Бертрам Глас - История розги (Том 2-3)
Услыхав их, Мониподио отворил дверь. Он приказал Фа-гароту вернуться в караульный дом и в другой раз не сметь так громко стучать в дверь, что тот обещал исполнить...
В то время, как Мониподио отечески журил караульного за слишком сильный стук в дверь, в комнату вошла Каригарта, девушка из разряда тех же особ, с которыми капитан собирался весело провести время. Волосы у нее были распущены, лицо все в синяках, и лишь только она вошла в комнату, как упала на пол... Обе гостьи капитана бросились ей на помощь. Облив лицо водой и расшнуровав ее, они увидали на груди тоже много синяков. Как только девушка пришла в себя, она стала кричать: "Да поразит правосудие Бога и короля этого бессовестного разбойника, труса, мошенника, которого я уже не раз спасала от виселицы, хотя у этого молокососа еще молоко не обсохло на губах. Что я за несчастная женщина! Посмотрите на меня, - я потеряла свою молодость и красоту ради такого негодяя и неисправимого бездельника!
- Успокойся, Каригарта, - сказал Мониподио, - я ведь здесь и готов оказать тебе полное Правосудие. Расскажи, в чем дело. Ты потратишь на свой рассказ больше времени, чем я на наказание твоего обидчика. Скажи, ты серьезно с ним поссорилась и хочешь, чтобы я за тебя отомстил ему? Тогда скажи только слово...
- Поссорилась! Я бы очень была рада только поссориться! Я скорее готова отправиться в ад, чем сесть с таким мерзавцем за один стол или лечь с ним вместе в кровать! - И подняв платье до колен, даже немного выше, она показала свои ляжки, которые были все в грязи и синих полосах, затем продолжала:
- Вот, полюбуйтесь, как меня отделал этот негодяи Реполидо, который обязан мне больше, чем своей матери! И вы знаете за что? Разве я дала ему малейший повод? Ровно никакого! Он избил меня за то только, что, проигравшись до последнего гроша, этот разбойник послал ко мне Кабрило, чтобы я прислала ему тридцать реалов, а я дала только двадцать четыре. И одному Богу известно, как тяжело они мне достались! Вместо того, чтобы отблагодарить меня, он решил, что я точно украла из той суммы, которую он надеялся получить в своем пылком воображении... Сегодня утром он увел меня в дальние поля, что за королевскими садами; там под одним каштановым деревом раздел меня совершенно донага и, сняв с себя свой ременный пояс, несмотря на мои мольбы и крики, стал безжалостно пороть меня по чем попало; он даже не снял с пояса пряжек!.. Драл он меня до тех пор, пока я не потеряла сознание. Вот, полюбуйтесь на следы такой ужасной порки!..
Мониподио обещал, что обидчик будет жестоко наказан, как только его разыщут и приведут сюда. "Не бойся, Каригарта, у меня дивные розги, и я шкуру ему спущу!"
Одна из барышень, гостий капитана, стала также утешать Каригарту и говорить ей:
- Я бы многое дала, чтобы у меня случилось подобное с моим другом; не забывай, Каригарта, кто сильно любит, тот сильно и наказывает! Когда наши бездельники секут нас или просто колотят, - значит, они нас любят... Сознайся, после того, как он тебя избил до полусмерти, я уверена, он тебя приласкал разочек?
- Как разочек?! Да ты очумела! Он уговорил идти домой, и мне даже показалось, что у него были слезы на глазах после того, как он меня так жестоко выпорол".
Инквизиция! Вот слово, при произнесении которого у вас невольно в воображении рисуются картины самых жестоких сцен!
Мы знаем, как изобретателен был ум по части пыток.
Китайцы, как известно, считающиеся мастерами по части причинения страданий преступникам, не в состоянии были изобрести решительно ни одного самого ужасного истязания, которое не было бы в ходу в страшных тюрьмах, где были заключены еретики.
Инквизиционные суды возникли в латинской Европе, где католицизм торжествовал свою победу помпой и роскошью своих религиозных церемоний.
В течение долгих веков в набожных городах разносился запах горелого человеческого мяса. Ведь каких-нибудь всего полтораста лет назад людей жгли на кострах!
В своем труде я не собираюсь говорить подробно о пытках в тюрьмах Инквизиции.
Пабло Воиг и Павел де Сен-Виктор, особенно второй в своем замечательном сочинении "Люди и Бог", говорят о флагелляции в Испании.
