Шмуэль-Йосеф Агнон - Рассказы о Бааль-Шем-Тове
(Меорот ѓа-гдолим, 7)
Обет
Учитель рабби Давид Пуркес, благословенной памяти, был выдающимся учеником Бешта, да охранят нас его заслуги, и, когда его дочь-девица вошла в возраст, велел рабби Давид Пуркес, благословенной памяти, по приказу учителя его, Бешта, нескольким особым людям из хасидов, подчинявшихся слову его, великим знатокам Торы и людям богобоязненным, собрать сумму в двести или триста рублей серебром на дорожные расходы и послал их как доверенных лиц со своим поручением в город Константин[292], что в стране России[293], ибо знал он там одного гвира, у которого был сын илуй, достигший вершин в учении, и страстным его желанием было выдать за него свою дочь. Однако наказал им, чтобы ехали в Старый Константинов приглядеться к юноше, сыну указанного гвира, и если проверят его как следует, и найдут, что он учен, сообразителен и остроумен, и сочтут его достойным стать его зятем и взять в жены его дочь, то примут обязательство дать за девицей приданое в две тысячи злотых против четырех тысяч со стороны жениха. Но поедут также и в Новый Константинов, и там тоже найдут илуя, и, проверив его хорошенько и сочтя достойным, обяжутся выплатить тысячу злотых против двух тысяч со стороны жениха. И вот поспешили сии уважаемые хасиды и знатоки Торы собрать деньги на дорожные расходы и поехали в Старый Константинов. И оповестили весь город, что прибыли они по приказу и поручению известного в поколении праведника рабби Давида Пуркеса, дабы найти жениха-илуя для его дочери, и что он желает дать за дочерью две тысячи злотых приданого при условии, что юноша выкажет разум и знание от Господа. Вскорости привели их в дом одного гвира, у которого был сын илуй. И поразились люди стати и красоте юноши, когда же каждый из них пытался озадачить юношу сложным вопросом – поистине не нашлось вопроса, который тот не сумел истолковать и объяснить. Также оказались у него и способности к новым толкованиям, и привел им множество новых толкований Торы, порожденных его разумом, так что чудом казалась чистота его разума, острота ума и огромные познания в Торе. И один из посланцев хотел было уже ударить по рукам и заключить брачный договор, как положено по закону, но товарищ его не позволил ему, сказав: «Ведь мы должны выполнить наказ праведника, ведь не просто так он велел нам перед отъездом съездить и в Новый Константинов». И ответил ему его товарищ, который уже прикипел душой к юноше-илую: «Чего нам искать еще, разве найдем мы еще одного юношу, столь же приятного и разумного, и знающего, и статного, и красивого, чье сердце подобно вратам прекрасного чертога?» И тем не менее сумел его товарищ отвратить его от поспешности в заключении договора, сказав: «И все же нам не следует торопиться, подождем до завтра, с тем чтобы еще поговорить с этим юношей и получше узнать характер его и свойства». И согласился с ним товарищ его остаться там еще один день, и продолжили они ученый разговор с юношей весь тот день и весь следующий день. И не преминул он ответить им на все вопросы, что они задавали, и великое удовольствие доставил им. И было на третий день: зашли они внезапно в комнату жениха, ибо детям гвиров принято выделять отдельную комнату, и нашли того развлекающимся с кумиром из кумиров идолопоклонников. И сказал один другому: «Смотри, ты почти нарушил наказ праведника, когда хотел связать его узами брачного договора, прежде чем нога наша ступила на околицу Нового Константинова. Ныне же мы будем следовать словам праведника, ибо святы они и сказаны в духе святости. Мудрость же сего юноши дурна и склоняет его отступить от дорог святости и предаваться безумствам, так что недолго ему дойти и до того, чтобы сменить веру». И весьма порадовались оба, что не поспешили навести тень идолопоклонства на дочь праведника рабби Давида Пуркеса. И без промедления покинули сие место и направились в Новый Константинов, где также