Валентина Немова - Святая святых женщины
Если же кто-то из нашей родни, мама или мы, сестры Галины, являлись к ней без приглашения, она проводила гостей в одну комнату, а благоверный ее, даже не извинившись, уединялся в другой. В день моего приезда в Летний, застав меня в гостиной клюющей носом на тахте, повел себя, дундук этот, как обычно: не поздоровался со мной, не поинтересовался, как я долетела, не спросил даже, где запропастилась его жена, лишь пробубнил что-то нечленораздельное. Я не поняла из сказанного им ни слова, но догадалась по его жесту: он недоволен, что я заняла диван и требует, чтобы я освободила это пространство. Что я и сделала не мешкая, перебравшись в другую комнату. О том, чтобы послать его к Юдиным с сообщением о моем приезде, не могло быть и речи.
Галина, материализовавшись наконец, тоже отказалась пойти к Лиде и устроить нам с мамой рандеву. Даже наорала на меня, когда я ее об этом попросила.
— Никуда мама от тебя не денется! Она даже не знает, что ты здесь!
— Зато мне это известно! — стояла я на своем, чувствуя, что сестра замышляет что-то против меня, но не догадываясь, что конкретно.
— На здоровье она сейчас не жалуется. Как-нибудь до утра дотянет. И ты, надеюсь, тоже. Тебя Танька вызвала, вот и шагай к ней. Разговор у нее к тебе есть. У нее и переночуешь.
— Ну ладно, — согласилась я и отправилась к племяннице, где и ждал меня приготовленный старшей сестрой сюрприз. Галина не сочла нужным предупредить меня (вдруг я еще заартачусь), что Татьяне в ночь на работу и что, когда она уйдет, мне придется сидеть со Славиком. Я против этого мальчика ничего не имела. Но ведь он маленький, плохо знает меня. Захочет ли он со мной остаться? Начнет капризничать, звать родную бабушку (обычно у нее же он ночует, когда у мамы третья смена). Сам спать не будет и мне уснуть не даст. А я ведь и предыдущую ночь не имела возможности выспаться. Две ночи подряд без сна — не слишком ли это будет утомительно для меня? Галину нисколько не заботит, как я буду чувствовать себя, не отдохнув с дороги. Она сама решила отдохнуть от собственного внука, переложив на гостью свои обязанности, не испросив на это у нее согласия. Манипулировать людьми, использовать их в своих интересах, причем втемную — ее страсть…
Рассерженная тем, что мне так ловко посадили на шею ребенка, не желая вводить Татьяну в заблуждение, я довольно резко ответила племяннице, когда она, безо всяких предисловий, задала мне вопрос:
— Что вы решили насчет сада?
— Чтобы приобрести эту недвижимость, нужны деньги,? сказала я.? А у тебя своих денег нет. Так ведь?
— Так. — Обстановка в однокомнатной квартире Татьяны в то время была очень бедная. И если бы она ответила мне по-другому, я не поверила бы ей. Не было смысла врать, и она сказала правду. И я продолжила так же непреклонно:
— Стало быть, намерена ты купить сад на деньги матери своей. А если в эту покупку будут вложены ее средства, значит, фактически и сад будет принадлежать ей. Уже третий по счету. А у меня ни одного. Не слишком ли большая будет разница? — помолчав немного, я продолжила. — Кроме того, если ей понадобился еще один участок и она согласна оформить его на тебя, почему вы претендуете именно на этот? Разве нельзя купить другой? Тебе же разрешили бы. У тебя же нет ни одного!
— Но это же бабушкино наследство!
— Наследство не делят при жизни хозяина. Это его собственность. И пока он жив, никто не имеет права на его имущество посягать! Наследство! Жди его от своих родителей!
— О-о-о! — заныла Танька. — Это же так долго!
— Наберись терпения. Или возьми землю и возделывай ее. И будет тебе сад. И сад, и огород. И что пожелаешь
— Зачем вы тогда приехали? — попыталась Татьяна перехватить инициативу. — Чтобы заявить мне "нет"?! Такой ответ можно было сообщить и по почте.
— Я приехала потому, что ты меня пригласила, — повысив немного тон, принялась я отчитывать племянницу. — Это раз. Во-вторых, я приехала для того, чтобы вытряхнуть из твоей головы этот бред насчет покупки того, что не продается! Мы с твоей матерью договорились: наша с нею мама завещает ей деньги, которые лежат пока на книжках, а мне сад. И то, и другое получим мы только после маминой смерти. Только так! Ей деньги, мне сад! Такой уговор. Я не требую у нее денег, она не должна требовать у меня сад, у меня и у мамы! И хватит мусолить эту тему! Хватит морочить маме и мне голову своими дурацкими фантазиями! Подумать только! То одна достает меня, то другая! И я еще виновата, что сюда, видите ли, приехала! Кончайте с этим! — Татьяне нечего было сказать в свою защиту. Через некоторое время она ушла…
Маленький Славик, когда я выходила из комнаты, делал то, о чем я его не просила: включал магнитофон, менял кассеты. Нашел где-то тушь для ресниц, нарисовал на полу круг. С руганью и шлепками я на него, естественно, не набрасывалась за его провинности, как, возможно, поступали в подобных случаях его мать и бабушка. Нашла тряпку, помыла пол. Так прошел вечер.
