец удалось силой заставить ее встать. Стыд Биггера перешел почти в ненависть к матери. Он сжал кулаки, глаза его горели. Он чувствовал, что еще минута, и он на нее бросится.
- Успокойтесь, миссис Томас, - сказал Макс.
Мистер Долтон выступил вперед.
- Миссис Томас, мы тут ничего не можем поделать, - сказал он. - Это уже не в нашей власти. Известную помощь мы вам можем оказать, но больше... Охрана общественной безопасности превыше всего. А квартиру вам освобождать не нужно. Я скажу, чтобы вас не трогали.
Старая негритянка зарыдала еще сильнее. Наконец она немного успокоилась и сказала:
- Спасибо, сэр. Благослови вас бог за вашу доброту...
Она снова было повернулась к Биггеру, но Макс повел ее из камеры. Джан взял под руку Веру и пошел за ними, на пороге он остановился и посмотрел на Джека, Джо и Гэса:
- Вы куда, ребята, на Южную сторону?
- Да, сэр, - ответили они.
- Идемте. У меня машина, я вас подвезу.
- Да, сэр.
Бэдди медлил, нерешительно поглядывая на Биггера.
- До свидания, Биггер, - сказал он.
- До свидания, Бэдди, - пробормотал Биггер.
Проповедник, проходя мимо Биггера, положил ему руку на плечо:
- Благослови тебя господь, сын мой.
Все, кроме Бэкли, вышли из камеры. Биггер снова сел на койку, усталый и обессиленный. Бэкли подошел и встал рядом.
- Вот видишь, Биггер, сколько ты бед натворил. Имен в виду, я хочу как можно скорей покончить с этим делом. Чем дольше ты будешь сидеть в тюрьме, том больше будет разводиться агитации и за тебя и против. А это тебе не поможет, что бы тут ни говорилось. Ты теперь можешь сделать только одно: чистосердечно во всем сознаться. Я знаю, эти красные, Макс и Эрлон, наобещали тебе целые горы. Не верь ты им. Они только за рекламой гонятся, понятно? Хотят на тебе заработать популярность. Помочь тебе они ничем не могут. Ты теперь имеешь дело с законом! А если ты будешь слушать весь вздор, которым красные забивают тебе голову, помни - ты играешь с жизнью!
Бэкли сделал паузу, чтобы разжечь погасшую сигару. Вдруг он наклонил голову набок, прислушиваясь.
- Слышишь? - спросил он негромко.
Биггер в недоумении посмотрел на него. Потом он тоже прислушался и услышал отдаленный гул.
- Иди-ка. Я хочу тебе кое-что показать, - сказал он и ухватил Биггера за локоть.
Биггер не двигался, ему не хотелось идти за Бэкли.
- Идем. Никто тебя не тронет.
Биггер следом за ним вышел из камеры; в коридоре дежурило несколько полисменов. Бэкли подвел Биггера к окну, и он выглянул и увидел, что улица во всех направлениях забита народом.
- Видишь? Эти люди хотят тебя линчевать. Вот почему я и говорю: доверься мне и расскажи всю правду. Чем скорей мы с этим делом покончим, тем лучше для тебя. Мы не дадим им тебя мучить. Но ведь ты сам должен понять: чем дольше они будут торчать здесь под окнами, тем труднее нам будет справиться с ними.
Бэкли выпустил локоть Биггера и распахнул окно; холодный ветер ворвался, и Биггер услышал многоголосый рев. Он невольно попятился. Вдруг они вломятся в тюрьму? Бэкли закрыл окно и повел его в камеру. Биггер сел на койку, и Бэкли тоже сел, напротив него.
- Ты как будто парень неглупый. Видишь, что делается. Расскажи мне все по порядку. Не слушай этих красных, которые подговаривают тебя запираться. Я с тобой говорю открыто, как говорил бы с родным сыном. Подпиши признание, и все будет кончено.
Биггер ничего не ответил; он сидел и смотрел в пол.
- Джан причастен к этому делу?
Биггер слышал невнятный грозный гул голосов, доносившийся сквозь бетонные стены здания.
