Элизабет Гаскелл - Жены и дочери
– Так что там с Синтией?
– Ах да! Насчет дорогой Синтии… Что бы ты хотела узнать, дорогая моя?
– Папа сказал, что она будет жить с нами. И когда же она приедет?
– О, как это мило со стороны твоего отца! Я могла рассчитывать только на то, что по окончании учебы Синтия получит где-нибудь место гувернантки. Ее к этому готовили, и в этом занятии есть свои преимущества. Но добрый дорогой мистер Гибсон и слышать об этом не желает. Только вчера он заявил, что после школы она должна приехать сюда и жить с нами.
– А когда она заканчивает школу?
– Она поступила в нее на два года. Не думаю, что я должна разрешить ей бросить учебу, которая заканчивается будущим летом. Она преподает английский и обучается французскому. Следующим летом она приедет сюда, и у нас образуется славный маленький квартет, не правда ли?
– Очень на это надеюсь, – отозвалась Молли. – Но ведь она же приедет на свадьбу? – застенчиво поинтересовалась она, не зная, насколько миссис Киркпатрик понравится упоминание о предстоящем бракосочетании.
– Твой отец очень просил меня, чтобы она приехала, но мы должны хорошенько обдумать этот вопрос, прежде чем принимать окончательное решение. Поездка обойдется весьма недешево!
– Она похожа на вас? Я очень хочу познакомиться с нею.
– Как говорят, она действительно очень мила. У нее яркая и броская внешность, совсем как у меня в ее возрасте. Но сейчас мне больше по душе темноволосая чужеземная красота, – заявила миссис Киркпатрик, вновь коснувшись локонов Молли и глядя на нее с мечтательной задумчивостью.
– Синтия… она, наверное, очень умная и образованная? – осведомилась Молли, опасаясь, как бы ответ миссис Киркпатрик не проложил между ними непреодолимую пропасть.
– Я очень на это рассчитываю, поскольку заплатила большие деньги за то, чтобы она обучалась у лучших преподавателей. Но вскоре ты сама с нею познакомишься, а теперь, боюсь, нам пора идти к леди Камнор. Мы с тобой очень мило поболтали, но я не сомневаюсь, что леди Камнор уже ждет нас, поскольку ей не терпится увидеться с тобой, моей будущей дочерью, как она тебя называет.
Молли последовала за миссис Киркпатрик в утреннюю гостиную, где и впрямь сидела леди Камнор, пребывавшая в некотором раздражении, оттого что завершила свой туалет чуть раньше обыкновенного, о чем Клэр не догадалась – хотя и должна была, – и не привела к ней Молли Гибсон для аудиенции четвертью часом ранее. Любая мелочь становится событием дня для выздоравливающего больного, и если бы немногим раньше Молли встретила с ее стороны покровительственное одобрение, то сейчас столкнулась с неприкрытой критикой. О характере леди Камнор девушка ровным счетом ничего не знала, ей лишь было известно, что она предстанет перед настоящей живой графиней, нет, куда больше – «той самой графиней» из Холлингфорда.
Миссис Киркпатрик ввела ее в комнату леди Камнор за руку и, представляя девушку, сказала:
– Моя дорогая маленькая дочурка, леди Камнор!
– Клэр, не говорите ерунды. Она еще не ваша дочь и может вообще не стать ею. Примерно треть помолвок, о которых я знаю, была расторгнута, так и не перейдя в брак. Мисс Гибсон, очень рада видеть вас ради вашего отца. Когда я узнаю вас получше, надеюсь, что смогу повторить то же самое и в отношении вас самой.
Молли от всего сердца надеялась, что эта суровая на вид дама, сидевшая, словно аршин проглотив, в мягком кресле для отдыха и производившая впечатление строгой отчужденности, не узнает ее получше. К счастью, леди Камнор приняла молчание Молли за покорное смирение и, после недолгой паузы, вызванной очередной инспекцией, продолжала:
– Да, да, мне нравится, как она выглядит, Клэр. Вы еще можете сделать из нее нечто. У вас есть большое преимущество, моя дорогая, – снова обратилась она к Молли, – иметь рядом с собой леди, которая уже подготовила несколько юных особ из благородных семей, как раз в тот момент, когда вы взрослеете и, соответственно, более всего в ней нуждаетесь. Вот что я вам скажу, Клэр! – В голову миледи пришла внезапная мысль. – Вы с нею должны познакомиться поближе, потому что ничего не знаете друг о друге. И поскольку свадьба ваша состоится не ранее Рождества, то что может быть лучше, если она вернется вместе с вами в Эшкомб! Она все время будет при вас и сможет воспользоваться теми преимуществами, которое дает общество других молодых особ, что особенно важно для единственного ребенка! Нет, положительно, это гениальный план! Как славно, что я его придумала!
