Бернард Шоу - Карьера одного борца
- Ни за что. Нам следует показать, что у нас мужества не меньше, чем у него. Это, верно, единственная его добродетель.
- Если вы сейчас перепишете набело письмо, я опущу его в ящик, когда выйду от вас.
- Спасибо, не стоит. Я отправлю его вместе с остальными письмами.
Люциан охотно бы подождал, но он отлично знал, что Лидия не станет писать в его присутствии. Поэтому он, вполне удовлетворенный достигнутыми результатами, простился с ней. Когда он вышел, Лидия изорвала на мелкие клочки его записку и бросила их в корзину. Затем она написала:
"Дорогой мистер Кэшель Байрон,
Я только что узнала ваш секрет. Я очень огорчена, но должна предупредить Вас, что Вам не следует больше приходить ко мне. Прощайте.
Преданная Вам Лидия Кэру".
Лидия продержала это письмо у себя до следующего утра. Одевшись, она еще раз внимательно прочла его. Затем запечатала его и послала Башвиля опустить конверт в почтовый ящик.
9
Ученики Кэшеля, обучавшиеся у него боксу, обыкновенно просили его обращаться с ними, как с серьезными противниками, а не играть в невинную игру. Но Кэшель редко исполнял их желание, хотя он прекрасно знал, что подбитый глаз или вышибленный зуб станет гордостью ученика и поводом для хвастовства, что эти знаки отличия получены от знаменитого кулачного бойца. Кэшелю было неприятно видеть свои трофеи на лицах учеников и, кроме того, он не желал прослыть грубым и неловким учителем. Тем не менее в тот день, когда пришло письмо Лидии, Кэшель изменил своему обыкновению. Это почувствовал джентльмен, пришедший на урок вскоре после получения письма. Он удивился странной рассеянности Кэшеля, вяло принявшегося за преподавание своего любимого дела, и попросил, конечно, не щадить его. Ответом на эту просьбу был сильный удар в живот, который отбросил смелого джентльмена в противоположный угол комнаты. Джентльмен, без кровинки в лице, с трудом встал на ноги, но притворился очень довольным таким обхождением, и сдавленным голосом выразил свое удовольствие, что учитель считается с ним, как с настоящим противником, хотя тут же отказался от продолжения урока, ссылаясь на недосуг.
Когда он ушел, Кэшель стал рассеянно ходить по комнате, то вынимая письмо из кармана и в который раз перечитывая его, то погружаясь в свои невеселые думы. Его возбуждение все росло. Он не принял уже следующего ученика, быстро переоделся и выбежал на улицу. Там он впрыгнул в первый попавшийся кэб, назвал адрес Лидии и велел ехать во всю прыть. Кучер хлестал лошадь бичом что было силы, но привычный ко всякого рода случаям, нисколько не удивился, когда уже у самого указанного дома ему было приказано не останавливаться и проехать мимо. Затем ему велено было повернуть назад и опять проехать мимо того же дома. В это время какая-то дама появилась у окна. В тот же миг его седок с криком ярости выскочил из кэба, взбежал по ступенькам подъезда и стал звонить. Дверь открыл Башвиль, как всегда безукоризненно одетый и с бесстрастным видом. На запинающийся вопрос Кэшеля он ответил:
- Мисс Кэру нет дома.
- Вы лжете, - закричал Кэшель; глаза его бешено сверкнули. - Я видел ее в окне.
Башвиль не смутился и решительно ответил:
- Мисс Кэру не может принять вас сегодня.
- Я приказываю вам доложить ей обо мне, - угрожающе сказал Кэшель, наступая на него.
Башвиль хотел захлопнуть дверь перед дерзким гостем, но Кэшель не дал ему времени сделать это, вошел в прихожую и стал запирать за собою дверь. Пока он стоял спиною к Башвилю, тот с дерзостью отчаяния, удесятерившей его силы, схватил Кэшеля сзади и мгновенно повалил его на устланный каменными плитами пол прихожей. Но в следующее мгновение Кэшель, вне себя от бешенства, уже был на ногах. Башвиль инстинктивно закрыл лицо и голову руками, чтобы защититься от ударов знаменитого боксера. Однако, опомнившись, он заметил, что Кэшель не собирается вовсе на него набрасываться, а в какой-то странной задумчивости стоит в углу, отвернувшись от него. Башвиль побежал предупредить свою госпожу.
Лидия была вместе с Алисой в своем будуаре, когда Башвиль постучался и заглянул в комнату. Алиса, поняв все по лицу Башвиля, в котором отразилось все его смятение, вскрикнула и вскочила со стула. Лидия, тоже сообразившая, что случилось, спокойно встала и попросила Башвиля точно рассказать ей о происшедшем. Тот оказался не в состоянии выговорить ни одного слова; он молча кинулся к окну, выходившему на улицу, и стал раскрывать его. Лидия поняла, что он собирается звать на помощь прохожих.
