Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 3
Они поднялись наверх, где уже выстроились бригады, и разговор пришлось прекратить.
Конвой проверил людей, колонны устало потянулись по утоптанной широкой дороге.
Никишов торопился. Генералу позвонили, что завтра Шурочка вернётся из больницы с дочкой. Всё получалось, как говорится, вопреки графику. В Усть-Нере он узнал, что Её неожиданно увезли в больницу. И вот уже дочь. Невесело было на душе генерала, дома не всё ладно, да и на приисках тревожно. Что дальше? Не пора ли, пока Ещё не поздно, уйти с почётом? — мелькнула мысль. Никишов вздохнул и поглЯдел в окно. По сторонам голые сопки, пни.
Вот и Шура стала совсем чужой. Неужели стар? Но ведь родилась же дочь. Припомнился гвардеец, постоянный гость в их доме. На душе стало совсем скверно. Пусть молодой, пусть сын приятеля-прокурора, а надо будет отвадить.
— Да, скверно, очень скверно, — вырвалось у генерала.
— Что вы сказали? — заботливо спросил шофёр, сбрасывая газ.
— Дорога, говорю, скверная. Чинить надо.
Дома уже хлопотали подруги Шуры и Её мать. В столовой был накрыт стол, затевался пир.
Никишова встретила Его лечащий врач.
— Разрешите поздравить вас с дочкой.
Никишов хмуро спросил:
— На кого похожа?
— Папина фотография.
Никишов поднялся наверх, в кабинет. Внизу мать Шурочки властно командовала по телефону. Звонки следовали один за другим: пошивочная, промкомбинат, ателье, магазин. Вреднейшая старуха. Только позволь — растащила бы весь Дальстрой. Пора умирать, а она всё хлопочет, заказывает, тянет. Генерал поморщился, опрокинул рюмку и взял кусок сыра. А старуха уже вызывала мебельную фабрику.
Позвонил городской телефон. Узнали, значит, что приехал. Он поднял трубку. Спрашивали, отправлять ли пароходы с цементом и резиной прямо из Находки в Певек или с заходом в Нагаево.
Только положил трубку, как посыпались поздравления с новорождённой. Никишов долго не отходил от телефона — всё ждал звонка от нового начальника политуправления. Но тот не звонил. Генерала это огорчило. Как-никак прислан Центральным Комитетом.
Припомнился их последний разговор. Не понимает, что тут по-другому нельзя. Тут Колыма, лагеря, нужен крепкий кулак, власть. Никишов снова потянулся к бутылке.
Когда внизу, сминая шум, раздался визгливый плач, усталый разбитый Никишов дремал в кресле.
Сенокосные угодья Нексикана тянутся по Эмтыгею, Аян-Уряху и до самой Колымы. Чтобы объехать все участки, надо проплыть и проехать сотни километров. Но сколько радости таит в себе такая поездка. Колосов Ехал на сенокосные участки. По Берелёху до Аян-Уряха спустились на лодке. Здесь решили заночевать, дальше двигаться на лошадях по берегу реки. Спутники Колосова разбрелись по лесу с ружьями, а он с удочкой сидел у лодки. Напротив зеленел остров.
Внимание Колосова привлёк выстрел. Через минуту на отмель выбежал крупный олень. Он постоял, послушал и нерешительно вошёл в воду. Снова раздался выстрел, над кустами проплыл голубоватый дымок. Олень мотнул рогами и опустился на колени. Над водой чернела только спина и кустик рогов.
Из леса вышел высокий человек. Он остановился, опершись о ствол ружья, поглядывая то на оленя, то на реку, туда, где показалась лодка с двумя мужчинами.
Олень неожиданно вскочил и поплыл к острову. Человек вскинул ружьё, но стрелять раздумал и быстро побежал навстречу лодке. Лодка оторвалась от берега, пустившись наперерез оленю, и обе чёрные точки потерялись из виду.
Колосов уже почистил рыбу и развёл костёр, когда снова увидел оленя. Тот появился в верхней части острова. Теперь Его голова постоянно опускалась. По берегу, перебегая от коряги к коряге, к нему приближались двое. Олень, заметив людей, рванулся на глубину. Теперь над водой чернела только голова с закинутыми на спину рогами. Видимо, силы Его покидали: круп всё глубже погружался в воду. Словно отчаявшись, олень снова повернулся к острову и поплыл вниз по течению. Таясь за деревьями, бросились за животным и охотники. Олень добрался до мели, закачался и рухнул. Теперь он казался затонувшей корягой. Когда на берегу поЯвились люди, он не пошевелился. Забросив за спину ружья, меряя ногами глубину, двое осторожно подходили к нему. И тут олень неожиданно вскочил и помчался прямо на них. Прозвучал выстрел, затрещали ветки.
Пока Колосов переплывал протоку, на острове уже успели развести костёр. В маленькой лагуне он увидел лодку с рюкзаками, поисковый инструмент, планшет и отрубленные оленьи рога. На поляне двое мужчин свежевали оленя. Третий, совсем Ещё молодой паренёк, таскал дрова из завала и складывал их рядом с костром. Колосов вышел из-за лиственницы.
