Кетрин Шен - Золотко
- Украдёт со свадьбы? - задумчиво повторила Голди, - В таком случае... Должно быть это Грегуар. Из-за него я покинула Ская перед самой свадьбой.
Мадам Кассандра лишь пожала плечами.
- Это всё что я видела. Теперь поговорим об оплате. Наличными или кредитной карточкой?
- Разве вы принимаете кредитки? - удивилась Голди.
Женщина встала и отодвинула занавесь. Там стоял кассовый аппарат и аппарат для приёма кредиток.
- Я и чеки принимаю, если они не фальшивые.
В этот день Голди переехала жить к Грегуару.
Париж увлёк её богемной жизнью. Всё казалось новым и интригующим. Грегуар действительно открыл для неё новый мир. И в этом мире он стал для неё не только другом и проводником. Между ними вспыхнула искра страсти, сильной, необузданной, необъяснимой. Да и можно ли было оставаться равнодушной, когда, лаская её, он нежно шептал по-французски:
Je t'aime, mon or. Et j'aimerai toujours. Je t'offrirai tout le monde, si tu seras avec moi. Je des dames а toi le soleil, et la lune, et l'toile... Tu mon inspiration, ma passion.
Голди с лёгкостью поступила в академию искусств и стала изучать документалистику. Сенжени продолжал заниматься фотографией и его выставки проходили с невероятным успехом. Они жили в огромной квартире, в которой почти не было мебели, прямо над выставочным залом. Там же была его студия. Дом их всегда был полон разных людей, музыкантов, художников, поэтов. Их всегда окружали интересные творческие люди. Конечно, они не только говорили об искусстве или философствовали на вечные темы, а пили зелёный дурманящий абсент и курили "травку". Иногда и Грегуар присоединялся к ним в этом занятии. Но по началу всё это казалось пустяком, утомлённые творческими поисками люди искали способ расслабиться.
Так пролетели два года. Туман романтического приключения рассеялся, оставив лишь пьяный угар. Голди замечала, что Грегуар слишком часто теперь ищет вдохновение не в ней, а в наркотиках, но прощала ему эту слабость. Именно слабость. Так ей казалось. Ведь он был действительно талантливым и неординарным человеком.
Терпение её закончилось, лишь тогда, когда вернувшись однажды домой, Голди застала Грегуара с двумя его моделями. Все они были "под кайфом". Это было ужасное зрелище.
Не на шутку разозлившись, Голди вышвырнула едва державшихся на ногах девиц и потребовала от своего друга объяснений.
Сенжени надел джинсы и уселся на полу. Он смотрел на неё безразличным отсутствующим взглядом. И Голди почувствовала холод, исходящий из красивых фиолетовых глаз.
- Ты обещал мне весь мир, а что оказалось на самом деле? - возмутилась девушка, - За эти два года мы нигде не побывали. Мы даже наедине почти не были. Во что ты превратился, Грег?
- А чего ты от меня ждала? - надменно произнёс он, - Ты сама сделала выбор. Я тебя не принуждал.
- Тогда я ещё не знала, что все твои путешествия по миру на самом деле плод наркотических галлюцинаций. Ты на дне, Грег. И не желаешь ничего менять.
- Если тебе это не нравится - дверь открыта. Я не держу тебя.
В его взгляде не было ни капли любви или раскаяния. Из под густых чёрных ресниц веяло ледяным равнодушием. Изменил ли его дурман или это он и есть, настоящий Грегуар Сенжени? Маски сняты и теперь это не имело значения. Голди больше не испытывала к нему ничего, даже привязанности.
Она осмотрелась вокруг себя и вдруг поняла, что это всё ей чуждо. Это вовсе не то, чего она искала. А счастье её всегда было там, за океаном, рядом со Скайлером Рендолфом.
- И ради такого ничтожества я покинула прекраснейшего человека, осознала Голди и начала собирать свои вещи.
Тем же вечером она вернулась в Лос-Анджелес. И не заходя домой, поехала в "Квест Технолоджи". Она знала, что Скайлер работает допоздна. Теперь оставалось только надеяться, что он сможет простить её необдуманный поступок. Ведь, в конце концов, она всегда любила только его.
Но на пороге компании её остановил охранник.
- Вы кого-то ищите?
- Я хочу видеть мистера Рендолфа.
- Его здесь нет.
- Нет, - повторила Голди.
Её разочарованию не было предела. Она была настроена на важный решающий разговор, а его нет в офисе. С опущенной головой Голди направилась к выходу.
- Вы ведь мисс Колтрейн, не так ли, - окликнул её охранник.
- Когда-то ею была, - ответила она, обернувшись.
- Неужели вы не знаете? Мистер Рендолф больше здесь не работает.
- Что? Почему? - удивилась девушка.
- Не знаю. Он бросил всё и уехал неизвестно куда.
- Уехал, - только и смогла произнести Голди.
- А чего ты, собственно говоря, ждала, - заявил ей дома Джейсон, - Ты сбежала с вашей свадьбы с каким-то проходимцем, а Скайлер должен был ждать пока ты одумаешься и вернёшься к нему?