- Башвиль, - повелительно сказала Лидия. - Я приказываю вам молчать и закрыть окно. Я сойду вниз сама.
Башвиль хотел помешать ей, но она не обратила на него внимания, и он не решился удержать ее силой. В это время он уже несколько оправился от своего смятения и постарался как можно более спокойным голосом сказать:
- Сударыня, не делайте этого. Байрон хочет во что бы то ни стало видеть вас. Это опасный человек, сударыня, и мне не справиться с ним. Я сделал все, что мог. Уверяю вас, но он страшно силен. Он может каждую минуту ворваться сюда. Позвольте мне позвать полицию... Нет позвольте, сударыня, - добавил он, когда Лидия взялась за ручку двери, - если кому-нибудь нужно сойти к нему, то уж лучше пусть это буду я.
- Я приму его, - объявила Лидия, после минутного раздумья. - Сойдите вниз, если это не грозит вам никакой опасностью, и попросите его подождать меня в библиотеке.
- Позовите лучше полицию, пожалуйста, - взмолилась Алиса. - Нельзя знать, что может выкинуть этот ужасный человек.
- Пустяки. Стыдно трусить даже тогда, когда имеешь дело с кулачным бойцом, - шутливо ответила Лидия.
Башвиль, бледный как полотно и с дрожью в коленях, не задумавшись ни на минуту и изобразив на своем лице полное достоинства спокойствие, покорно сошел вниз к Кэшелю, у которого был в это время вид наказанного и раскаивающегося в своих проступках ребенка. Башвиль остановился на нижней площадке лестницы и оттуда объявил:
- Мисс Кэру просит вас в библиотеку. Пожалуйте.
Губы Кэшеля задвигались, но не издали никакого звука. Он молча последовал за слугой. Когда они вошли в библиотеку, Лидия была уже там. Башвиль сейчас же удалился. Тогда Кэшель в изнеможении опустился на кресло и совершенно неожиданно для Лидии, закрыв лицо руками, зарыдал как дитя.
- Не надо, не плачьте, - с нежностью сказала Лидия. - Мне передали, что вы хотите говорить со мной.
Он поднял к ней свое бледное, ставшее кротким лицо.
- Мне не о чем говорить больше с вами. Вы приказали своему слуге спустить меня с лестницы. О чем же говорить еще?
Лидия заметила его желание встать и уйти. Поэтому она быстро твердым голосом сказала:
- Если мой слуга позволил себе малейшую непочтительность к вам, мистер Байрон, он поступил вопреки моим приказаниям.
- Это неважно. Впрочем, пусть он благодарит судьбу, что у него осталась цела голова на плечах. Но не в нем дело. Подождите... мне трудно говорить... Я сейчас успокоюсь... тогда... - Кэшель поднял с какой-то комичной деловитостью голову, откинулся на спинку кресла и оставался в таком положении до тех пор, пока не овладел собой вполне. Лидия участливо смотрела на него. Наконец он нашел силы спросить:
- Почему вы решили не принимать меня больше?
Лидия ответила не сразу.
- Помните ли вы наш разговор на вечере у миссис Хоскин? - спросила она после некоторого молчания.
- Да.
- Вы сами говорили тогда, что, если я узнаю вашу тайну, наше знакомство оборвется.
- Это был лишь удобный для меня предлог не говорить вам о своей профессии. Но я никогда не допускал возможности, что это так будет на самом деле. Кто сказал вам, что я боксер?
- Я не считаю себя в праве открыть вам это.
- Ага, - торжествующе вскричал Кэшель, - кто теперь скрывает свои секреты?
- Я принуждена скрывать от вас это потому, что не хочу подвергать опасности своего друга.
- Чего же вы боитесь? Он, вероятно, мужчина, следовательно, вам нечего опасаться за него. Вы полагаете, может быть, что я убью его? Должно быть, вам сказали, что этого можно ждать от такого человека, как я? Но это простая низость. Люди бранят профессию, которой я занимаюсь не потому, что она дурна сама по себе или потому, что среди нас есть два или три негодяя - бывают негодяи и среди епископов, - а потому, что они боятся нас. Не беспокойтесь о своем друге. Я привык получать хорошую плату за удары, которые наношу другим. И ваш здравый смысл легко подскажет вам, что тот, кто привык получать плату за известный труд, меньше всех расположен производить его даром.
- Я всегда думала, что первоклассные артисты охотно проявляют свои таланты и без всякой платы.
- Благодарю вас, - саркастически произнес Кэшель. - Мне бы следовало встать и отвесить вам поклон за этот любезный комплимент.
- Должна вам признаться, - серьезно продолжала Лидия, - я считаю ваше занятие очень антиобщественным, потому что оно пагубно влияет на нравы и культуру нашего общества. Боюсь, что это наше свидание, которого вы добились почти силой, ни к чему не приведет и ничему не поможет.
