Сватоплук Чех - Путешествия пана Вроучека
На полке над дверьми стояли глиняные миски и горшки, а на приступочке и узком столе в третьем углу - разнообразные деревянные, глиняные и оловянные кубки, жбаны и кувшинчики; четвертый угол занимала здоровенная печь. Особенно же отличалась древнечешская корчма от наших современных кабаков полным отсутствием едкого табачного дыма, без которого сейчас просто невозможно представить себе настоящий трактир.
За одним столом сидели трое мужчин, за другим - тощий безбородый юнец в серой драной одежке с видавшим виды зеленым капюшоном; на шее у него висел замызганный кошель, за широким поясом заткнуты какие-то таблички и несколько гусиных перьев, а на нем привешено что-то напоминающее маленькое почерневшее кадило,- без сомнения, средневековая чернильница. Кто сможет припомнить описание бедного школяра в древнечешских виршах о школяре и подконюшем, сразу узнает в этом посетителе трактира его родного брата.
Навстречу вошедшим поднялся один из мужчин и дружески приветствовал Янека от Колокола.
- Я ходил к Поржичским воротам поглядеть, что нового,- сказал он,-и вот разговорился и познакомился с Мирославом, Золотых дел мастером с вашей стороны, ив Старого города, да вот с Вацеком Бородатым из наших союзников жатецких. Все мы, от жары изнемогаючи и жаждой одолеваемые, зашли согласно выпить по чарочке на доброе здоровье и во славу божию. Выпей и ты с нами и присядь за наш стол с товарищем твоим.
- Матей, прозванием Бурчок, гость мой из далеких стран, но чех и пражанин урожденный, - представил Домшик своего спутника,- который в это время с глубоким вздохом осторожно ставил в угол свою сулицу.
- Будь здоров, Мацек! - приветствовали пана Броучека мужчины и протянули ему свои кубки.
Пан Броучек слегка нахмурился, услышав это более чем панибратское обращение, но, будучи уже знаком с дурными средневековыми манерами, отпил чуточку из одной чаши и нашел, что она содержит крепкое вино темно-красного цвета, очень приятное, хотя и несколько странноватое на вкус.
- Допивай! - подбодрил его Мирослав, Золотых дел мастер.
Пану Броучеку очень хотелось пить, поэтому он не стал отнекиваться и одним духом осушил вместительный кубок.
- Ну, ты питух хоть куда! - воскликнул Вацек Бородатый.
Этогo пан Броучек уже не мог стерпеть.
- Я бы попросил не обзываться, - отрезал он, оскорбленный до глубины души. - Я вам не петух!
- Ты чего это! - удивился Вацек. - Неужто гневаешься, что я тебя питухом назвал? "Добрый питух - добрый битюк", говорят у нас на Жатчине. И воистину, ежели ты так бьешь, как пьешь, ты и впрямь весьма кстати воротился. А потому, по старой поговорке, пейпей, да смеху не пропей, милый Мацек!
- Мое имя - Броучек, и при крещении меня нарекли Матеем, - значительно произнес раздраженный пришелец из нового времени, не прикасаясь к кубку, придвинутому к нему жатечанином.
Теперь уж рассердился Вацек.
- Ты пощто брезгуешь моим угощением?! - вскричал он, засверкав очами.Потому ли, что я простой землепашец?
- Вы не поняли друг друга, братцы,- стал утихомиривать их Янек от Колокола.- Мой гость, Вацек, пребыл много лет на чужбине и немного подзабыл чешскую речь. Ты же, гость, уведаи, что Мацек у нас не обидное обращение. Так мы изменяем все имена в обычной беседе. Вот мой родич Войтех - он отнюдь не бедняк в Новом городе, но всяк зовет его просто Войта от Павлинов, как меня - Янек от Колокола; и Мирослав тоже обиды не поимеет, ежели ты назовешь его просто Миреком; от Вацлава обычное уменьшительное Вацек, ну а от Матея - Мацек.
- А у вас, что же, и фамилий нет? - осведомился лая домовладелец, немного успокоившись.
- Почему, бывают, и довольно часто, у кого по отцу - вот как Павел Петров, или по ремеслу, как Мирослав, Золотых дел мастер, или по месту жительства, как Войта и я, или по какой-нибудь особенности - как вот тут Вацек Бородатый из-за своей длинной бороды, ну и прозвища разные есть.
- Но тогда у вас бывает, что отец и сын именуются по-разному?
- Понятно, бывает. Редко какое прозвание остается насовсем в семье... Но теперь опрокинь Вацекову чару, а ты, корчмарь, принеси и нам чего-нибудь выпить.
- Вино все - есть только медовуха.
- Медо...- начал было пан Броучек с жестом ведичайшего отвращения и, привстав, повернулся в том направлении, где стояла его сулица, будто собираясь уходить.
- Тебе что, мой мед не по вкусу? - рассердился корчмарь.- А между тем ты выпил до дна уже вторую чашу.
