Глен Мид - Кровь фюрера
— Возможно. Но вот что это за гостиница? Асунсьон — большой город, — сонно сказал Фолькманн.
Санчес еще раз просмотрел список.
— Гостиница, в которой Винтер останавливался чаще всего. Ваша гостиница. «Эксельсиор». Скорее всего, нам следует начать с нее. А потом проверить гостиницу «Гуарани».
Администратор настоял на том, чтобы они сначала поговорили с ночным дежурным менеджером. Тот пришел через пару минут — высокий, в безукоризненном темном костюме, свежей белой рубашке и с серым шелковым галстуком. Несмотря на ранний час, он выглядел бодрым и был чисто выбрит.
Санчес показал менеджеру удостоверение и повторил свою просьбу. Тот сразу же повел их в свой кабинет, находившийся за углом, в начале коридора. Кабинет был маленьким, но не захламленным, с несколькими рядами металлических ячеек для документов, выстроившихся вдоль стен.
Менеджер предложил всем сесть и спросил у Санчеса:
— Какое число вас интересует?
— 25 ноября.
Менеджер подошел к одному из шкафов с ячейками и начал рыться в ящике. Наконец он вытащил несколько толстых пачек регистрационных документов, перетянутых эластичной лентой, и, положив их на стол, сел рядом.
— Вы хотите проверить конкретное имя?
— Эрнандес. Сеньор Руди Эрнандес. Возможно, он здесь останавливался.
— Информация о гостях содержится в компьютере, однако регистрационные карточки расставлены в алфавитном порядке, так что найти будет несложно.
Менеджер начал перебирать первую пачку карточек, перелистывая их со сноровкой профессионала.
— Эрнандес… Эрнандес… Да. — Менеджер поднял голову. — Один Эрнандес есть. Но вот зовут его… — он снова взглянул на карточку — Маритес… Маритес Эрнандес.
Санчес протянул руку, и менеджер передал ему регистрационную карточку. В карточке было указано, что это бизнесмен из Сан-Паоло.
Посмотрев на сумочку Эрики, Санчес спросил по-английски:
— Сеньорита, у вас нет писем от Руди?
Девушка немного подумала. Она посмотрела на Фолькманна, потом на Санчеса и сказала:
— В моей комнате… У меня есть письмо — в чемодане.
— Принесите его сюда, пожалуйста.
Молча кивнув, Эрика ушла. Она вернулась через пять минут и протянула Санчесу письмо, развернув его. Менеджер с любопытством наблюдал за тем, как Санчес сравнивает почерк на регистрационной карточке с почерком, каким было написано письмо, которое он положил на стол.
Почерки были разными. Почерк на регистрационной карточке был мелким и узким. Почерк на письме Руди к Эрике был крупным, аккуратным, с жирными округлыми буквами.
— Нет. — Санчес поднял голову. — Это не тот Эрнандес, которого мы ищем.
Менеджер вздохнул с облегчением.
— А сколько людей останавливалось в гостинице 25 ноября? — спросил Санчес.
Менеджер взглянул на Санчеса, потом на Фолькманна и Эрику и перешел на безукоризненный английский язык.
— Это была очень оживленная ночь, насколько я помню. Все номера были раскуплены. Тогда проходил съезд и было несколько приемов…
— Сколько? — повторил вопрос Санчес.
— Около трехсот гостей.
Санчес вздохнул, а менеджер пожал плечами.
— Мне очень жаль, что я не смог вам помочь.
Санчес выразительно взглянул на менеджера.
— Нам нужно будет проверить все эти карточки.
Менеджер пораженно вскинул голову.
— Все, сеньор?
— Si. Все. И кроме того, мне нужна будет компьютерная распечатка списка всех гостей, которые останавливались здесь 25 ноября. Их имена. Их паспортные данные, если они иностранцы. Кто делал заказ. Кто оплачивал счет. — Санчес помолчал. — Ваш компьютер — ведь вся эта информация хранится там?
Менеджер молча кивнул.
— Тогда займитесь этим немедленно, — сказал Санчес.
— Сеньор, вы знаете, который час? У меня много обязанностей. Возможно, когда появятся сотрудники дневной смены…
— Мне нужна эта информация прямо сейчас, — резко перебил его Санчес. — Это не может ждать. Так что, пожалуйста, сделайте то, о чем я вас прошу. Иначе мне придется связаться с вашим начальством. — Голос Санчеса немного смягчился. — Я буду очень благодарен вам за сотрудничество, сеньор.
Санчес буквально сверлил ночного менеджера взглядом. Помедлив, менеджер вздохнул.
— Ну хорошо. Посмотрим, что я могу сделать. — Он повернулся, чтобы уйти.