Было бы затруднительно определить, которая из двух слушательниц леди Камнор оказалась сильнее раздосадована этой идеей, так некстати пришедшей миледи в голову. Мысль о том, что падчерица окажется на ее попечении раньше времени, ничуть не прельщала миссис Киркпатрик. Если Молли поселится у нее, то ей придется не только сказать «прощай» мелким хозяйственным мерам экономии, но и проститься с многочисленными маленькими радостями, совершенно невинными, но полагаемыми предосудительными и оттого тщательно скрываемыми, чему ее научила прошедшая жизнь: чудными романами из публичной библиотеки Эшкомба с загнутыми уголками, засаленные страницы которых она переворачивала ножницами, креслом для отдыха, в котором она предпочитала проводить свободное время, хотя сейчас, в присутствии леди Камнор, сидела строгая и напряженная; всякими вкусностями, восхитительными и крошечными, коими она баловала себя во время ужина в гордом одиночестве. Ото всех этих и множества других приятных излишеств придется отказаться, если Молли станет ее ученицей, причем ученицей-пансионеркой, живущей в доме директрисы школы, да хотя бы просто гостьей, как предлагала леди Камнор. Клэр была решительно настроена совершить две вещи: выйти замуж не позднее Михайлова дня и не допустить появления Молли у себя в Эшкомбе. Но она улыбнулась так сладко, словно прожект сей представлялся ей самым удачным на свете, и одновременно напрягла свои бедные мозги в поисках любых предлогов или резонов, которыми она сможет воспользоваться для отказа в будущем. Однако же Молли избавила ее от непосильного умственного перенапряжения. Остается только гадать, кто же из них троих был более всего удивлен словами, сорвавшимися с губ девушки. Она даже не собиралась открывать рот, но сердце ее переполняли чувства, и, не успев сообразить, что, собственно, делает, Молли выпалила:
– Этот план вовсе не кажется мне замечательным. Я имею в виду, миледи, что он мне решительно не по душе. Он означает, что последние несколько месяцев мне придется провести вдали от папы. Я постараюсь полюбить вас, – продолжала она, и глаза ее наполнились слезами. Обернувшись к миссис Киркпатрик, она доверчивым и одновременно исполненным благородства жестом вложила свою ладошку в ее руки. – Я очень сильно постараюсь и сделаю все, чтобы вы были счастливы, но вы не должны забирать меня от папы в те самые последние дни, что я могу провести с ним.
Миссис Киркпатрик ласково погладила ее руку, испытывая благодарность к девушке за ее явно выраженную оппозицию предложенному леди Камнор плану. Однако же при этом Клэр отчаянно не хотелось выступать в поддержку Молли до тех пор, пока леди Камнор словом или делом не выразит своего отношения к этому заявлению. Но то ли в словах Молли, то ли в ее искреннем и прямолинейном поведении оказалось нечто такое, что скорее позабавило леди Камнор в ее нынешнем расположении духа, вместо того чтобы привести в раздражение. Не исключено, что ей попросту прискучила всеобщая раболепная угодливость, которой ее окружали на протяжении вот уже многих дней.
Надев очки, она внимательным взглядом окинула обеих женщин, прежде чем заговорить:
– Клянусь честью, юная леди! Клэр, вам предстоит много работы. Хотя в том, что она говорит, есть изрядная доля правды. Девушка в ее возрасте должна крайне отрицательно отнестись к тому, что мачеха встает между нею и отцом, какие бы выгоды подобное положение вещей ни сулило ей в будущем.
Молли даже на миг показалось, будто она все-таки сможет подружиться с чопорной старой графиней, поскольку та с привычной для нее прозорливостью увидела, что предложенный ею план принесет девушке тяжелые испытания. Но в своем вновь обретенном желании больше думать о других она отчаянно страшилась причинить боль миссис Киркпатрик. В том, правда, что касается внешних признаков, ее страхи оказались совершенно безосновательными, поскольку улыбка по-прежнему играла на красивых розовых губах вышеозначенной дамы, и она ни на минуту не выпускала ее ладошки из своих рук, ласково поглаживая ее. Чем дольше леди Камнор смотрела на Молли, тем больший интерес вызывала у нее девушка, и за стеклами очков в золоченой оправе взгляд ее казался испытующим и проницательным. Она приступила к чему-то вроде допроса, задав несколько весьма откровенных вопросов, которые иная леди, не имеющая титула графини, пожалуй, постеснялась бы задать, но в которых тем не менее не было и следа желания оскорбить или унизить.
