Готхольд-Эфраим Лессинг - Эмилия Галотти
Пирро. Я ничего не хочу... Оставь все себе.
Анжело. Как хочешь! Если тебе все равно, за сколько ты продаешь свою голову... (Делает вид, что хочет снова спрятать кошелек.)
Пирро. Ну, давай сюда. (Берет деньги). Ну, а еще что? Ведь не только ради этого ты разыскал меня...
Анжело. Тебе это кажется невероятным?.. Негодяй! Да что ты о нас думаешь?.. Что мы способны присваивать чужое добро? Это, может быть, принято у так называемых порядочных людей, но не у нас... Прощай! (Делает вид, будто хочет уйти, и возвращается.) Я должен все-таки спросить у тебя одну вещь. Старый Галотти совершенно один прискакал в город. Что ему нужно?
Пирро. Ничего ему не нужно. Просто проехался верхом. Его дочь сегодня вечером в их родовом поместье венчается с графом Аппиани. Он не может дождаться часа...
Анжело. И скоро уезжает обратно?
Пирро. Так скоро, что застанет тебя здесь, если ты еще замешкаешься. Но у тебя нет никакого умысла против него? Берегись. Он - человек...
Анжело. Разве я его не знаю? Разве я не служил у него под началом? Если бы еще у него было чем поживиться! Когда едут молодые?
Пирро. Примерно в полдень.
Анжело. Много будет провожатых?
Пирро. Поедут в одной карете - мать, дочь и граф. Несколько друзей приедут из Сабьонетты в качестве свидетелей.
Анжело. А слуги?
Пирро. Только двое, не считая меня. Я поеду верхом впереди.
Анжело. Это хорошо. Еще вопрос. Чья карета? Ваша или графа?
Пирро. Графа.
Анжело. Плохо! Там еще форейтор да кучер-силач. Все же...
Пирро. Удивляюсь! Чего тебе надо?.. Какие-то драгоценности, что могут быть у невесты, вряд ли стоят труда...
Анжело. Зато стоит сама невеста!
Пирро. И в этом преступлении мне также придется быть твоим сообщником?
Анжело. Ты поедешь верхом впереди. Скачи себе и скачи! Да не оглядывайся назад!
Пирро. Ни разу!
Анжело. Как? Мне почудилось, ты хочешь разыграть роль совестливого человека... Ну, молодчик! Я думаю, ты знаешь меня. Если ты проболтаешься... если хоть что-нибудь окажется не так, как ты мне описал...
Пирро. Но, Анжело, во имя неба!
Анжело. Делай так, как тебе сказали. (Уходит.)
Пирро. Ах! Стоит дьяволу ухватить тебя за один лишь волосок, и ты навсегда в его власти! О, я несчастный!
Явление четвертое
Одоардо и Клаудия Галотти, Пирро.
Одоардо. Ее слишком долго нет. Я не могу больше...
Клаудия. Еще минуту, Одоардо! Она будет огорчена, если не увидит тебя.
Одоардо. Я должен еще завернуть к графу. С трудом могу дождаться мига, когда назову моим сыном этого достойного молодого человека. Все в нем меня восхищает! И больше всего решение жить уединенно в отеческих долинах.
Клаудия. У меня сердце разрывается, когда об этом думаю... Неужели мы должны совсем потерять нашу единственную, нашу милую дочь!
Одоардо. Что ты называешь потерять ее? Знать, что она в объятиях любви? Не смешивай радость, которую она приносит тебе, с ее счастьем. Ты хочешь оживить мое давнее подозрение, будто шум и рассеяние света, близость двора, скорее, чем необходимость дать нашей дочери приличное воспитание, побудили тебя остаться с нею здесь, в городе, вдали от мужа и отца, который так любит вас.
Клаудия. Как это несправедливо, Одоардо! Но позволь мне сегодня привести один-единственный довод в пользу этого города, этой близости ко двору, который так ненавистен твоей строгой добродетели. Здесь, только здесь любовь могла соединить созданных друг для друга. Только здесь граф мог найти Эмилию и нашел ее.
Одоардо. Это я допускаю. Но, добрая моя Клаудия, разве ты права потому только, что исход дела оправдывает тебя!.. Хорошо, что так кончилось с этим городским воспитанием! Не будем считать себя мудрыми там, где нам только посчастливилось! Хорошо, что так кончилось!.. Теперь они, назначенные друг для друга, соединились. Пусть же теперь они отправятся туда, куда призывает их невинность и тишина... Что делать здесь графу? Гнуть спину, льстить и ползать да стараться взять верх над разными Маринелли, чтобы добиться, наконец, успеха, которого ему не нужно? Чтобы удостоиться в конце концов почестей, которые для него ничто?.. Пирро!
Пирро. Я здесь.
Одоардо. Ступай, отведи моего коня к дому графа. Я приду вслед за тобой и поеду оттуда.
Пирро уходит.
Зачем графу здесь служить, когда там он может повелевать? К тому же ты не думаешь, Клаудия, о том, что он из-за нашей дочери окончательно портит свои отношения с принцем. Принц ненавидит меня.