оповестили весь город о том, что прибыли по приказу и поручению праведника и учителя рабби Давида Пуркеса найти жениха-илуя для его дочери, как сделали это и в Старом Константинове. Здесь, однако, обязались дать приданое в тысячу злотых, как было им велено святым учителем рабби Давидом Пуркесом. И тут тоже нашли преуспевшего в учении юношу, разумного и остроумного, сына гвира и подлинного илуя. И он не уступал первому ни в ясности мышления, ни в чистоте ума. И проверяли его непрестанно, с пристальным вниманием присматривались к нему и нашли, что он честен и богобоязнен в делах своих. И заключили с его отцом брачный договор, как положено по закону. Радостная весть облетела весь город и окрестности, и вручил этим людям отец жениха подарки для невесты в знак почтения к достоинствам учителя и праведника рабби Давида Пуркеса. Они же, как кончились у них деньги и не было подарка одарить жениха, обещали, что учитель и праведник рабби Давид Пуркес пошлет подарок на счастье сразу по возвращении их домой. Вернулись они с договором об условиях к себе в город и радовались при виде радости праведника, веселье же охватило и весь город. И веселились от всего сердца, как принято у хасидов. И вот, проносились дни, а у праведника не было денег на то, чтобы одарить жениха. И отец жениха недоумевал, отчего он еще не получил поздравлений с подарком, как положено по обычаю. Со временем он написал письмо: «Учителю рабби Давиду Пуркесу, возлюбленному куму, праведнику и учителю моему… Прошло много времени с тех пор, как я связал себя узами брачного договора с учителем, и не знаю, почему не получил от его святости ни письма, ни подарка для дорогого жениха, а ведь еще немного, и настанет оговоренный срок свадьбы, я же сделал уже все приготовления к свадьбе, а посему прошу его святость также приготовиться к свадьбе, так чтобы можно было отпраздновать наше торжество в радости и веселье». Получив письмо от кума, великую горечь на сердце испытал праведный учитель рабби Давид Пуркес, ибо у неимущего нет ничего [за душой]. Друзья же присоветовали ему поехать к учителю его, Бешту. И отправился он в Меджибож, и пришел к учителю своему Бешту, и просил прощения у того, и отвечал ему Бешт: «Господь благословенный поможет тебе». И вернулся он домой и нашел там другое письмо от кума, полное тех же словес, что и первое, и призывавшее его не тянуть так до самой свадьбы. И когда он сидел так дома, удрученный и взывающий: «Откуда придет помощь мне?»[294] – собрались у него хасиды его и стали понукать его поехать снова к Бешту дабы выговориться перед ним. И поехал он опять к Бешту, и выплеснул перед тем всю горечь, [что на сердце его]. И сказал ему Бешт и на сей раз: «Господь благословенный поможет тебе». Учитель же рабби Давид полагал про себя, что учитель его протянет ему длань щедрости своей либо соберет ради него пожертвования, дабы покрыть потребные расходы, но услышал от него лишь посулы. Однако укрепился в вере своей, поверив обещанию праведника, и возвратился домой. Много дней не прошло, и вот – пришло к нему третье письмо от кума, в коем тот возвестил ему, что приготовил крытые кибитки и добрые повозки, дабы прибыть в обитель святости его, предуготованную для свадьбы, с ним же все старейшины города и большая часть семьи его, и прибудут они все в такой-то день, если будет на то воля Господня. Также и стряпухи с поварихами и кухарками прибудут с ним для выпечки, всякая для своего дела. И слова его стучали в голове учителя рабби Давида Пуркеса все время, что приготовлял он сердце свое для служения Господу, ибо думал он, что теперь душа его не оберется стыда, когда кум его прибудет с великим сонмом сопровождающих, а у него дом пуст стоит, и никакой надежды нет собрать даже на единую трапезу для них, не говоря уж об устройстве свадьбы. И поехал немедля к учителю своему Бешту, а с ним многие из хасидов его, и прибыли они в Меджибож. И пошел он к учителю своему. По