Генри Джеймс - Европейцы
- Я согласен - поскольку это рекомендует мистер Брэнд.
- Мне хотелось бы совершить обряд как можно скорее, - сказал с торжественной простотой мистер Брэнд.
- Чудесно, чудесно! - воскликнул, радуясь без зазрения совести, Феликс.
- Очень возможно, но при условии, если вы способны здесь что-нибудь понять, - заметил рассудительно и не без некоторой язвительности мистер Уэнтуорт, снова опускаясь на стул.
Гертруда, подойдя к сестре, увела ее с собой. Феликс, взяв под руку мистера Брэнда, вышел вместе с ним через французское окно из комнаты, а мистер Уэнтуорт так и остался сидеть в беспросветном недоумении.
Феликс в этот день не брался за кисть. После обеда они сели с Гертрудой в одну из лодок и медленно - Феликс почти не прикасался к веслам скользили в ней по озеру. Они говорили о мистере Брэнде... и не только о нем.
- Это был благородный жест, - сказал Феликс, - даже героический.
Гертруда смотрела задумчиво на озерную рябь.
- Он этого и хотел: он хотел совершить подвиг.
- Теперь он не успокоится, пока нас не обвенчает, - сказал Феликс. Что ж, тем лучше.
- Он хотел проявить великодушие, испытать высокое нравственное удовлетворение. Я хорошо его изучила, - продолжала Гертруда. Феликс не сводил с нее глаз; она говорила неторопливо, погрузив взгляд в прозрачную воду. - Он не переставая об этом думал днем и ночью. Думал о том, как это прекрасно. И наконец решил, что это его долг; его долг ни много ни мало как обвенчать нас. Он исполнился восторга, сознания собственного величия. Он очень это любит. Для него ничего не может быть лучше - это даже лучше для него, чем если бы я дала согласие.
- Для меня это, во всяком случае, лучше, - улыбнулся Феликс. - Кстати, раз уж речь зашла о его самопожертвовании, не кажется ли вам, что, когда он принимал решение, он уже не так горячо восхищался вами, как, скажем, за несколько недель до того?
- Он никогда мной не восхищался. Он восхищался всегда Шарлоттой; меня он жалел. Я хорошо его изучила.
- Стало быть, он уже не так горячо вас жалел.
Подняв глаза, Гертруда смотрела несколько секунд, улыбаясь, на Феликса.
- Вам не пристало, - сказала она, - преуменьшать величие его подвига. А восхищался он всегда Шарлоттой, - повторила она.
- Великолепно! - воскликнул, рассмеявшись, Феликс, погружая весла в воду.
Я не могу вам сказать с уверенностью, что именно во фразе Гертруды привело его в восторг; он снова погрузил весла в воду, и лодка продолжала медленно скользить по озеру.
Ни Феликс, ни его сестра не присутствовали на вечерней трапезе в доме Уэнтуортов. Обитатели шале обедали вдвоем, и молодой человек сообщил своей собеседнице, что брак его теперь уже дело решенное. Евгения поздравила Феликса, добавив, что если он окажется таким же рассудительным мужем, как и братом, то у жены его не будет повода жаловаться.
Феликс посмотрел на нее, улыбаясь.
- Надеюсь, - сказал он, - мне не придется опираться на мой рассудок, до этого дело не дойдет.
- Ты прав, - сказала Евгения. - Опираться на рассудок не слишком приятно, это нечто убийственно плоское. Кровать без матраца.
Позже вечером брат с сестрой все же отправились в дом напротив, баронесса желала поздравить свою будущую невестку. Они застали все общество, за исключением Лиззи и Клиффорда, на веранде, и так как все, по своему обыкновению, встали, чтобы приветствовать баронессу, то она приносила поздравления в присутствии восторженных зрителей.
Роберт Эктон, который стоял с краю, прислонившись к одной из белых колонн веранды, очутился возле Евгении, когда она произносила свою не длинную, но очень складную поздравительную речь.
- Мне так приятно будет узнать вас поближе, - сказала она Гертруде. - Я видела вас менее часто, чем мне хотелось бы. Это вполне естественно теперь я понимаю почему. Вы постараетесь полюбить меня, не правда ли? Льщу себя надеждой, что при близком знакомстве я выигрываю.
И, сопроводив заключительную фразу нежнейшим понижением голоса, баронесса запечатлела на лбу у невесты величественный парадный поцелуй.
Возросшая близость не развеяла в воображении Гертруды таинственного ореола Евгении, и по окончании этой маленькой церемонии Гертруда чувствовала себя польщенной, осчастливленной. Роберт Эктон тоже был восхищен; он всегда восхищался изящными проявлениями ума мадам Мюнстер. Они странным образом мгновенно повергали его в волнение; вот и теперь он отошел вдруг прочь, засунув руки в карманы, потом вернулся назад и снова прислонился к колонне. Евгения тем временем поздравляла дядю с помолвкой дочери, и мистер Уэнтуорт слушал ее со свойственной ему сдержанной, но изысканной вежливостью. Следует надеяться, что к этому времени он уже более ясно представлял себе взаимоотношения окружавших его молодых существ; но настроен он был по-прежнему чрезвычайно серьезно, в нем не чувствовалось ни малейшего оживления.