— Да, и еще кое-что! — произнес Санчес.
— Да?
— Не могли бы вы принести нам кофейник? С очень крепким кофе!
Раздраженно кивнув, менеджер ушел.
Фолькманн взглянул на часы. Было пять утра.
Глава 17
Его разбудили звуки джунглей. Он встал с кровати, откинув противомоскитную сетку, медленно оделся. Когда его глаза приспособились к полутьме, он осмотрел комнату, в которой ничего не было, кроме кровати, чемоданов и одежды, развешанной на створке двери. Там ее оставил один из мальчиков, постирав и выгладив перед поездкой. Застегивая тонкую хлопковую рубашку, он подумал о мальчиках. Их смерть была необходима. Совершенно необходима — чтобы обезопасить себя.
Закончив одеваться, он поспешно спустился в кухню. Там за Деревянным столом сидел Крюгер и курил сигарету, держа в другой руке стакан с водой. Он казался невыспавшимся — под глазами пролегли темные круги.
— Мы сожгли всю оставшуюся еду, — сказал Крюгер, взглянув на него. — Если хотите позавтракать, есть только минеральная вода и орешки.
Седовласый кивнул.
— Мне только воду, Ганс.
Крюгер погасил сигарету, затолкав ее в пустую пачку, лежащую на столе, потом подошел к раковине и открутил крышку пластиковой бутылки с питьевой водой. Взяв один из оставшихся стаканов, он сполоснул его тепловатой водой, а потом наполнил до краев и передал седовласому.
Тот отпил глоток, глядя в окно. Джунгли казались сплошной стеной деревьев. Темное небо уже кое-где просвечивало светло-голубым, близился рассвет. Из-за окна доносились неумолкающие звуки дикой природы. Пролетела птичка — банановый листонос. Ее желтое оперение было видно даже в предутренних сумерках. Оглянувшись на Крюгера, он тихо спросил:
— Мальчики…
— Все уже сделано, — отозвался Крюгер. — Шмидт постарался, чтобы все произошло быстро и по возможности безболезненно. И чтобы никто не мог опознать тела. — Он помолчал, заметив отражение боли на лице седовласого. — Мы решили дождаться рассвета и тогда сжечь все, что осталось в доме. Франц со своими людьми приедет через час и заберет машины. Еще кое-что нужно будет перенести в грузовик. Работы тут на полчаса, не больше. А потом мы еще раз все проверим и почистим, если что-то останется.
Седовласый мужчина взглянул на старый деревянный домик во дворе. Там он провел много одиноких часов — в детстве, когда отбывал наказание.
Не допив воду, он поставил стакан на стол.
— Я пойду прогуляюсь перед отъездом, Ганс. Охрана пусть остается здесь. Я хочу побыть один.
Седовласый заметил выражение паники на лице Крюгера и, мягко улыбнувшись, положил руку ему на плечо.
— Мне ничего не угрожает, Ганс. Все будет в порядке, обещаю.
— Конечно. Как вам будет угодно.
Мужчина направился к двери и вышел наружу.
Крюгер проводил его взглядом, а потом посмотрел на часы.
6:10.
Еще три часа. Еще три часа, и это адское место перестанет для него существовать.
Он сунул руку в карман — еще за одной сигаретой.
АСУНСЬОН. 05:55Примерно через час они нашли нужную регистрационную карточку.
А нашел ее Фолькманн. Они втроем сидели за столом, и перед каждым из них лежала кипа регистрационных карточек и страница письма Эрнандеса. На карточке было написано другое имя — Роберто Феррес, но почерки явно совпадали. Буквы с сильным наклоном и их размер — это был, несомненно, почерк Эрнандеса.
Когда Фолькманн нашел карточку, Санчес запросил список гостей, которые останавливались на втором и третьем этажах. Теперь эта информация лежала перед ним — несколько листов компьютерных распечаток, которые он еще не успел просмотреть.
Взяв регистрационную карточку в руку, Санчес посмотрел на раздраженного менеджера. К кофе, который тот принес, так никто и не прикоснулся.
— Та комната, которую сеньор Феррес снимал на втором этаже. Счет был оплачен заранее?
Так значилось в регистрационной карточке, но Санчес решил уточнить. В счет было внесено не только проживание, но также бутылка шампанского и бутерброды. Это Санчеса удивило.
— Да, наличными, — ответил менеджер, глядя на карточку в руке Санчеса.
— А он вернул ключ от комнаты?
— Нашим гостям не нужно возвращать ключи. Двери открываются при помощи сменных пластиковых карточек. Из соображений безопасности коды изменяются компьютером каждый раз, когда в номер въезжает новый постоялец, и ему выдают новую пластиковую карточку. У каждого гостя свой индивидуальный код.