Клаудия. Может быть, меньше, чем ты опасаешься.
Одоардо. Опасаешься? Очень я этого опасаюсь!
Клаудия. Говорила ли я тебе, что принц видел нашу дочь?
Одоардо. Принц? Где же?
Клаудия. У канцлера Гримальди на последнем вечере, который он удостоил своим присутствием. Он проявил к ней такую благосклонность...
Одоардо. Такую благосклонность...
Клаудия. Он так долго беседовал с ней...
Одоардо. Беседовал с ней?
Клаудия. Повидимому, был так очарован ее веселостью и остроумием...
Одоардо. Так очарован?
Клаудия. Так усердно превозносил ее красоту...
Одоардо. Превозносил? И ты рассказываешь все это мне с таким восторгом? О Клаудия! Клаудия! Тщеславная, безумная мать!
Клаудия. Почему же?
Одоардо. Ну, хорошо, хорошо! И с этим кончено! Ах, когда я только себе представляю... Вот куда меня можно было бы так смертельно ранить!.. Сластолюбец, который восхищается, домогается своего... Клаудия! Клаудия! Одна мысль об этом приводит меня в бешенство... Ты должна была сейчас же известить меня... Однако мне бы не хотелось сегодня говорить тебе что-нибудь неприятное. А если я задержусь (она хватает его за руку), это непременно случится. Поэтому пусти меня! С богом, Клаудия! Надеюсь, вы благополучно приедете вслед за мной!
Явление пятое
Клаудия. Что за человек! О, грубая добродетель!.. Если только она заслуживает этого имени. Все кажется ему подозрительным, достойным кары!.. Если это называется знанием людей, то кто желал бы обладать этим знанием?.. Но где же Эмилия? Принц - враг ее отца. Следовательно, если он обратил свой взор на дочь, то единственно для того, чтоб ее опозорить.
Явление шестое
Эмилия и Клаудия Галотти.
Эмилия (вбегает, в страхе и смятении). Слава богу! Слава богу! Теперь я в безопасности. Или он и сюда последовал за мной? (Откинув вуаль и увидев мать.) Не преследует ли он меня, матушка? Нет, благодарение небу!
Клаудия. Что с тобой, дочь моя? Что с тобой?
Эмилия. Ничего, ничего...
Клаудия. Ты так дико озираешься вокруг? И вся дрожишь?
Эмилия. Что мне пришлось выслушать! И где, где должна была я это услышать!
Клаудия. Я думала, ты в церкви...
Эмилия. Там это и случилось. Что церковь и алтарь пороку? Ах, матушка! (Бросается в ее объятия.)
Клаудия. Говори, дочь моя... Не мучь меня этими страхами... Что могло случиться с тобой плохого там, в храме?
Эмилия. Никогда моя молитва не должна была бы быть более искренней *и горячей, чем сегодня. И никогда она не была более далекой от этого.
Клаудия. Мы - только люди, Эмилия. Молитвенный дар не всегда в нашей власти. Для неба желание молиться - уже молитва.
Эмилия. И желание грешить - уже, грех.
Клаудия. Этого моя Эмилия не могла желать!
Эмилия. Нет, матушка. Господня милость не дала мне пасть так низко... Но чужой порок может и против нашей воли сделать нас своим сообщником!
Клаудия. Приди в себя! Соберись с мыслями, насколько это возможно... Скажи мне: что с тобой случилось?
Эмилия. Только я преклонила колена - дальше от алтаря, чем обычно, потому что я слишком поздно пришла... только стала возносить мое сердце к всевышнему, как кто-то занял место вплотную сзади меня, совсем вплотную сзади меня! Я не могла отодвинуться ни вперед, ни в сторону, как ни хотела: я боялась, что молитва кого-либо из соседей помешает мне сосредоточиться... Молитва! Вот самое страшное, чего я боялась... Но прошло немного времени, и я услышала совсем у своего уха... после глубокого вздоха... не имя святого., а имя... не сердитесь, матушка, имя вашей дочери... Мое имя... О, если бы удар грома не дал мне дольше слушать!.. Он говорил о красоте, о любви... Он жаловался, что этот день, означающий счастье для меня, навсегда делает его несчастным... Он заклинал меня... Мне пришлось все это выслушать. Но я не оборачивалась. Я хотела показать вид, будто ничего не слышу. Что могла я сделать еще?.. Молить моего доброго ангела, чтобы он поразил меня глухотой, хотя бы даже навеки! Я молила его об этом. Единственно об этом могла я молиться... Наконец пришло время снова подняться. Служба кончилась. Я дрожала, боясь увидеть того, кто осмелился позволить себе такую наглость. И когда я обернулась и когда я его увидела...
Клаудия. Кого, дочь моя?
Эмилия. Угадайте, матушка, угадайте... Мне казалось, что земля разверзнется подо мной... Его самого.
Клаудия. Кого же самого?
Эмилия. Принца.
Клаудия. Принца!.. Да будет благословенно нетерпение твоего отца, который только что был здесь и не захотел тебя дождаться!
