Мара Будовская - Вечер в Муристане
— Миша, приготовь два часа. Первую серию. — предложил Натик. Деньги я тебе дам. Когда раскрутится и принесет прибыль, продадим и вторую серию. А потом и все семь часов продадим.
Тут Евгения Марковна попросила тишины, достала мобильный телефон и замяукала в него по–китайски. Промяукав так четверть часа, она заявила:
— Я все узнала. В Китае это будет стоить вдвое дешевле. Миша, я лечу через десять дней. До тех пор приготовь мне диски.
— Замечательно! — возликовал Бумчик. — А я за десять дней достану пленку «Кодак» с соответствующей маркировкой. Они, черти, меняют маркировку каждые лет двадцать. Пленка должна пройти экспертизу на соответствие периоду.
Мишка попытался остановить охватившую присутствующих авантюрную лихорадку.
— Подождите вы! Ничего у нас не получится. Ведь возникает другой вопрос. На каком таком чердаке валялся этот шедевр? Я уехал из Советского Союза подростком. Где я нашел эту, как вы говорите, картину Рембрандта? Какова легенда?
— А ты у меня его нашел. Я, скажем, вывез банки с кинопленкой, а они оказались не пустыми, а с материалом.
— Чушь! Как ты мог провезти такой материал? Взяток на таможне тогда не брали. Да, и когда ты уехал–то? В семидесятых? Вывез фильм до того, как его сняли?
— Начнем с того, что приехал я в восемьдесят втором. Провез чистые бобины, и никто их не отсматривал. Они у меня до сих пор хранятся. Но телекинопреобразователь со «Свемой» работать не сможет, только с «Кодаком».
— Это что же выходит? — взвилась Катерина. — Получается, что снимал фильм не то Тарковский, не то Бондарчук. Вывез Чистопольский. А где же тут Мишка?
— Катя, успокойся ты ради бога. Мишка получит деньги. — успокоил ее Натик.
— А слава?
— Катя, успокойся. Деньги могут заменить любую славу.
Не слава, а возможность показать фильм широкому зрителю привлекла Мишку в этой безумной затее.
Проснулся Аракел и сварил всем кофе. Разговор перешел на другую тему и на другой язык, но пятерка заговорщиков уже объединилась в своем замысле выдать псевдофильм за шедевр советских времен. Гасли звезды. Паломники со свечами заполняли Муристан в ожидании схождения благодатного огня. С ними заполняла Старый Город иерусалимская полиция, пешая и конная. Страсти на Голгофе продолжались.
Готово дело!
Все прошло, как по маслу. Будто сам Воланд помогал. Бумчик достал в каких–то хранилищах чистый тридцатипятимииллиметровый «Кодак» семьдесят восьмого года. Евгения Марковна выполнила свою миссию в Китае. На Чанчуньской киностудии нашелся нужный прибор, нашлись и люди, которые разрешили принять частный заказ от иностранки. Деньги Натик перевел вовремя, и вот они стали обладателями банок с фильмом. Теперь засобирались в дорогу Катерина и Мишка, который не хотел пускать дело на самотек.
Катя решила действовать через мужа Фелишии. Никаких европейских светских событий пока не намечалось. Пришлось ей просто вызвать его в Милан. Когда–то он дал ей свою визитку. Она пользовалась его связями и сливала их Орлову, но никогда не обращалась к самому Гарри Билдбергу. И вот теперь час настал.
— Простите, что беспокою. Мне кажется, что я могу заинтересовать вас кое–чем, что я не хотела бы называть по телефону. Мы можем встретиться через неделю в Милане, в доме Фелишии? — ни жива, ни мертва, бормотала она в трубку.
Трубка откликнулась неожиданно приветливо, с готовностью встретиться и помочь.
Для обсуждения деталей продажи собрались у Мишки. Натик с Гаей опоздали. При появлении Гаи Мишка пытался перейти на иврит, но его не поддержали. Орали по–русски.
Решено было везти и пленку, и диск. Долго рядили, сколько просить денег. Спорили, заинтересуется ли вообще Америка в лице мистера Билдберга советским кинофильмом. Тут Бумчика Чистопольского прорвало.