Погладив простынку, постелила мальчику постель. Приготовила и себе место для отдыха. Уложив его, легла сама. Спал он, как я и ожидала, плохо, то и дело звал во сне свою бабушку. Бил ногой по отломанной с одной стороны спинке детской кроватки. А та стучала по стене. И от этого стука, лишь смежив веки, я пробуждалась. Но сердилась не на мальчика, а на сестру…
Утром пришла Аля, младшая сестра Татьяны, та, что готовилась к свадьбе. Жила она с родителями, но вчера ее не было дома, поэтому с нею мы до сих пор не виделись. Тоненькая, как былинка, легко, не по сезону, одетая. Мать послала ее, наверное, разведать, до чего мы с Татьяной договорились. Но девушка не стала это выяснять. Поинтересовалась, приду ли я к ней на торжество.
— Непременно, — пообещала я, но с оговоркой, — если Татьяна согласится, чтобы я пожила у нее все оставшееся до красного числа в твоем календаре время.
— Может быть еще одно препятствие, — решила я пошутить.
— Какое же? — встрепенулась моя племянница.
— Теплее одевайся. Не август, не сентябрь. Октябрь уж на дворе. Смотри, не разболейся, а то сляжешь в день регистрации и не явишься в загс. И свадьбу собственную сорвешь.
— В загс?! — переспросила Аля с веселым ужасом в голосе. — Не явиться?! Что вы, тетя Юля! Туда я на карачках приползу!
Посмеялись.
Тут послышался грохот в прихожей. Вернулась Татьяна. Сбросив обувь и верхнюю одежду, стянув затем платье, в сорочке на узеньких бретельках, босиком прошлепала она в комнату. В отличие от Али невысокая, еще не полная, но обещающая со временем стать такой.
Увидев, что сестра расположилась на ее кровати, без всяких церемоний велела ей "плацкарту эту" освободить.
Пока старшая племянница не приняла горизонтальное положение на своей койке, я напомнила ей, что она обещала мне заглянуть утром к бабушке и сообщить ей о моем приезде.
— Вот эта лошадь сходит! — рявкнула хозяйка квартиры, указав на Алю. — Я как-никак ночную смену отпахала.
Аля с детства привыкла подчиняться старшей сестре. И не в такие "командировки" та ее в свое время посылала. Когда были они обе подростками, старшая гоняла младшую на поденные работы в городской лесопарк, а заработанные девочкой гроши отбирала, посулив, что впоследствии рассчитается с нею: окончив институт, кормить станет лучше, чем родная, но скупая мать, одевать, как куколку. Девчонка верила, ждала этого "прекрасного будущего". А пока, мечтая о нем, трудилась наравне со взрослыми, подорвала свое здоровье, да к тому же еще превратилась в бесплатную, безропотную Татьянину прислугу…
Сейчас Аля, услышав окрик Татьяны, покорно встала, надела свою курточку "на рыбьем меху", косыночку, туфельки. Сестра сунула ей в руки большущий пакет с изображением черной головы и надписью по-немецки "Schwarzkopf". И приказала по пути отовариться в магазинах: купить то, другое, третье, пятое, десятое:
— Дома ведь у меня пожрать нет ни фига!
— Если мама не болеет, — напутствовала я младшую племянницу, — приведи ее сюда, пожалуйста. Здесь нам никто не помешает. И мы спокойно пообщаемся.
Аля ушла. Забравшись под одеяло, Татьяна осведомилась:
— А вы, тетя Юля, будете летом нам со Славиком давать ягод, фруктов и овощей из бабушкиного сада?
— Это будет, — пообещала я, нисколько не колеблясь. — Куда же от вас денешься? — и в свою очередь попросила:
— Ни в коем случае не заговаривай с бабушкой, если она сюда придет, о саде, о том, что вы с матерью твоей собрались его купить. Эти разговоры уже совсем истерзали старушку. Да обещай приобрести диван. Или, на худой конец, раскладушку. Если хочешь, чтобы следующим летом жила я у тебя. Не на полу же мне в твоем доме спать в течение двух-трех месяцев.
Наше с мамой свидание и в этот день не состоялось. Юдины не отпустили ее с Алей. Решили, наверное, нас немного помариновать. И велели мне самой прийти к ним на следующий день, к обеду…