— Зачем вы нарушаете закон?
Высокий брюнет воровато огляделся по сторонам, но, убедившись, что Колосов один, свернул шкуру и бросил в костёр.
— Туда Её — и с концом. На раненого натолкнулись, не пропадать же добру. Мяса и на тебя хватит, — проговорил он примирительно.
Юрий подошёл ближе.
— Кто вы такие?
— Тебе Ещё и фамилию сказать надо? — ухмыльнулся брюнет. — Будь здоров и ступай по-хорошему. А нет, так можем помочь убраться с острова.
— Ну что ж, гуляйте пока, — бросил Колосов безразлично и пошёл к берегу. Только когда сцепил лодки и отплыл на глубину, громко крикнул, — Вы, браконьеры, когда надо будет Ехать, покличьте! Встретиться, видно, придётся.
Почти сразу же из лесочка выбежал брюнет с молодым парнем.
— Стой! верни лодку, не то… — Он вскинул ружьё и прицелился.
Колосов только засмеялся.
— Да ведь тут твои документы. Стреляй, Если такой храбрый!
Брюнет спохватился, опустил ружьё и скомандовал парню:
— А ну, Тришкин, быстро по берегу, там какой-то плот. Спустись к партии, подними людей и отбей лодку!
— На трёх бревнах, да Ещё к ночи? Разобьёт на камнях. — Парень испуганно оглядел реку.
— Ну-у!.. — протянул гневно брюнет. — Не хочешь? Тогда пойдёшь в забой на тачку!
Тот потоптался и побрёл к лесу.
А ведь загонит на пороги, — подумал Колосов. — Такой не задумается. Утонул — и весь спрос.
— Чёрт с ней, с вашей лодкой, забирайте! Надо бы проучить, да жаль парня, утонет ведь! — Колосов отцепил лодку и подтолкнул к берегу. — Ловите!
Брюнет окликнул парня. Тот, оглянувшись, увидел лодку, вбежал в воду и забрал Её…
По берегу Аян-Уряха Ехали на лошадях. Когда вышли на реку Эмтыгей и показались домики разведки, Колосов послал своих спутников на трассу ловить попутную машину, а сам повернул к Белоглазову. Окна домика были открыты и завешаны марлей от комаров. Из домика донеслось:
— Белоглазов, не забывайте, кто вы! — Чей-то смутно знакомый голос. Чей? — Юрий прислушался.
— Да, ссыльный. Ну и что? Разве это лишает права отвечать за своё дело? Проведена огромная работа по разведке ключа/ ценой немалых затрат. Почти нащупана промышленная россыпь, а вы — закрывать?
— А смета? Какое вы имели право на перерасход? Вы будете отвечать!
— Я завтра же переброшу всех на линии шурфов по терраске. Не будет золота, судите.
Колосов обошёл домик, и вышел к крыльцу. Марина с вилкой в руке хлопотала у печки.
— Юрий Евгеньевич, вот радость-то! — Она подбежала, по-родственному подставила щёку и схватила Его за рукав. — В дом, умываться и за стол. — Введя Его в дверь, крикнула: — Толик, познакомь! — И снова убежала к печке.
Анатолий стоял у стены, хмурый, раскрасневшийся. За столом в рубашке с расстёгнутым воротником, развалившись по-хозяйски, сидел тот самый брюнет, совсем недавно целившийся в него из ружья, и пил чай.
Белоглазов, увидев Юрия, бросился к двери. У брюнета чуть дрогнула бровь, но он сразу овладел собой и смотрел так, словно видит Колосова впервые.
— Знакомьтесь! Начальник механических мастерских Колосов! А это наш старший геолог Авдейкин Александр Иванович, — показал Анатолий на брюнета. Тот кивнул и наклонился над кружкой.
— А-а, браконьер? Ну вот и встретились, — насмешливо проговорил Колосов, не подавая руки. — Геолог? Я считал, что геолог — хозяин тайги. А вы, надо думать, исключение.
— Браконьер? Как вас понимать? — переспросил тот. — О чём это вы?
— О том самом! — вспыхнул Колосов, сбитый с толку тоном Авдейкина. — Выходит, напрасно я пожалел вас на острове, вернее, не вас, а того паренька.
— На каком острове? Да вы что? — Авдейкин добродушно улыбнулся. — А-а… Плотненько подзаправились? Бывает, бывает.
Колосов даже опешил. Вбежала Марина.
— Ого! Да вы Еще и… — принуждая себя говорить спокойно, начал Колосов. Но Марина схватила Его за руку.
— Пошли, я полью вам из ковшика. — И она потащила Его к двери. — Юрий Евгеньевич, не надо, милый, не надо. Это наш начальник, мы полностью зависим от него. А тут Ещё Анатолий.
— Вы совсем распустили людей! — слышался самоуверенный голос Авдейкина. — Не просить, а выжимать из них надо. Тем более из ссыльных. Куда они денутся?