- Я так не думала. Но он так любил свою работу, так гордился тем, чего достиг. Я и мысли не допускала, что его не будет здесь, когда я вернусь.
- Она, видишь ли, мысли не допускала. А разве ты о ком-нибудь подумала, когда отправилась во Францию? Ты подумала, в какое положение поставила меня и Майкла? Я не знал, куда деться от стыда, когда сообщал твоему жениху, стоявшему у церковного алтаря, о твоём исчезновении. Ты представляешь, что мы все чувствовали?
Голди взяла брата за руки и, глядя ему в глаза, сказала:
- Мне жаль, что я так поступила со всеми вами. Но я не жалею о том, что сделала. Я многому научилась и стала самостоятельной. Единственное, чего я не могу себе простить, это разрыв со Скайлером. Я любила его, и думаю, что и сейчас ещё люблю. Помогите мне его найти.
- Ты больше похожа на мать, чем я ожидал, - вдруг сказал Джейсон, - Что же я сделал не так?
- Замолчи, - остановил его Майкл.
- Почему он должен молчать? - заинтересовалась Голди, - Пусть говорит.
- Ему больше нечего сказать. Правда, Джейсон?
- Нет уж. Начал говорить, так говори до конца. Я тебя слушаю, Джейсон. Почему ты произнёс это таким тоном, будто это оскорбление для меня, быть похожей на мать?
- У него так получилось, - снова ответил за брата Майкл, - Он ничего не имел ввиду.
- Если бы она знала правду, то может быть не наделала столько глупостей, - сказал Джейсон.
- Остановись, брат. Ей не нужно ничего знать.
- Чего мне не нужно знать? - ещё больше удивилась Голди и почувствовала что-то нехорошее.
- Пусть знает, - наконец решился Джейсон, - Роберт Колтрейн не был твоим отцом. Но он любил нашу мать и простил ей измену. Мне жаль, что теперь и ты это знаешь. Но так будет лучше.
На короткое мгновение у Голди перехватило дыхание. Она бессильно рухнула в кресло.
- Что ты наделал, - воскликнул Майкл и обратился к сестре, - Голди, забудь обо всём. Это не имеет никакого значения.
- Не имеет? - тихо повторила она, - Я не Колтрейн. Это всё не моё. Вся моя жизнь - ложь. Вы лгали мне. И это не имеет никакого значения?
- Ты - Колтрейн. Наш отец так решил, когда простил и принял назад нашу мать. И ты не стала от этого нам менее родной, Голди.
- Я не Голди, а Френсис. И я больше не хочу оставаться в этом доме, она встала и пошла к выходу.
- Не выдумывай, - попытался остановить её Джейсон, - Куда ты пойдёшь?
- Куда глаза глядят. Лишь бы подальше от вас.
- Дорогая, мы - твоя семья. Мы любим тебя, - уговаривал Майкл, - Ты всегда будешь нашей маленькой Голди.
- В том то и дело, Майкл. Я уже не маленькая, - ответила девушка, - Мне от вас больше ничего не нужно.
Она посмотрела на братьев и, заплакав, убежала в свою комнату за вещами.
- Можешь идти, - крикнул ей вдогонку Джейсон, - Все равно вернёшься назад. Это дело времени.
- Что ты говоришь! - пытался вразумить его Майкл, - Опомнись!
- Она вернётся, вот увидишь. Это всё нервы.
Весь мир Голди рухнул. Теперь она даже не знала, кто она на самом деле. Она была обижена на братьев и больше не хотела их видеть. Она была обижена и на свою мать, которая заставила её теперь пережить эти минуты. И наконец, она была обижена на Скайлера за то, что он исчез и забыл о ней.
Это было так странно, быть тем же самым человеком, но не знать, кто ты на самом деле. Она не знала своей настоящей фамилии, своих предков. Кем был её отец, к какому народу принадлежал, к какой религии? Она не знала своих корней и чувствовала себя сорванным цветком. Она не знала своих родителей и, наверное поэтому, идеализировала их. А то, что открыл ей Джейсон не имело никаких оправданий с её точки зрения.
Голди поехала в Нью-Йорк. После Парижа она считала себя вполне самостоятельной, готовой справиться с любыми трудностями. Но всё оказалось не так просто. Она долго искала подходящее жильё, и побывала в разных неблагополучных районах. Не у всех были хорошие намерения в отношении красивой молодой девушки, хорошо одетой и абсолютно беззащитной. Несколько раз её пытались ограбить и даже посягали на её честь, но Голди знала несколько "хороших" приёмов самообороны. Например, удар коленом в одно известное место, или туда же сумочкой, или же зонтиком, или вообще чем придётся, но всё туда же.
Наконец она смогла устроиться и сняла небольшую уютную квартирку в Бруклине. Теперь надо было найти работу. Нет, в деньгах она не нуждалась. Но ей хотелось стать независимой, полностью освободиться от опеки братьев. Кое-что узнав о документальном кино в парижской академии искусств, она решила попробовать себя на телевидении.