— Да вы хоть знаете, что случилось с фантастическими советскими фильмами ранних шестидесятых? Были такие два фильма, «Планета Бурь», режиссера Клушанцева, и «Небо зовет» режиссера Карюкова. Художник–постановщик в обоих был Юрий Павлович Швец. Гениальный был человек! Он ставил еще в тридцать пятом году «Нового Гулливера», который по сей день смотрится живо! Он лично встречался в Калуге с Циолковским, обожал космос. Все его космические сцены стыковок–расстыковок были грубо срисованы в «Звездных войнах». Так вот, эти фильмы оказались в студии Роджера Кормена. Непонятно каким образом. Может быть, тоже кто–то из эмигрантов вывез. Короче, американцы нарезали из них космических и доисторических сцен. В «Планете Бурь» летали птеродактили, бегали динозавры. Еще до «Парка Юрского Периода». Кормен с Копполой настрогали из одного фильма целых три! И все имели успех.
— Это что же, мы продаем фильм, чтобы из него настригли спецэффектов, что ли? — обиделся Мишка. — Ребенка на органы?
— Да нет же! Я просто к тому, что фильм будет иметь спрос.
— Надо просить миллионов десять. Не меньше. — засверкал глазами Натик.
— Подождите вы! — пыталась перекричать всех Катерина, — А за что просить–то? За право проката или авторские права?
— Какие авторские права? Автор неизвестен!
— Фигушки им, а не авторские права! — взбеленился Мишка.
Затихли. Гая собрала использованную одноразовую посуду в пакет для мусора. Телевизор почти беззвучно показывал продаваемый фильм. Евгения Марковна спросила коньяку. Чистопольский присоединился к ней. Катерина разглядывала стеклянную витрину, в которой Мишка, как какой–нибудь капитан школьной баскетбольной команды, выставил свои фестивальные призы. Раньше они стояли в кабинете тщеславного Ломброзо. Переехав в свою квартиру, он съездил в контору и все забрал. Папа Якопо не сопротивлялся, и принял бывшего креативного директора почти приветливо. Цурило нигде не было видно.
— А где же цербер Цуриэль? — язвительно спросил Мишка у бывшего босса.
— Пропал. — растерянно ответил тот.
— Как это?
— Исчез. В один прекрасный день не вышел на работу. И назавтра не вышел. И через неделю. И на телефоны не отвечал.
— А что его родственники? В полицию обратились?
— Родственники говорят, не беспокойтесь, мол, вернется.
— Он что, на секретном задании?
— Не знаю. Наверное. А ты возвращайся, если хочешь.
Мишка возвращаться не хотел. Юридически его собственная студия мультипликационных фильмов уже существовала. После получения денег за «Мастера» он собирался арендовать помещение, купить оборудование и нанять сотрудников. Только как именно продавать фильм, за что просить деньги, так и не решили. Катерина бросила на иврите краткое «низром», что значило «будем плыть по течению», или «будем действовать по обстоятельствам».
За Евгенией Марковной приехал Лев Моисеевич, они же отвезли пьяного Бумчика Чистопольского. Уехали и Натик с Гаей. Катерина подошла к Мишке вплотную, обняла, прижалась губами к уху:
— Хочешь, я останусь, Спиноза?
Июнь 2006 года
И опять я не смог ей отказать. И вновь не пожалел об этом. А через несколько дней мы улетели в Милан.
Я бывал в Милане однажды, на фестивале рекламных роликов. Ничего не успел посмотреть, даже «Тайную Вечерю» Леонардо. Катерина же проводит в этом городе треть жизни. У нее все налажено. На долгосрочной стоянке ждал крошка «Смарт», который с трудом вместил нас с багажом. Катерина рулила уверенно, улыбаясь по сторонам. Даже при здешней концентрации манекенщиц, даже в своем уже не модельном возрасте, она притягивает взоры.
Приехали в квартиру Фелишии Фурдак. Перед нашим приездом дом посетила прислуга. Было чисто, приготовлены постели и обед. Умеет Катька жить, молодец! До этого самого обеда мы не вылезали из постели, а после обеда приехал Гарри Билдберг. В жизни он производит еще более приятное впечатление, чем по телевизору. Подтянутый, легкий, волосы крашеные, зубы вставные. Красавец!
Катерина, налив гостю мартини, запустила диск. Мэр смотрел, не отрываясь, все два часа.
— Изумительно! Великолепно! Этого фильма я никогда не видел. Но я многих советских фильмов не видел. Зачем вы мне его показали? Именно его?
— Этого фильма никто в Советском Союзе не видел. Его запретили, все копии были уничтожены. Данная копия была найдена в Израиле, в частном архиве, где хранилась, как просто чистая кинопленка. — говорю.
— Как я понимаю, это только начало. Располагаете ли вы окончанием фильма?
— Нет. — сказала Катерина.
— Да. — сказал я.
Идиоты мы, даже не договорились, как будем отвечать на вопросы.
— Так да или нет? — удивленно спрашивает Билдберг.