- Феликс будет ей хорошим мужем, - сказала Евгения. - Он прекрасный спутник; у него есть великий дар: его неизменная жизнерадостность.
- Вы находите, что это великий дар? - спросил старый джентльмен.
Евгения, глядя ему в глаза, задумалась.
- А вы находите, что от нее можно устать?
- Я не убежден, что хотел сказать именно это, - ответил мистер Уэнтуорт.
- Давайте тогда скажем так: хотя другие могут от этого уставать, быть жизнерадостным - счастье. А поскольку принято, как вы знаете, считать, что муж женщины - это ее второе я, то жизнерадостность будет у Гертруды и Феликса их общим достоянием.
- Гертруда всегда была очень жизнерадостна, - сказал мистер Уэнтуорт, пытаясь попасть в тон своей племяннице.
Вынув из карманов руки, Роберт Эктон придвинулся на шаг к баронессе.
- Вы сказали, что при близком знакомстве выигрываете, а я утверждаю, что от знакомства с вами выигрываешь - и немало.
- Что же выиграли вы? - спросила Евгения.
- Стал в сто раз умнее.
- Сомнительное благо, когда человек и без того так умен.
Эктон покачал головой.
- Не скажите, я был страшно глуп до того, как с вами познакомился.
- Настолько, что имели глупость со мной познакомиться? Как это лестно!
- Я хотел бы с вашего разрешения это знакомство продолжить, - сказал, смеясь, Эктон. - Надеюсь, предстоящая свадьба вашего брата задержит вас здесь нам на радость.
- Почему меня должна задержать свадьба брата, если меня не задержала бы и моя собственная? - спросила баронесса.
- Почему бы вам во всех случаях не задержаться здесь, когда, по вашим словам, вы расторгли теперь формальные узы, которые связывали вас с Европой?
Баронесса на него посмотрела.
- По моим словам? Вы позволяете себе в этом усомниться?
- А! - сказал, встретившись с ней глазами и не дрогнув, Эктон. - Это остатки моего былого безумия. Между прочим, у нас есть приятный сюрприз, добавил он. - Нам предстоит еще одна свадьба.
Но баронесса как будто его и не слышала; она все так же на него смотрела.
- Мои слова никто никогда не брал под сомнение, - сказала она.
- Нам предстоит еще одна свадьба, - повторил, улыбаясь, Эктон.
- Еще одна свадьба? - наконец-то баронесса, по-видимому, поняла и огляделась по сторонам: Феликс болтал с Гертрудой, Шарлотта наблюдала за ними издали, а в противоположном углу комнаты, повернувшись ко всем спиной, заложив руки под фалды, склонив набок голову, стоял мистер Брэнд и смотрел на тонкий, нежный серп молодой луны.
- Наверное, это Шарлотта и мистер Брэнд, хотя, глядя на них, этого не скажешь.
- В этом случае, - возразил Эктон, - не следует верить своим глазам. Хотя, глядя на Шарлотту и мистера Брэнда, этого и не скажешь, здесь много чего кроется. Я не сомневаюсь, что со временем они соединятся. Но я говорил не о них.
- Мне не всегда удается разгадать моих собственных поклонников, сказала баронесса, - где уж мне разгадать чужих.
Эктон громко рассмеялся и собрался было что-то ответить, но в этот момент к племяннице снова подошел мистер Уэнтуорт.
- Вероятно, вам интересно будет услышать, - сказал в порыве низошедшей на него вдруг шутливости старый джентльмен, - о еще одной паре смельчаков, отваживающихся вступить в брак.
- Я как раз начал об этом баронессе рассказывать, - заметил Роберт Эктон.
- Очевидно, мистер Эктон хотел объявить о своей собственной помолвке, сказала Евгения.
Шутливость мистера Уэнтуорта возросла:
- Вы почти угадали; речь идет о его семье. Клиффорд, услыхав нынче утром, что мистер Брэнд выразил готовность связать узами брака его сестру, возымел вдруг желание, чтобы наш добрый друг проделал бы заодно то же самое с ним и Лиззи Эктон.
Откинув назад голову, баронесса улыбнулась дяде; потом с еще более ослепительной улыбкой она повернулась к Роберту Эктону.
- Как глупо с моей стороны, что я сразу об этом не подумала, - сказала она. Опустив глаза, Эктон разглядывал носки ботинок, словно понимая, что в своих экспериментах дошел до предела дозволенного; Евгения какое-то время молчала. По правде говоря, это был сильный удар, от него надо было оправиться. Однако ей это быстро удалось.
