Сергей Минутин - Никто мне ничего не обещал
В деле внутренней политики казаки по–прежнему чтят одного из величайших героев Дона — атамана Михаила Черкашина. Судя по прозвищу, он мог быть из украинских казаков, а мог быть и из терских, часто роднившихся с «черкасами»… Черашин был не просто удачливым атаманом. С его именем связано объединение Войска Донского. После падения Астрахани места у Переволоки стали не такими опасными, исчезла «преграда», разделявшая низовых и верховых казаков. Но потребовалось и объединение другого рода. На Дону и его притоках оседали не только казаки. Были разбойничьи шайки, знать не желающие казачьих законов. Были «самостийные» атаманы, предпочитающие жить сами по себе. Изначальным центром объединения стало низовое казачество. Оно ведь и сложилось в отрыве от России, в случае чего могло рассчитывать только на себя. Поэтому и потребность в сплочении тут была сильнее. И в общую войсковую структуру сперва объединялись низовые городки, возникло Нижнее Большое Войско. В 1560‑х — в начале 1570‑х годах было осуществлено вовлечение в эту структуру верховых казаков. Речь ещё не шла о полном слиянии. Но на казачество «всех рек», всех притоков Дона распространялось общее войсковое право, традиция общего круга и обязательности его решений. Для этого велись переговоры с верховыми атаманами и казаками, высылались делегации. Но таких мер оказывалось недостаточно. Подчиняться большинству и стоять заедино выражали желание отнюдь не все. Что ж, в таких случаях казачество не останавливалось перед крайностями. Некоторые городки брались «на щит», смутьянов и самостийников сурово карали. Однако благодаря этому было достигнуто единение, и Дон выстоял в смертельной борьбе.
В деле внешний политики примечательны отношения казаков и России во времена Бориса Годунова, приемника Ивана Грозного, с которым у казаков были отношения не простые, но честные.
Годунов испортил отношения не только с казаками. Он ухитрился нагадить всем слоям населения. Крестьяне на Руси были вольными. Но по образцу Польши, Прибалтики, Германии правительство (Годунова) решило закрепостить их, и в 1593 г. отменило право ухода от помещиков на Юрьев день, а в 1597 г. учредило сыск беглых. Мало того, был принят закон, что любой вольный человек, проработавший полгода по найму, превращался в потомственного холопа. Начались страшные злоупотребления. Царские приближённые, бояре, дворяне заманивали мастеровых, даже хватали людей на дорогах, вымогая кабальные записи… (Как только Годунов умер, бояре начали делить власть. Началась смута, на Русь пришли самозванцы…из Польши).
Патриарх Гермоген… был из донских казаков, прославился как строгий ревнитель веры, а в царствование Самозванца не боялся обличать его… Если раньше шляхта участвовала в Смуте «неофициально», а сама по себе, то теперь ослаблением Москвы решил воспользоваться король. Причём придворный идеолог Пальчевский (исток нынешнего Бжезинского) выпустил труд о том, что Россия должна стать «польским Новым Светом»: русских «еретиков» надо перекрестить и так же обратить в рабов, как испанцы индейцев. В 1609 г. армия Сигизмунда подступила к Смоленску… Народ стал подниматься на борьбу. Вдохновителем её стал патриарх Гермоген — донской казак. Его держали в заточении, всячески притесняли, требуя призвать людей к покорности… Патриарх через …гонцов извещал, что он разрешает Россию от присяги Владиславу и призывал: «Мужайтесь и вооружайтеся и совет между собой чините, как бы нам от всех врагов избыти. Время подвига пришло!»… На Рязанщине выступил против интервентов Прокопий Ляпунов. Возникло Первое земское ополчение. Весной 1611 г. войска патриотов двинулись к Москве… Россия лежала в полном развале. Её уже опустошали все кому не лень — поляки, литовцы, шведы, украинцы, татары, разбойники. Но всё шире разворачивалась народная борьба. Отряды партизан — «шишей» нападали на оккупантов. А в Нижнем Новгороде Минин и Пожарский стали формировать Второе земское ополчение. Когда об этом узнали поляки в Москве, они обвинили во всём Гермогена. Требовали написать увещевание о роспуске ополчения. Патриарх–казак ответил: «Да будет над ними милость от Бога и от нашего смирения благословение, а на изменников да излиется от Бога гнев, а от нашего смирения да будут прокляты в сем веке и в будущем». 17 февраля патриарха не стало. Поляки уморили его голодом. Впоследствии Православная Церковь причислила его к лику святых…
Гарнизон (поляков) обчистил кремлёвские сокровищницы, церкви, ободрал даже царские гробы и не желал расставаться с награбленными богатствами (Пожарский предложил почётные условия сдачи — с гарантией жизни и свободного ухода домой. Но ответили по–хамски…). А чтобы продержаться до прихода короля, он (гарнизон поляков) прибег к людоедству. Сперва сожрали пленных, потом гулящих девок, потом стали жрать друг друга и ловить людей на улицах… 27 октября остатки гарнизона капитулировали. Уже без всяких условий. По соглашению между двумя частями ополчения пленных разделили. Те, кто попал к земцам, уцелели. А казаки своих пленных перебили — когда увидели осквернённую столицу, загаженные церкви, чаны засоленной человечины в домах, отношение к полякам было соответствующим… В общем, «пришли казаки с Дону, погнали ляхов до дому»…. 7 февраля на заседании Собора первую «выпись» с предложением Михаила (на царский престол) подал от Дона атаман Филат Межаков… Один из первых указов нового царя был направлен на то, чтобы утвердить доброе имя казаков, замаранное бандитами. Михаил Фёдорович требовал «впредь тех воров казаками не называть, дабы прямым казакам, которые служат, бесчестья не было». Казаки сделали дело — прекратили российскую смуту и ушли. Дальше сами самоорганизуйтесь. Но царская семья не долго хранила благодарность за восхождение на престол.
