Кирилл Партыка - Дождь в конце сентября
Взбегая на милицейское крыльцо, Лапин одернул себя. Не успел приехать, осмотреться как следует, а уже давай на местное начальство зубом цыкать. Нечего паранойю разводить. Он направился к дверям выделенного ему Володькиного кабинета.
9.Время до вечера прошло в обычной суете. Лапин знакомился с личным составом, изучал дела, выискивая, какое можно бы «дотянуть до раскрытия». Он старался не думать о том, что ему предстоит в конце дня.
Обязанности начальника уголовного розыска временно исполнял заместитель.
– Луценко Валерий, – представился он, пожимая руку Андрею. – Вместе будем поднимать процент на головокружительную высоту?
Лапин кивнул.
– Будем, куда денемся!
– Вечерком ко мне? За приезд.
– Не получится. Другие планы.
– Какие тут у нас могут быть планы? Оперы нету, казино было, да сожгли.
– Как же допустили?
– Пусть меньше маклюют. Так как насчет ужина?
– Ты жену Шувалова давно видел?
Луценко поджал губы.
– С Мазуром вместе ездили соболезнования изъявлять.
– Да что вы его все хороните?! Какой у нее адрес?
…Когда стемнело, Лапин подошел к желтеющей освещенными окнами пятиэтажке, потоптался на крыльце, потом решительно дернул дверь подъезда и взбежал по лестнице на третий этаж. Ему открыли сразу после звонка, словно хозяйка поджидала в прихожей. Может, так оно и было. Ждала, прислушивалась, надеялась, что вернется Володя.
Андрей не сразу узнал Наташу. За прошедшие годы она располнела, на округлившемся лице заметно проступили морщинки. Наташа коротко постриглась и больше не походила на русскую красавицу, а свалившееся горе состарило ее.
Она округлившимися глазами минуту смотрела на гостя, потом невольно потянулась к нему.
– Ты?
– Здравствуй, – сказал Лапин. – Можно войти?
Сперва на кухне они пили чай. Разговор не клеился. Андрей не знал, как себя вести. Потом Наташа достала из холодильника початую бутылку водки. Андрей нарочно потянулся чокаться – не поминки все-таки! Прожевав, спросил:
– Как вы жили-то с Володькой?
– По-всякому. Ты не женился? – Глаза у Наташи были полны слез.
– Нет.
– Чего так? Все гуляешь?
Лапин скривился.
– Не нашел подходящую. – Он вдруг ощутил прилив забытой нежности к этой изменившейся, но по прежнему желанной женщине и, устыдившись своего чувства, грубовато спросил.
– Кой черт понес его на эту рыбалку?
– Какой с него рыбак?! – Близкие слезы легко проступили из Натальиных глаз. – Он если и выскакивал иногда на воду проветриться, так всегда с соседом. Знакомые мужики подкинут пару «хвостов» на жареху – нам больше и не надо. Ты из-за этого приехал?
– Расскажи мне все, что знаешь, – попросил Лапин.
– Да что я знаю?! Володя в последнее время сильно изменился. Дерганный стал, нервный. Замкнулся – слова не вытянешь. Выпивать начал чаще. Какие-то у него неприятности были на работе, с Мазуром они не ладили. Но он ничего толком не объяснял. Мы с ним, знаешь, так жили… без тепла и доверия.
– Что за неприятности?
– Что-то с путиной связанное. Он еще в прошлом году в рыбные дела ввязался. Где-то пропадал по ночам, злющий ходил. С кем-то беспрерывно ругался по телефону. Здесь же на этой рыбе народ чокнулся просто. Весь год люди как люди, а в кетовую звереют. Жить-то нечем. А недавно ему позвонили, он дверь в комнату прикрыл, но все равно было слышно, что жуткий какой-то разговор.
– Грозили?
– Может и так.
Андрей потер лоб.
– Что он сказал перед отъездом?
– Меня и дома не было, когда он уезжал. Но, знаешь, – Наталья подалась вперед. – не верю я, что он утонул. Его убили!
– Ладно каркать! – грубо оборвал Андрей. – Ничего пока не известно.
– Где же он неделю пропадает? Не запойный, по бабам не ходил. Да здесь бесследно и не загуляешь – все на виду.
Она опрокинула в рот рюмку, закусила соленым помидором. Потом смахнула пьяненькую слезу и подперла щеку кулачком. У Андрею при виде этого стало муторно на душе.
– Прошу, найди их… Ты ведь для этого приехал? – Наташа повторила мучивший ее вопрос.
Еще недавно Лапин не смог бы с уверенностью ответить на него. Но сейчас он, не задумываясь, кивнул.
– Да, для этого. Был кто-то, кому Володька доверял?
– Говорю же, замкнулся он. – Наталья подумала минуту. – Вот разве внештатник его какой-то.
– Кто такой?
