Томас Гарди - Рассказы
Холборо ответил, что он пришел бы с радостью, но, к сожалению, вынужден отказаться.
- Я, собственно, не один, - добавил он. - Моя сестра, недавно вернувшаяся из Брюсселя, опасалась, подобно вам, как бы я не загрустил тут, и приехала вместе со мной на несколько дней - помочь мне устроиться и вообще наладить мою жизнь на новом месте. Она не пошла в церковь, потому что очень устала, и теперь ждет меня дома.
- Так чего же лучше! Приводите и вашу сестру. Я буду очень рада познакомиться с ней. Жаль, что я раньше не знала! Скажите ей, пожалуйста, что мы и не подозревали о ее приезде.
Холборо пообещал непременно передать все это сестре, а вот сможет ли она прийти сегодня, он поручиться не может. На самом же деле все зависело только от него, так как для Розы воля старшего брата была чуть ли не законом. Но он не был уверен, найдется ли у сестры подходящий для такого случая туалет, и решил, что ей нельзя появляться в помещичьем доме в невыгодном для себя виде, когда впереди, может быть, представится не один случай сделать это при более благоприятных обстоятельствах.
Он быстро, размашистыми шагами возвращался домой. Вот что принес ему первый же день на новом месте! Пока все складывалось отлично. Он удостоился духовного сана, получил хороший приход, который будет почти всецело под его началом, так как здешний настоятель дряхлый старик. Первая его проповедь произвела глубокое впечатление на прихожан, а то, что он всего лишь младший священник, видимо, не будет ему помехой. Более того, уговоры и немалая сумма денег решили дело: отец со своей цыганкой отбыл в Канаду, откуда им вряд ли удастся вмешиваться в его жизнь.
Роза выбежала навстречу брату.
- Какая ты нехорошая, что не пошла к службе, - сказал он.
- Да, мне потом самой стало жалко. Но я так не люблю ходить в церковь, что даже твоей проповедью не соблазнилась. Это, конечно, очень дурно с моей стороны.
Девушка в светлом батистовом платье, говорившая таким шутливым тоном, была белокурая, стройная, грациозная, как сильфида, и держалась она с той кокетливой desinvolture {Непринужденность (фр.).}, которую англичанки перенимают за границей, а прожив на родине месяц-другой, теряют начисто.
Шутливость была отнюдь не свойственна Джошуа; жизнь казалась ему слишком сложной вещью, чтобы предаваться легкомыслию. Он коротко, деловито передал сестре полученное приглашение.
- Так вот, Роза, надо идти, это решено... если у тебя есть что надеть. Сумеешь что-нибудь освежить в такой спешке? Ты, разумеется, не догадалась захватить в наше захолустье вечернее платье?
Но Роза недаром жила в Брюсселе - ее нельзя было застать врасплох.
- А вот и догадалась, - сказала она. - Надо всегда быть наготове.
- Молодец! Значит, в семь часов.
Наступил вечер, и в сумерки они отправились в путь, причем Роза, остерегаясь росы, сунула шелковые туфли под мышку, а подол юбки подоткнула, так что плащ торчал на ней колом. Джошуа не позволил сестре переобуться в доме и заставил ее проделать это в саду под деревом, чтобы никто не догадался, что они шли пешком. Он беспокоился, придавая большое значение таким мелочам. Роза считала и сборы, и прогулку, и званый обед приятным времяпрепровождением, и только, а для Джошуа это знаменовало собой серьезный шаг в жизни.
Какая неожиданная сестра оказалась у младшего священника! Миссис Фелмер не могла скрыть своего удивления. Она думала увидеть какую-нибудь простушку и недоверчиво посматривала на свою гостью. Если бы эта юная девица пришла в церковь вместе с братом, приглашения на обед в Нэрроуберн Хаус вероятнее всего не последовало бы.
Совсем по-иному вел себя молодой вдовец, ее сын. Мистер Фелмер был похож на человека, который проснулся, думая, что еще только светает, и вдруг увидел вокруг яркий солнечный день. Он с трудом удерживался, чтобы не потянуться и не зевнуть гостям прямо в лицо, так странно казалось ему то, что предстало его глазам. Когда все сели за стол, он сначала заговорил с Розой тоном местного вельможи, однако женское обаяние новой знакомой вскоре усмирило его, и брюссельская прелестница заметила, что хозяин пристально разглядывает ее губы, руки, стан, словно дивясь искусству творца, создавшего все это. А потом мистер Фелмер уже не разбирал подробностей, он просто восхищался своей собеседницей, что было гораздо приятнее для них обоих.