Царское самодержавие вело последовательную политику закрепощения казачества. Принцип закрепощения прост: разделяй и властвуй. Разделить можно путём назначения органов управления, включая атамана и закрепостить путём выделения (назначения) элиты.
К 1811 г. казачество окончательно оформляется как сословие наряду с другими сословиями российского государства. Указ Александра I запрещает дальнейшую запись в это сословие и выход из него. Происходит своеобразное закрепощение казачества, которому остаётся только служить.
В журнале «Казачье дело» № 2 от 1931 года можно прочитать следующие строки: «К началу революции 1917 года казачество в полном значении этого слова не существовало; оно было только тенью того содержания, которое когда–то вкладывалось в этот термин…Характерным признаком казачества всегда являлась свобода самоуправления и распоряжения своими землями и другими угодьями. Всё это было отнято. У Донцов 3,4 миллиона десятин лучшей земли были изъяты в виде помещичьих имений и так называемых «офицерских» участков… Малоземельное казачество дошло до того, что вместо 30-ти десятин, установленных Положением 1869 года, некоторые станицы имели 7–8 десятин на пай. Войсковой капитал в 1871 году был отобран в распоряжение Военного Министерства. Старые казачьи привилегии уничтожены… Казачество постепенно принижалось до крестьянства. С отменой в 1890 году подушной подати с крестьянства и эта разница между казаком и крестьянином отпала. Осталась единственная «привилегия» — поголовная служба всех казаков за собственный счёт с 18 до 30-летнего возраста.
Прогрессивное уменьшение земельного надела и столь же прогрессивное вздорожание лошадей и предметов обмундирования и снаряжения привели к катастрофическому падению благосостояния казаков, и только каторжный труд всех членов семьи давал возможность известной части казачества выполнять воинскую повинность за собственный счёт и сохранить внешний образ зажиточности. В то время, как российский народ давал на воинскую службу 21,1 % лиц призывного возраста, казачество выставляло 74,5 %. Казачья воинская повинность в материальном отношении была в 153 раза тяжелее таковой остального населения государства.
Законом 1891 года казачество милитаризовано окончательно и прикреплено навсегда к коню, седлу и пике, как рабочий к станку, — превращено в военные поселения. Ответственность за справу казака, за земские и другие недоимки возложена на станичное общество… Даже право свободного выбора станичных Атаманов было отнято, ибо общество было обязано предоставить на усмотрение властей трёх кандидатов. Иногда же атаманы просто назначались. Всякий вопрос Атаманом мог был снят с обсуждения станичного сбора. Существовавшее раньше право выбора некоторых войсковых чиновников уничтожено, как и право посылки депутатов в Главное Управление Казачьих Войск».
Реформы Петра Великого продолжали закабалять весь российский народ. До сих пор дать полную оценку петровских реформ не решаются ни историки, ни чиновники. Историки боятся, а для чиновников Пётр создал совершенно райские условия, посадив их на шею народа, без всякой ответственности за его благополучие. Один из правдорубов А. И. Герцен говорил в эмиграции, что Пётр Великий своими реформами «бросил вызов русскому народу». Собственно этот «вызов» русский народ до сих пор «расхлебать» не может. Хомут с шеи снять трудно, тем более что основной доход этот «хомут» имеет с природного ресурса, а народ — это так — на десерт.
