Мара Будовская - Вечер в Муристане
— Да, но мы не можем предоставить его сегодня.
— Вы хотите продать фильм?
— Да, сэр! — говорю я, довольный, что вспомнил слово «сэр».
— Какими правами вы обладаете?
— Правами автора находки и правами собственника единственного сохранившегося физического носителя. — выручила меня Катерина.
Билдберг сосредоточил на мне свой взгляд.
— Если не ошибаюсь, мистер Ломброзо?
Блин, Катька же забыла меня представить!
— Нет, но я много лет проработал креативным директором и режиссером мультипликационных фильмов на студии Ломброзо. Поэтому я откликаюсь на это имя.
— Майкл Фрид, — запоздало вставила Катька.
Режиссер одобрительно хмыкнул, отпил из своего конусообразного бокала, и произнес:
— Итак, Майкл Фрид. Этот фильм я заберу с собой. Вы мне его подарите. В то же время, я заключаю с вами договор на оригинальное мультипликационное оформление титров моих фильмов на ближайшие пять лет. И плачу вам два миллиона долларов аванса. Оформление каждого фильма будет оплачено отдельно. Да, и доход с проката. Два процента вас устроит?
Назавтра встретились у адвоката. Подписали бумаги. Адвокат зафиксировал передачу пленки и диска. Билдберг увез фильм и копию договора.
А мы отправились в трапезную церкви Санта Мария деле Грацие, чтобы увидеть «Тайную вечерю».
Варфоломей, Иаков, Андрей, Иуда, Петр, Иоанн, Фома, Иаков, Филипп, Матфей, Иуда и Симон. Почему Булгаков оставил из них только двоих?
А потом… Нежная июньская ночь северной Италии. Непривычные ракурсы созвездий. Птичьи песни. Теплый ветер. Я, черт побери, миллионер. Мой фильм скоро увидит мир. Красивейшая женщина в моих обьятьях. В эту ночь моя сволочь–судьба приступила к выполнению обещаний.
Июль 2006 года
Не успел я вернуться из Милана, как началась война. На северной границе похитили двух наших резервистов. После того, как Шарон слег, у власти оказались случайные люди. Войну вести они не умеют. Первый умеет только воровать, а второй — только орать.
Натик на фронте. Изабелла Евсеевна и Гая в большой тревоге. На почве национального единства мы окончательно помирились с Ломброзо. Он даже подкинул мне работу, как фрилансеру. Но я пока никак не могу на работе сосредоточиться.
Катька все–таки зараза. После всего, что между нами было в Милане, мы должны были вместе вернуться. Но она отвезла меня в аэропорт, а сама осталась. Не иначе, поехала к своему папику–профессору. А как война началась, звонит.
Я даже разговаривать с ней не хотел. Но беспокоилась она весьма натурально. Я ей сказал, что все наши в безопасности. Если Насралла завтра по Тель — Авиву не выстрелит, конечно. Катька заявила, что пока «это безобразие» не закончится, она в страну не вернется. Сказала, что поедет в Москву. Сказала, что я забыл в Милане свою копию договора. Обещала ее привезти. Сбросила мне по электронке реквизиты счета, куда перевести ее долю после получения денег за фильм.
Господи, ну почему она не осталась на всю жизнь такой, какой пришла к нам в
седьмой-б? Жирной и прыщавой!
Папа много времени проводит в больнице. Привозят раненых. Мама у Бабаривы и Дедамони, живут возле телевизора, от новостей до новостей. Я переехал к Булгаковеду, а в моей квартире расположилась семья из района обстрелов. Бумчик последовал моему примеру, отдал свою квартиру матери с двумя детьми, дом которых разбомбило. Сам съехал к Аракелу. Третьим жильцом у них, не иначе, Бахус.
Вадька Полотов, когда я ему рассказал о решении пустить на постой семью с севера, фыркнул: «Когда нас выкидывали из домов, северяне не почесались пустить в свои гостевые домики, которых у каждого северянина пол-Галилеи!». Зануда он, все–таки.
В остальном жизнь пуста. Фильм завершен и продан. Итак, у меня временно нет дома. Временно нет работы. И постоянно нет личной жизни. Но я, как бравый боец, не теряю оптимизма и верю, что после войны все наладится.
Загадка Мастера
Роман Лазарский решил провести воскресенье дома. После смерти Таи и отъезда Рины он выходил лишь по необходимости.
Он выпил кофе в кабинете, у компьютера. Просмотрел почту. От Рины ничего. Секретарь прислал выжимку киноновостей. Это вменялось ему в обязанность даже по воскресеньям. Сегодня новость была одна–единственная.