дороге увидел он, и хасиды его увидели большую богатую повозку, закрытую со всех сторон, ехавшую по улице города, и выглянул из нее человек и спросил, где дом Бешта. И поспешил один из них и побежал вперед повозки, дабы привести ее к дому Бешта. И стали хасиды говорить учителю рабби Давиду: «Повозка сия несет с собой помощь и спасение», то же говорило рабби Давиду и сердце его. Пошел и он и пришел к учителю своему Бешту вместе с человеком, что сидел в повозке, по лицу которого видно было, что золота у него несметно. И было, как вошел учитель рабби Давид Пуркес вместе с тем гвиром в комнату Бешта, стал рабби Давид Пуркес подступать к учителю своему, пока не подошел к тому так близко, как принято у приближенных учеников, и приветствовал его Бешт с лицом, сияющим радостью. Гвир же стоял у порога, и Бешт не стал приветствовать его. И повернулся Бешт к рабби Давиду Пуркесу и сказал: «Слушай-ка, и я расскажу тебе чудесную историю, случившуюся в такой-то день такого-то месяца в таком-то месте». И обратился рабби Давид Пуркес в слух, дабы выслушать [эту историю]. И сказал Бешт: «Дело само было так. Один купец из поставляющих каждый год лес в Данциг вез большую партию леса, и то, что обернулось бедой для всех других купцов, ему оказалось на счастье, ибо весь их груз затонул в море и только сами они еле-еле спаслись. Сей же купец без всяких преткновений и напастей привез весь свой груз туда, куда устремлялся, – в город Данциг. И понеже был он единственный с товаром, то и прибыль взял семь к одному, так что разбогател весьма. И вот, как заведено у всех уважаемых купцов, взял с собой приказчика и еще казначея, отвечавшего за мошну с деньгами, был с ними и мальчонка, правивший телегой. И было, когда он держал путь домой, замыслили приказчик с казначеем дурное против него, ибо положили глаз на его богатство, говоря друг другу: “Ты погляди только, мало ему сокровищ и богатства, что у него дома, так еще и теперь удача распростерла над ним крыла свои, возвысив его вдвое против прежнего”. И втайне порешили промеж собой, замыслив в злобе своей отобрать у него богатство и злато, напав на него, и помыслили убить его. Однако сердца их источали угрозу втайне от возницы, дабы тот не догадался об их умысле. И прибегнули к хитрости, задирая возницу, так чтобы тот не подгонял лошадей и вел их шагом, пока спор между ними не дошел до того, что они избили его до смерти. И выбросили его по дороге, подобно презренной падали, поводья же взяли в свои руки и направили лошадей с дороги, углубившись в самую чащу леса, где от века не ступала нога рожденного женщиной. И сказали господину своему: “Знай, что здесь положен будет предел жизни твоей, мошна же твоя достанется нам”. И возрыдал он и взмолился, говоря: “Вы, кто ели мой хлеб, как вы можете попрать мой прах, предав меня лютой смерти? Ежели на богатство мое положили вы глаз, то слушайте: половину достояния своего отдам вам, дабы выкупить жизнь свою”. И сказали ему: “[Нет], ибо смертью умрешь”. И возрыдал он пред ними, и снова стал упрашивать их, и сказал: “Имущество берите себе, однако душу мою отдайте мне и сохраните мне жизнь, да не сокрушите мужа у жены, отца у несчастных деток, ибо малые сии чем прегрешили?” И отвечали: “Ведь если останешься жить, то отмстишь нам за разбой и грабеж, теперь же ничего не говори боле, ибо ныне погибнешь от руки нас обоих”. И было: увидев, что неотвратима беда, порешил в душе своей просить их повременить и дать ему покаяться в грехах его, как положено сыну Израиля, прежде чем отлетит душа его, и произнес молитву минха, ибо день клонился к закату, и согласились они ради него на это. Однако привязали его к дереву, дабы он не сбежал, спасая свою жизнь. И, стоя в молитве, возопил он и рыдал горько, как молится человек пред лицом Творца миров, когда видит ангела смерти с мечом простертым, и вопль его достиг всех пределов мира. И взял на себя обет пред Господом, и сказал: “Властелин вселенной, если смилостивишься надо мной сегодня и пошлешь мне помощь от святости своей, дабы вызволить меня из этой беды и спасти мою жизнь, вернув меня с миром домой, тотчас же раздам половину прибытка моего на подаяние, четверть бедным моего рода, а четверть – всем прочим беднякам”. И не успел он вымолвить сие, как раздался звон копыт и визг колес повозок знатного господина, приближавшегося со множеством слуг своих. Те, подъехав, увидели и поразились тому, что посреди леса стоит повозка, полная серебра и злата, и ни единого человека нет для охраны ее. И осмотрелся господин вокруг и увидел вопящего и горько рыдающего человека, привязанного к одному из древ лесных, подлые же люди, приказчик и казначей, бежали оттуда. И подошел человек к тому несчастному, и развязал его, и спросил немедля: “Что за дела тут происходят?” Тот же от безмерного счастья онемел и утратил голос на какое-то время, когда же пришел в себя, рассказал ему обо всем происшедшем и сказал: “Ужели из небесного сонма ты, ужели ангел-избавитель ты, что вызволил меня из беды и спас от смерти? Ужели ради меня лишь послан ты с небес, дабы спасти меня?” И усадил его господин в одну из своих повозок и велел своим людям охранять его, также и телегу его с деньгами повезли с собой. И ехал господин с ним, пока не прибыли они к месту населенному, но и тут не отпустил его в одиночку, но послал с ним казаков, дабы охранять его, и доставили его с миром в город его, целым и невредимым и с неразграбленным богатством, и не было у него ни в чем недостачи. Сколь же велика была его радость, когда рассказывал он домочадцам своим обо всем, что с ним приключилось, и накрыл стол для всех горожан, от богатого до бедного, благословляя и благодаря Господа за милость и чудесные деяния Его! И поспешил счесть весь прибыток свой и достояние. И начал исполнять свой обет. И раздал четверть всего бедным рода своего, раздать же другую четверть иным беднякам не дал ему тайный голос, что нашептывал: “Вот, четверть прибытка своего разве не раздал ты только что, а с другой четвертью к чему тебе спешить, станешь раздавать понемногу, немного в этом году, а немного – на следующий”. И не исполнил обет, данный им в годину злосчастья. Что же сделал Пресвятой, благословен Он? Стала мучиться супруга его хворобами и болезнями, и призвал он врачей, и не нашли для нее исцеления. И истратил он много денег, чтобы доставить ее в Вену, но и там не нашла она исцеления. И поехал с ней в Париж, но и это не помогло. И велели ему врачи, чтобы повез ее на воды. И потратил он и на это много денег, но все без толку. И сказала ему жена: “Выслушай меня, муж мой, ведь своими глазами ты видел и убедился, что врачи сии язычники и во всех них вместе нет духа жизни, ты же, муж мой, не медли и поезжай скорее к Бешту, о знамениях которого слышала я, что он горазд совершать чудеса, ибо человек святой он и все, что он скажет, непременно сбудется”. И поехал тот и приехал ко мне сегодня». – «Ныне же, – обратился Бешт к купцу, стоявшему у порога, – сочти-ка, сколько денег потратил ты на врачей и на горячие воды, остаток же до четверти имущества твоего раздай, дабы исполнить обещанное тобою Господу, ибо отказаться от своих слов ты не можешь. Тогда и только тогда взойдет солнце правды, и крыла исцеления развернутся над супругой твоей, и все ее хворобы и болезни исчезнут, словно и не было их». И стоял купец перепуганный, помутилось у него в голове, когда услышал он всю историю, поведанную Бештом, как если бы тот стоял рядом с ним от начала и до конца и не было никакой преграды, что разделяла бы их. И опустошил свою мошну, и выплатил недостававшее до четверти имущества его, что оказалось свыше трех тысяч злотых, и передал их в руки учителя рабби Давида Пуркеса, благословенной памяти, и возвратился учитель рабби Давид Пуркес домой в радости и благости, и устроил свадьбу с пиром и торжествами, как подобало ему по достоинствам его.