Последний рассказывает разные подробности о сектах флагеллянтов и дает вообще много подробностей о флагелляции со сладострастной целью.
Что касается до Пабло Воига, то он сообщает, что в 1640 году на одной из городских площадей города Мурсии была публично наказана розгами маркиза Мерседес Ажийо. Ее секли, предварительно раздев донага, что вызвало громадный скандал во всей Испании, где подобные наказания не производились публично, чтобы не оскорблять высокого целомудрия испанцев.
Кальвинист Базер из Цюриха, известный своими проповедями против пьянства и незаконных связей, рассказывает, что однажды ему пришлось быть в городе Саламанке. Его. внимание было поражено встреченной им процессией осужденных женщин. Тут были все совсем молоденькие девушки, смуглые, с блестящими от слез глазами, большею частью еврейки. Почтенный философ полюбопытствовал узнать, к какому наказанию они приговорены. Ему сообщили, что их везут в монастырь "Девичий", где их будут наказывать розгами, причем во время наказания монашенки будут петь духовные песни, подходящие к грехам этих еретичек.
Вольтер сообщает тоже, что иногда секли розгами под аккомпанемент церковного органа. Вообразите, до чего человек мог додуматься, чтобы пороть розгами под орган или пение духовных песен! Правда, это хоть немного нарушает монотонность подобных церемоний и все-таки дает известный местный колорит наказаниям розгами в древней Иберии.
Но наказание розгами, которому подвергали провинившихся девушек в "Девичьем монастыре", было вовсе не такое, чтобы можно было шутить.
Дело не ограничивалось тем, что было поднято несколько женских юбок и отшлепано несколько женских крупов.
Нет, тут лилась кровь, в цвет которой окрашено кардинальское облачение, из комнаты, где наказывали девушек, неслись отчаянные крики от истязаний, которым их подвергали.
Монаха, вооруженного розгами или плетью, ничто не способно было смягчить - ни молодость, ни красота еретички-девушки.
Привязанная к позорному столбу или растянутая на скамье, девушка должна была оставить всякую надежду; ей не предстоит вынести известное число ударов розгами или плетья... Ее будут пороть даже не до тех пор, пока устанет монах-палач, а пока кровь не польется ручьем, пока она не умрет...
Эти молодые женские тела, извивающиеся под ударами розог или плетей подобно змеям, представляли ужасное зрелище.
Вы напрасно станете искать в глазах секущего монаха малейшего признака сожаления... Он совершенно равнодушен, как машина, бездушная даже к прелестям самым секретным, которые обезумевшая от боли девушка выставляет на показ без всякого стыда...
Еще на днях (в октябре 1909 г.) под давлением католических монахов был расстрелян невинный патриот Феррера, настаивавший на том, чтобы народная школа была светской и не находилась в руках монахов. Гнусный поступок испанского правительства вызвал негодование во многих странах. Во Франции и Италии произошли забастовки, народные манифестации, окончившиеся столкновениями с полицией; были даже убитые и раненые с обеих сторон.
В Испании, где католицизм проникает всюду и проявляет часто совсем неуместное своевластие, не все обстоит благополучно среди этого наиболее преданного религии народа.
История знаменитого Антония Переца и его сотоварища Филиппа II представляет одну из самых кровавых страниц, которую только превосходит история завоевания Южной Америки. Это было время полного торжества розог и плетей, за которое расплачивались несчастные туземцы.
- Я не считаю себя компетентным описывать все тогдашние трагедии или пытки. Могу только заметить, что даже в наше время, до войны Испании с североамериканскими Соединенными Штатами, иезуиты являлись полными господами на острове Куба и не стеснялись подвергать телесному наказанию кого угодно.
В газете "Тайме" была подробно рассказана история, как две молодые девушки-негритянки, виновные в том, что попались на глаза монаху в довольно легком одеянии, были, по приказанию монаха, схвачены и приведены в монастырь иезуитов, где их раздели, растянули на скамейке и наказали розгами настолько жестоко, что они потеряли сознание. Мало того, монахи заставили перед их окровавленными телами дефилировать негритянских мальчиков и девочек. Наглядное обучение, сказали бы педагоги!
Но возвратимся к Инквизиции, продолжавшейся много веков, в течение которых женщин секли, потому что телесные наказания были вообще в тогдашних нравах, а также потому, что на подобные истязания смотрели, как на одно из тысячи средств пытки. Но изобретательность пытальщиков не остановилась на нем, и они придумали для евреев такие ужасные истязания, которые только могли зародиться в их развращенном воображении.
