Эшенбах Фон - Парцифаль
Свое усердье докажи.
...Гаван случайно оглянулся
И чуть в поток не окунулся:
Их некий рыцарь догонял!
Кто это? Он еще не знал.
Но было совершенно ясно,
Что рыцарь сей свиреп ужасно,
Что в силе он своей уверен
И меч щадить свой не намерен...
И Оргелуза молвит: "Ну-с,
Сам Лишуа Гивелиус
Решил пожаловать сюда!..
Никем, нигде и никогда
Еще он не был побежден.
В своей победе он убежден.
И вы его разубедите,
Лишь если сами победите!..
При этом следует сказать:
Свою мне верность доказать
Вы поклялись во что б ни стало.
Что ж. Испытание настало.
Смотрите, чтоб, не ровен час,
Штаны не лопнули у вас
Во время схватки с перепугу!
Ведь вам в бою придется туго...
Блюдите рыцарский закон:
Тут дамы смотрят из окон!
Явите выдержку и сметку!.."
...И Оргелуза села в лодку.
"Ужель, - вскричал Гаван тогда,
Мы расстаемся навсегда?!
О герцогиня, погодите!.."
"Мой друг, сначала победите,
А уж потом поговорим..."
(Нет! Женский прав неповторим!..)
Так отплыла она от брега...
Меж тем Гивелиус с разбега
На друга нашего напал.
Гаван сперва чуть не упал,
Но сам нанес удар прекрепкий.
Копье Гивелиуса - в щепки!
Затем копье Гавана - вдрызг!..
Осатанелой стали визг:
Герои действуют мечами,
Сверкая грозными очами
И с хрипом, тяжело дыша...
Гаван вцепился в Лишуа
И, заключив его в объятья
(Отважнейшее предприятье!),
Стянул с коня и - наземь - бух!..
О, как перехватило дух!..
"Убей меня! - несчастный просит.
Смерть избавление приносит
Тем, кому жизнь уж не мила.
Честь, гордость, слава и хвала,
Все, все, что было мной добыто,
Твоей рукой навек разбито!
Я проклят богом и людьми!
Так смилуйся же, так сними
С меня тягчайшую обузу!
(Он намекал на Оргелузу.)
Так не раздумывай! Убей!
И сразу станет она твоей!.."
Подумал сын отважный Лота:
"Не ждал такого поворота!
Рехнулся этот господин.
Убить? Нет никаких причин!
Он дрался, как и я, несчастный,
Из-за любви своей напрасной,
Из-за мучительной любви...
Я не убью тебя! Живи!
И жизнь тебе дарую ныне
В честь обожаемой герцогини!.."
. . . . . . . . . . . . .
Меж тем паромщик воротился,
И к сыну Лота обратился:
"Ваш подвиг доблестный ценя,
Вернуть вам вашего коня
Торжественно мне приказали!..
Ах, вы Гевелиуса взяли
С неповторимым блеском в плен!.."
"Возьмите же его взамен
Мне отданного Грингульеса...
Хотя бы ради интереса..."
. . . . . . . . . . . . .
Паромщик ему благодарность принес
И на левый берег его перевез...
Однако ту, что так прекрасна,
Повсюду он искал напрасно.
Она исчезла без следа.
Никто не мог сказать - куда...
Узнавши об исходе боя,
Она от нашего героя
Сокрылась в сумраке ночном...
...В свой сказочно богатый дом
Паромщик пригласил Гавана...
Был приготовлен ужин званый.
Стол под яствами ломился,
Но наш приятель утомился.
Он мало пил и мало ел,
Он, очевидно, спать хотел...
. . . . . . . . . . . . .
И вправду наступила ночь...
Паромщик подзывает дочь
И, не позволяя ей прекословить,
Велит немедля приготовить
Для гостя славного кровать:
Мол, гость желает почивать...
Тут должен я заметить, кстати,
Роскошней, сказочней кровати
Никто, наверно, не знавал.
О, бархат этих покрывал!
Жар одеял и мягкость пуха
Подушек, в коих тонет ухо!
О, простыней прохладный лен!..
Жаль, что Гаван был утомлен.
С ним дочь паромщика осталась.
И если б не его усталость,
Отказа не было б ему...
Но он устал... И посему
В одно мгновенье слиплись очи...
А коли так, то - доброй ночи!
Пусть сон его господь хранит,
От зол его оборонит!..
Он спал... А за окном светало,
И утро новое настало.
XI
Спал наш Гаван самозабвенно,
Проспал бы сутки, несомненно,
И видел сладостные сны,
Когда бы солнышко стены
Лучом рассветным не коснулось...
Все в мире ожило, проснулось,
В окно вливался птичий гомон...
И, подойдя, увидел дом он
Подобие огромной башни,
Где, повторяя день вчерашний,
Прильнуло к окнам столько дам!..
Как верить собственным глазам!
И что бы это означало?..