Он больше молчал; она охотно болтала. Фелмеры, перед которыми благоговели в приходе, показались ей сущими провинциалами, и это освободило ее от всякого смущения. За последние годы владелец Нэрроуберн Хауса так отвык от общества, жизнь его так сузилась, что только сегодняшний вечер напомнил ему, сколько приятного и разнообразного есть в мире. Его мать, преодолев минутные сомнения, видимо, решила, что сын сам себе голова, и занялась священником.
Как ни предусмотрителен, как ни упорен был Холборо в достижении поставленных перед собой целей, но результаты этого обеда превзошли все его расчеты. В своих честолюбивых замыслах он рисовал себе Розу эдаким хрупким, милым созданием, которому старший брат - человек талантливый, должен помочь как-то пробиться в жизни. Но теперь ему вдруг стало ясно, что такой дар природы, как привлекательная внешность, пожалуй, позволит сестре добиться большего для них обоих, чем его природный ум. Пока он терпеливо пробивал туннель в горах, Роза, того и гляди, могла одним взмахом крыл перепорхнуть через вершину.
На следующий день он написал письмо брату, занимавшему теперь его прежнюю комнату в семинарии, и в самых восторженных словах поведал ему о нежданном-негаданном "дебюте" Розы в помещичьем доме. Ответное письмо, полученное с обратной почтой, было полно поздравлений, впрочем, отравленных известием о том, что их отцу не понравилось в Канаде; жена бросил его, и он, стосковавшись там один, решил вернуться домой.
Радуясь успехам, выпавшим за последнее время на его долю, Джошуа почти забыл о своей застарелой беде, к тому же смягченной расстоянием. Но теперь она снова придвинулась к нему. В этом немногословном известии он увидел больше, чем его младший брат. Оно было тем самым облаком, что величиною в ладонь человеческую, однако предвещает бурю.
IV
В декабре месяце, дня за два до рождества, миссис Фелмер и ее сын прогуливались по широкой дорожке вдоль восточной стены дома. Дождь, моросивший каких-нибудь полчаса назад, перестал, и они воспользовались этим, чтобы пройтись перед завтраком.
- Видите ли в чем дело, матушка, - говорил сын, - человека в таком положении, как я, она не может не заинтересовать. Вспомните, что моя жизнь была покалечена с самого же начала, что я надломился, общество мне претит, политическая карьера меня не привлекает и главная моя цель, главная надежда - растить в тиши малютку, которую Энни оставила после себя. Вспомните все это, и тогда вы поймете, что лучшей жены, чем мисс Холборо, мне не найти, так как с ней я, по крайней мере, не впаду в спячку.
- Если ты влюблен, я полагаю, тебе надо жениться, - сухо и будто отвечая не на мысли сына, а на свои собственные, проговорила миссис Фелмер. - Но ты убедишься, что ей не захочется жить здесь взаперти и никого не видеть, ничего не знать, кроме забот о ребенке.
- Вот тут мы с вами расходимся во мнениях. То, что она "из простых", как вы говорите, и ничего собой не представляет, это, на мой взгляд, еще одно ее достоинство. Отсутствие знатной родни, как известно, не способствует развитию честолюбия. Насколько я понимаю мисс Холборо, жизнь, которая ожидает ее здесь - предел ее мечтаний. Она шагу не ступит за ворота нашего парка, если будет знать, что нам это не желательно.
- Ты влюблен, Альберт, ты решил жениться и подыскиваешь оправдания, чтобы придать большую благовидность такому шагу. Ну что ж, поступай по-своему. Я над тобой не властна, и советоваться со мной тебе незачем. Ты решил уже на святках сделать ей предложение? Скажи откровенно.
- Вовсе нет! Пока я просто обдумываю все это. Если она и дальше не разочарует меня... что ж, тогда посмотрим. Но признайтесь сами, ведь она нравится вам?
- Охотно признаюсь. Она очаровывает с первого взгляда. Но у твоего ребенка - и вдруг такая мачеха! Тебе, видимо, хочется поскорее отделаться от меня?
- Нет, что вы! И я далеко не так опрометчив, как вам думается. Мне вовсе не свойственно спешить с решениями. Просто в голове у меня зародилась такая мысль, и я сразу же делюсь ею с вами, матушка. Если вам это не по душе, скажите.
- Я молчу, молчу. Если ты решил твердо, постараюсь как-нибудь с этим примириться. Когда она приезжает?
- Завтра.
Тем временем у младшего священника, успевшего обзавестись собственным домом, шли предпраздничные приготовления. Розу, которая за год дважды гостила у брата недели по две, по три и так очаровала здешнего сквайра, ждали в Нэрроуберн на рождество, а кроме нее, Джошуа пригласил и Корнелиуса, чтобы встретить праздник по-семейному. Роза должна была приехать поздно вечером, так как оттуда, где она жила, путь был не близкий, Корнелиус же днем, и Джошуа решил встретить брата по дороге со станции.