Еженедельник «Международное кинообозрение».
Загадка Мастера, или Воланд в Голливуде.
По домашним кинотеатрам голливудских звезд, по частным вечеринкам поползла сенсация. Найден советский фильм «Мастер и Маргарита» 1979 года. Фильм был произведен в СССР по идеологическому недосмотру чиновников и полностью уничтожен, но одна из копий чудом сохранилась и случайно попала за бугор. Ваш покорный слуга просочился на один из закрытых показов.
Фильм потрясает. Фантастические спецэффекты. Игра лучших актеров того времени. Даже в эпизодических ролях заняты настоящие звезды. Не говоря уж о Воланде — Евстигнееве, Мастере — Кайдановском, Фаготе — Борисове, Бегемоте — Миронове, Азазелло — Крамарове, Иешуа — Дале, Матфее — Высоцком. Ростислав Плятт сыграл высокую трагедию Пилата, его боль и раскаяние. По моему скромному мнению, это одна из лучших ролей актера. Удивительно достоверны ершалаимские сцены. Впечатление такое, что снимались они не в павильонах и не где–нибудь в Крыму, а действительно в Иерусалиме. Как это могло произойти во времена глухого застоя и при отсутствии дипломатических отношений СССР с Израилем? Загадка!
Впрочем, это далеко не единственная загадка картины. Кроме актеров, да и то не всех, о нем неизвестно ничего. Титры отсутствуют. Режиссер неизвестен. Музыка классическая и народная. Впрочем, авторы не злоупотребляли музыкой, как это делают теперь в сериалах, когда музыкальное сопровождение звучит непрерывно, как в компьютерной игре. Чувствуется глубокая работа автора и над текстом романа, и над его исследованиями. Легкой дымкой то по небу, то по земле, даются объяснения и ссылки. Из этих прозрачных титров зритель узнает и о демоне пустыни, падшем ангеле Азазеле, и о демоне суши Бегемоте, второй половине демона воды Левиафана, и о том, что квартирный вопрос не просто испортил москвичей, а заставил их пуститься во все смертные грехи, прямо по каноническому списку.
И еще о спецэффектах. Всё НКВД — на одно лицо. Думаю, были изготовлены маски с лицом актера, исполнившего роль Афрания. Тем более, никто из обладателей этих черт, кроме самого Афрания, не наделен мимикой. Гелла на наших глазах превращается из цветущей девушки в покрытый пятнами тления труп. Этот эффект, который теперь достигается с помощью компьютерной графики, здесь, очевидно, достигнут наложением множества фотографий актрисы на разных стадиях загримированности. Другого превращения — Маргариты в красавицу–ведьму, в фильме нет. К сожалению, найдена только первая двухчасовая, серия ленты. И это еще одна загадка Мастера. Того Мастера, того великого режиссера, который создал этот шедевр. Имя его неизвестно. Киноакадемия уже начала исследование режиссерского почерка, состава актеров. Старейшие киностудии копаются в собственных архивах. Госфильмофонд в недоумении. Никто не слышал в России об этом фильме. Никого из известных актеров не осталось в живых. Их вдовы и дети, которых уже опрашивают эксперты, не помнят, чтобы их мужья и отцы снимались в этом фильме. Трое актеров не идентифицированы. Есть версия, что снимали это чуть ли не подпольно, на ворованой пленке. Пленка, надо сказать, по тем временам, дефицитнейшая — тридцатипятимиллиметровый «Кодак» семьдесят восьмого года выпуска.
Не сам ли Воланд подкинул в Голливуд эту пленку? Не подтверждает ли он нам этим фильмом истинность романа Булгакова, как в романе Булгакова подтверждал истинность романа Мастера?
Сердце выстукивало «мас–тер, мас–тер, мас–тер». Когда он слышал об очередном фильме или театральной постановке по роману Булгакова, испытывал ревность. Испытывал злорадное облегчение, когда узнавал, что очередной фильм так и не был начат, либо так и не увидел зрителя. Это началось еще с отца… Он всегда рисовал свои раскадровки–комиксы. Роман помнил, как увидел впервые нарезанный квадратиками полет нагой свободной женщины над опостылевшим городом. Поэтапную материализацию из воздуха дьявольского иностранца на Патриарших. Сцену Прокуратора и Иешуа. Лицо Иешуа было намечено лишь кефи и бородой с усами — отец говорил, что Его лик рисовать не имеет права. В архиве отца нашлось и несколько заявок, которые он писал и переписывал, меняя формулировки от «борьбы с культом личности» в шестядисятых до «борьбы с тоталитаризмом» в перестроечных восьмидесятых.
