Артур Дойл - Долина Ужаса. Совет юстиции (сборник)
– Я бы сделал это сию же минуту, если бы знал, где там его искать, – сказал Макмердо. – Нам известно, что он в Хобсонс-пэтче, но где он там живет? У меня есть план. Думаю, если вы меня поддержите, он окажется в наших руках.
– Ну так говори!
– Завтра утром я поеду в Хобсонс-пэтч и найду его через телеграфиста, думаю, он должен знать, где живет этот Эдвардс. Я скажу ему, что я сам вольный труженик и что готов продать все тайны ложи за определенную плату. На такую наживку он точно клюнет. Потом я скажу что все документы хранятся у меня дома, но я не хочу рисковать и приглашать его к себе днем, когда вокруг полно народу – для меня это слишком опасно. Думаю, он согласится, что это вполне благоразумно. Встречу можно будет назначить на десять вечера. Он приедет, увидит все, что нужно, и это его убедит.
– А дальше?
– Ну, а что с ним делать дальше – решайте сами. Дом вдовы Макнамара стоит на отшибе. Она надежный человек, да еще и глухая, как пень. В доме кроме меня и Сканлана никто не живет. Если мне удастся заставить его дать слово молчать (я вам об этом сообщу позже), вы все семеро соберетесь у меня к девяти, и через час он сам придет к нам в руки. Если после этого ему удастся остаться в живых, что ж, тогда он до конца дней своих может рассказывать всем, что Берди Эдвардс – самый большой везунчик в Штатах!
– Клянусь Богом, скоро у Пинкертона появится вакантное место! Решено! Завтра в девять мы будем у тебя, Макмердо. Тебе нужно будет только впустить его в дом, остальное мы сделаем сами.
Глава 7. Ловушка
Как и сказал Макмердо, дом, в котором он жил, как нельзя лучше подходил для того преступного плана, который был разработан в ложе. Он стоял в глухом уединенном месте на самой окраине города вдалеке от дороги. В любом другом случае заговорщики просто подстерегли бы жертву на улице и расстреляли из револьверов, как уже не раз делали раньше, но сейчас было крайне важно предварительно узнать у него, как много он успел выведать, каким образом и что уже известно тем, кто его нанял.
Вполне могло оказаться, что они опоздали и пинкертоновский агент уже сделал свое дело. В этом случае они по крайней мере могли отомстить ему. Однако они надеялись, что детектив еще не успел разнюхать ничего важного, в противном случае он бы не стал сообщать своему начальству ту чепуху, которую Макмердо, по его словам, наплел ему в поезде. Как бы то ни было, ответы на все эти вопросы они планировали получить от него самого. Когда он попадет к ним в руки, уж они-то найдут способ развязать ему язык – не впервой.
Как и было договорено, Макмердо отправился в Хобсонс-пэтч. В то утро полиция, похоже, проявляла к нему особенный интерес.
Капитан Марвин, тот самый, который утверждал, что знал его еще по Чикаго, даже обратился к нему по имени, когда он ждал поезда на станции, но Макмердо просто отвернулся и не стал с ним разговаривать. В Вермиссу он вернулся днем и сразу же направился в Дом Союза к Макгинти.
– Он приедет, – сообщил Макмердо.
– Хорошо, – сказал Макгинти. Черноволосый гигант был без пиджака, на его жилете поблескивали цепочки с печатками, сквозь косматую черную бороду сверкала бриллиантовая булавка в галстуке. Содержание салуна и политика сделали босса очень богатым и могущественным человеком, и оттого представший вчера перед ним призрак тюрьмы или даже виселицы показался ему еще более ужасным.
– Как думаешь, много он успел вынюхать? – с тревогой в голосе спросил он.
Макмердо мрачно покачал головой.
– Он здесь уже давно работает… Месяца полтора самое меньшее. Не думаю, что он приехал в наши края любоваться природой. Если он все это время работал среди нас, имея за спиной деньги железнодорожников, то, скорее всего, уже достаточно разведал и передал хозяевам.
– В ложе нет изменников! – вскричал Макгинти. – Все ребята – преданные и надежные люди, все до единого! Есть, правда, этот слизняк Моррис. Может, стоит его проверить? Если нас кто-то продал, то это наверняка он. Я сейчас пошлю к нему пару ребят, пусть вышибут из него все, что ему известно.
– Это можно, – кивнул Макмердо. – Скажу честно, мне этот Моррис нравится и мне будет его жаль. Я пару раз разговаривал с ним о делах ложи, и, хоть он и воспринимает все не так, как вы или я, на предателя он не похож. Но решать, что с ним делать, все равно вам.
– Я раздавлю этого старого черта, – зло бросил Макгинти и выругался. – Я давно за ним наблюдаю.