"Эх, дай-ка я посплю сначала",
Гаван, подумавши, решил
И вновь улечься поспешил...
Но удивился до предела:
Дочь перевозчика сидела
Перед постелью, на ковре,
Вся в золоте и в серебре...
Ну, тут уж не до сна, конечно!
Гаван вполне простосердечно,
Ни гнев не выказав, ни спесь,
Спросил: "Дружок, зачем ты здесь?!
Ведь на дворе еще так рано!.."
И дева молвила Гавану:
"Узнай веление судьбы!
Отныне мы - твои рабы!
Отец мой, мать и мы - их дети...
Еще никто на белом свете
Так много счастья и добра
Нам не принес, как ты вчера..."
Гаван, решив, что это шутка,
Спросил: "Скажи-ка мне, малютка,
Что значит тот высокий дом,
Зачем так много окоп в нем,
Оправленных в большие рамы,
И кто такие эти дамы?
По-моему, здесь ни одна
Не отлипает от окна!.."
...Дева молвила в ответ:
"О сем не спрашивайте! Нет!
Я на вопрос какой угодно
Могу ответить вам свободно,
Но здесь останусь я нема!
Вы свели меня с ума
Вопросом, заданным некстати!.."
И, севши на пол, у кровати,
Она слезами залилась.
Стенала, плакала, тряслась,
Как бы в припадке вся дрожала...
Вбежал отец. И мать вбежала.
"Дочь дорогая! Что о тобой?
Наш покровитель дорогой
С тобою пошутил, возможно,
Ну... чуточку неосторожно!
Так ты уж, право, не серчай,
На ласку лаской отвечай..."
"О нет! Погибнуть мне на месте,
Ее я не затронул чести!
Гаван, бледнея, произнес.
Я только задал ей вопрос
(Хоть он остался без ответа):
Что означает башня эта
И для чего столь много там
В окнах выставлено дам?
Я этой потрясен картиной...
Вопрос, как видите, невинный..."
Но простонал паромщик: "Нет!
Смерть означал бы наш ответ!
Ведь вы не знаете последствий...
Пред вами - бедствие из бедствий!..
Гаван сказал: "Как вы упрямы!
Коли в беду попали дамы,
Я постараюсь им помочь!..
Но вас, а также вашу дочь,
Всего вопрос поверг в смятенье.
Мне странно ваше поведенье!.."
"О господин, - паромщик рек,
Вы, столь бесстрашный человек,
Не успокоитесь на этом!
Поскольку мы своим ответом
Невольно распалим ваш гнев.
И вы, обдумать не успев,
Без промедления, сейчас
Начнете действовать!.. Для нас,
Вам преданных и благодарных,
То было б хуже снов кошмарных.
Мы вами слишком дорожим
И оттого за вас дрожим.
Я говорю без тени фальши..."
Но рыцарь наседает дальше:
"Скажите правду, все, как есть!
Поймите: моя задета честь.
Прямо вас предупреждаю:
Не скажете - сам все узнаю..."
"Ну, что ж. Пеняйте на себя.
Молчать мы решили, вас любя.
Спешите запастись щитом,
Чтоб поздно не было потом!..
Узнайте же, что берег сей
Земля чудес - Терремарвей.[128]
Мы не хотим от вас скрывать,
Здесь есть волшебная кровать
Или иначе - Лимарвей!..[129]
(Ах, жизнью я поплачусь своей
За разглашение секрета!..)
Таинственная башня эта,
Почти достигшая небес,
Шателъ Марвей, - в стране чудес
Волшебный замок, о котором
Давно по всем земным просторам
Молва недобрая идет...
Когда б вы знали, что вас ждет!
Пред тем, что ждет вас, все мученья
Невиннейшие развлеченья,
Все, что вас мучило порой,
Покажется детской вам игрой.
...Нет, вы не знали до сих пор,
Что злобный чародей Клингсор,[130]
Волшебник и злодей отпетый,
Страною управляет этой,
Ярмо на подданных надев...
Четыреста прекрасных дев
Вы в окнах замка увидали.
Поймите: их заколдовали!
Клингсор! Он держит их в плену!..
Ах, без толку его кляну,
Поскольку все от вас зависит!..
Иль вседержитель вас возвысит
И силой вас снабдит такой,
Чтоб доблестной своей рукой
Смогли вы изверга обезглавить,
А сами нашей землею править,
Став нашим властелином впредь...
Иль суждено вам умереть,
Причем не просто, а с позором,
И пасть во прах перед Клингсором...
. . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . .
Я предостерегаю вас:
Бывало, рыцари не раз
Сих дев освободить хотели:
Давно их замки опустели.
Из этих рыцарей боевых
Не осталось почти никого в живых!..
Горько на судьбу я сетую...
И все ж, мой рыцарь, не советую
Напрасно жизнью рисковать.
Ведь та волшебная кровать
И многие другие вещи
Воистину зловещи!.."
. . . . . . . . . . . . .
Гаван промолвил: "Но бойцу