– Он к нам не заходил. Видела мельком, но в разговорах Володя его часто упоминал. Мне кажется, они дружили.
Когда время подошло к полуночи, Наташа вдруг прикоснулась пальцами к Андреевой руке.
– Мне страшно одной. Останься, еще поговорим.
Лапин и сам не хотел уходить. Но понимал, чем это закончится. Нет, только не сейчас. Он поднялся.
– Извини, мне пора. Я позвоню. Обязательно. Еще увидимся.
– Да, конечно. Удачи тебе. – Наташка ни с того, ни с сего густо покраснела.
Выйдя на улицу, Андрей закурил и, хлюпая по лужам, двинулся через темный двор.
Интересная картина! Шувалов тревожит «рыбную мафию». Руководитель райотдела перестает с ним ладить. Володька никому не доверяет, а потом срывается на реку и исчезает. Его ищут, но, скажем прямо, без особого рвения. Прокурор ничего видеть и слышать не желает.
«Сам ведь не знал, зачем сюда еду, – подумал Андрей. – А выходит – не зря».
10.В последующие дни Лапин пытался обиняком, как бы между прочим выяснить у сотрудников, как жил и чем занимался Шувалов в последнее время. Но большинство отговаривалось незнанием или отделывалось незначащими фразами. Кое-кто прятал глаза и торопился свернуть разговор. Лапину это все больше не нравилось. Мешал Андреевым «разведопросам» и замнач розыска Луценко, который не отходил от гостя ни на шаг. Так и полагалось по обстоятельствам, но Шувалова это раздражало. Раза два Андрей звонил Наташе, но разговоры получались какие-то тягостные, ни о чем. Ему нечего было ей сообщить. Наталья звала заходить, но он отговаривался занятостью.
Как-то вечером Андрей, не спешивший вернуться в гостиницу, засиделся в кабинете до глубокой ночи. Райотдел опустел и притих, только из дежурки доносились голоса и телефонные звонки. Дверь открылась, вошел старший оперуполномоченный Гусев.
– Не помешаю?
Он присел к столу, повертел в пальцах карандаш, наконец спросил:
– Я слышал, вы сильно Шуваловым интересуетесь? Вас специально прислали?
– А что, есть ради чего? – усмехнулся Андрей, но заметив, как скривился Гусев, понял, что выкрутасы ни к чему. – Нет, не специально. Я по собственной инициативе. Мы друзья… Были… В общем, выкладывай, зачем пришел?
– Я-то выложу. Но ты всерьез намерен кашу заварить?
Лапин насторожился. Но понял, что для Гусева это «ты», как пароль для заговорщика. Помолчав, ответил:
– Я тебе длинно рассказывать не буду. Но есть причины, по которым я просто так отсюда не уеду. На слово поверишь?
Гусев помолчал, что-то взвешивая про себя.
– Ладно, слушай. Я тоже длинно рассказывать не буду. У нас тут все на рыбе завязано. Браконьерство не правонарушение, а народный промысел. Шувалов это давно понял и не вмешивался. Но в последние годы ворье в законе и всякие авторитеты по осени наезжают сюда из Пионерска и теперь они в районе хозяева. Рыбу ловят десяткам тонн, порют, бросают, только икру берут. Вывозят вагонами. Все об этом знают, но кому охота башку совать. Тут такие бабки крутятся, что за них прихлопнут и не поморщатся. Шувалов молчал, молчал, а потом встрял. Еще в прошлую кетовую пытался кое-кого прижать. Но в одиночку шибко не разгонишься, тем более, если руководство не поощряет.
– Мазур? – спросил Андрей.
Гусев кивнул.
– Не в открытую, конечно. Есть средства, как человеку рот заткнуть. Шувалова морщили по-всякому. А он уперся. Целое досье собрал. Папка бумаг, даже видеозаписи какие-то и магнитофонные кассеты. И он все ждал случая официально реализовать разработку.
– Откуда знаешь про досье?
Гусев замялся.
– Ну… помогал я иногда шефу материалы для этой папочки собирать. Он при мне ее и перелистывал.
– Ты не темни. Вы что, вместе раскручивали?
– Если бы! Шувалов мужик правильный был. Но сильно недоверчивый. Просил меня иногда обсосать интересного для него человека. Но ни в какие подробности не посвящал. А я не отказывался, но и не лез к начальнику… без мыла…
– Говорят, был у него доверенный внештатник.
– А, этот? Закадычный корефан, бывший офицер, уволенный по сокращению. Шувалов хотел его в милицию взять, но он по возрасту уже не подходил. Оформил внештатным сотрудником. Вот с ним Шувалов плотно контачил.
– И где же та папочка сейчас? Может, тут, в сейфе? – Лапин указал на несгораемый шкаф рядом со столом.
– Тут Мазур с Луценко рылись после того, как Шувалов пропал. И старший опер по учетам с ними. Секретную документацию сверяли. Я опера прощупал – папки не было.