– Дело ваше, – сказал Макмердо, – только все это нужно будет сделать завтра. Пока не уладится дело с Пинкертоном, нам нужно быть тише воды, ниже травы. Нельзя допустить, чтобы полиция зашевелилась, особенно сегодня.
– Твоя правда, – согласился Макгинти. – Да мы и от самого Берди Эдвардса узнаем, кто нас предал, если даже для этого придется вырезать ему сердце. Он ничего не почуял?
Макмердо рассмеялся.
– Думаю, я нашел его слабое место, – сказал он. – Чтобы узнать побольше о «сердитых», он готов и в ад спуститься. Он уже заплатил мне. – Макмердо ухмыльнулся и достал из кармана пачку долларов. – Обещал дать еще столько же, когда увидит бумаги.
– Какие бумаги?
– Да нет никаких бумаг. Я наплел ему, что у общества существует конституция, книги правил, анкеты для поступающих. Он хочет узнать все до мелочей, прежде чем уезжать.
– Узнает, узнает, – зловеще прищурил глаза Макгинти. – Он не спросил, почему ты не привез бумаги с собой?
– Я что, похож на идиота, который станет носить такие вещи при себе? Тем более что сам сижу у полиции на крючке, да еще утром ко мне этот капитан Марвин подкатывал!
– Да, я слышал об этом, – кивнул Макгинти. – Похоже, для тебя это дело становится опасным. Мы-то можем сбросить тело в старую шахту, но им известно, что Эдвардс жил в Хобсонс-пэтче, и они знают, что ты туда сегодня ездил.
Макмердо пожал плечами.
– Если мы все сделаем как надо, они не смогут доказать, что его убили, – сказал он. – В это время на улице будет темно, никто не увидит, как он зайдет ко мне. Как выходить – надеюсь, тем более. Советник, сейчас я вам опишу свой план и попрошу, чтобы вы дали указание остальным придерживаться его. Сначала вы все собираетесь у меня заранее. Отлично, дальше. Он приходит в десять и, как мы с ним договорились, стучит три раза. Я впускаю его в дом. Потом закрываю за ним дверь, и все, он наш!
– Все достаточно просто и ясно.
– Да, но теперь нужно решить, что делать дальше. Этот парень не так-то прост, к тому же хорошо вооружен. Я-то мозги ему запудрил, но скорее всего он все равно будет начеку. Он рассчитывает, что я в доме буду один, поэтому, когда я проведу его в комнату, где он увидит семерых, начнется стрельба, кто-нибудь может пострадать.
– Верно.
– К тому же на такой шум сбегутся все полицейские в городе.
– Это точно.
– Вот что я предлагаю. Вы все будете ждать в большой комнате… в той самой, в которой мы с вами однажды разговаривали. Я открою дверь, впущу его, проведу в гостиную, оставлю там, а сам уйду якобы за бумагами. Заодно появится возможность сообщить вам, как все продвигается. Потом я вернусь с какими-нибудь липовыми бумагами. Когда он начнет их проверять, я наброшусь на него, скручу руки, чтобы он не смог взяться за оружие, и крикну вам. Вы тут же влетаете в комнату и вяжете его, и чем быстрее это сделаете, тем лучше, потому что он не слабее меня и всякое может статься. Но я не сомневаюсь, что пару секунд я сумею его удержать.
– Неплохо придумано, – одобрил Макгинти. – Ложа перед тобой в долгу за это. Я думаю, что знаю, кого буду рекомендовать на свое место, когда наступит время избирать нового владыку.
– Ну что вы, советник, я в ложе-то без году неделя, – сказал Макмердо, но по лицу его было видно, что на самом деле значила для него похвала великого человека.
Вернувшись домой, Макмердо взялся за приготовления к решающему вечеру. Первым делом он почистил, смазал и зарядил свой револьвер марки «Смит-Вессон». Потом осмотрел комнату, в которой планировалось устроить ловушку на сыщика. Это было большое помещение с длинным сосновым столом посередине и большой печью у стены. Окна на остальных стенах были без ставен, они закрывались только легкими шторами. Их Макмердо осмотрел с особым вниманием. Несомненно, жертву насторожит то, что для такой тайной встречи выбрана эта почти не защищенная комната. Хотя до дороги далеко, может, это его и успокоит. Покончив с комнатой, Макмердо поговорил со своим соседом. Сканлан, хоть и состоял в рядах «сердитых», был безобидным малым, которому не хватало духу перечить своим товарищам. Кровавые злодеяния, участником которых ему порой приходилось становиться, в душе ужасали его, но он не осмеливался этого показать. Макмердо в двух словах описал ему, что здесь будет происходить.