И указал на кубок Вацека, который пан домовладелец только что осушил, послушавшись своего спугника.
Пан Броучек вытаращил глаза.
- Это... это была медовуха?
- Ну да! Ты что, меду не пил? - удивлялись, посмеиваясь, древние чехи.
- Теперь я понимаю, почему ты от него нос воротил,- сказал Домпшк.Ты, видать, думал, что это простой неперебродивший мед, какой из сот вытекает. О, мед - приятнейший наш домашний напиток, и жалости достойно, что в напш дни число его любителей все более и более убывает.
Наш современник был вынужден признать, что до той поры легендарный рыцарский напиток представлялся ему разновидностью сладкого дегтя, и посему воздал ему теперь хвалу наивысочайшую. Настроение его вообще стало улучшаться. После мучительных хождений по жарище - с сулицей, в тесных сапогах- так приятно посидеть в свое удовольствие в прохладном кабачке, да и две чаши, им выпитые, тоже, по-видимому, способствовали восстановлению его сил, телесных и душевных.
В мыслях он, правда, посокрушался немного: "Ах, Броучек! В какое общество ты попал! Если бы твоя знакомцы по "Викарке" или по "Петуху" увидели тебя в компании с этим мужичьем!" И в самом деле, его знакомцы весьма косо посмотрели бы на посетителей древнечешского трактира. Тут сидел ошеломленный в прямом смысле этого слова Домшик, чья внешность нам уже знакома; затем его родич из Нового города - Войта от Павлинов, квадратный силач, имевший при себе, помимо шлема, кольчугу, а помимо меча - короткий железный молот, лежавший перед ним на столе; затем Мирослав, Золотых дел мастер из Старого города, бодрый, несколько склонный к полноте дяденька лет под пятьдесят, одетый так же, как Домшик, только без шлема; его чудная, закрученная улиткой шапка, которую он снял с лысеющей головы, висела на углу щита, стоявшего за ним у стены рядом с большим арбалетом, а вместо меча у него на боку висел лишь широкий тесак в украшенных золотом ножнах; далее сидел селянин из-под Жатца Вацек Бородатый, невелик ростом, но широкоплечий, с короткой бычьей шеей, огромными руками и бородой по пояс, в нескладной, плетенной из грубой соломы шляпе, домотканой рубахе ниже колен и кожаной обуви наподобие лаптей, вооруженный лишь здоровенной палицей, густо усаженной длинными шипами.
К этой компании очень подходил и сам пан Броучек в епанче и кукуле, уже упоминавшийся потрепанный безбородый юнец школярского вида, сидевший за другим столом, и корчмарь, коренастый толстяк с бритым темно-красным лицом, в расстегнутом полукафтане и короткой юбке, с тесаком у пояса, как раз принесший вновь наполненные кубки.
Пану Броучеку пришлось выпить также здоровье Войты от Павлинов, а третья чарка привела его совсем уж в отличное расположение духа. Но вместе с тем у него снова разыгрался аппетит.
Он ухватил выходящего хозяина за юбку и попросил меню, но тут же поправился, догадавшись по изумленному взгляду корчмаря, что вновь впал в новочешское заблуждение, и спросил, есть ли что на кухне.
- Пищи никакой нету, - отвечал корчмарь, - только рыба соленая.
Ну что ж, гость заказал соленую рыбу. Он не ожидал ничего особенного, но, когда принесли рыбу, не мог сдержать разочарованного возгласа: "Да ведь это же обыкновенный геринк!" - Да, мы тоже так называем селедку,подтвердил корчмарь.
- Уже среди пословиц пана Фляшки есть такая: "Не сажай дурака за геринки", - подчеркнул Мирослав, Золотых дел мастер .
- Но нам все ж таки следовало бы помнить наставление Гуса и выбросить это немецкое словечко, ровно как и "фертохи", "панцири", "мазгаузы", "ментени" и прочие иностранные слова-уроды, которые вызывали негодование нашего святого учителя, - добавил Вацек Бородатый.
- Но, прости,- повернулся к нему пан Броучек, - если ты такой истовый чех, то тебе там, в Жатце, среди чистокровных немцев, должно быть несладко?
- Да ты чего это: в Жатце - и вдруг чистокровные немцы? - возмутился Вацек.- Да если бы везде в Чехии были такие верные чехи, как жатецкие! Я не городской, я из деревни под Жатцем, но и за нами далеко - все чешское. Да ты глянь на мою шляпу,добавил он с усмешкой,- и припомни старую шуточную поговорку: "Узнаешь богемца по соломенной шляпе".
После минутного молчания Мирослав, Золотых дел мастер, произнес: Поведай нам, Матей, как говорят о нас, чехах, в иных странах?
- Сказать по правде,- пробурчал пан домовладелец, трудясь над селедкой,- не очень-то нас любят.
- Могу поверить,- усмехнулся Войта от Павлинов.- Красноречивое тому свидетельство мы зрим там, за рекой: войско крестоносцев, собранное против нас со всех концов земли.
